Сердце, в котором живет страх. Стивен Кинг: жизнь и творчество - Лайза Роугек

«Я слишком увлекся выпивкой и начал профукивать деньги на покер и бильярд. Пятница, вечер, ты идешь в бар, обналичиваешь чек с зарплатой, и — пошло-поехало! — сам не замечаешь, как пустил на ветер половину семейного бюджета, деньги, на которые моя семья кормилась бы целую неделю… Знакомая картина? Я словно поставил перед собой цель: каждый раз напиваться до чертиков — и пил, пока позволяли средства. Никогда не понимал тех, кто пьет „за компанию“. По-моему, пить за компанию — все равно что целоваться с родной сестрой. Я и по сей день не понимаю, что в этом приятного. Я представлял себя в пятьдесят лет: в волосах седина, подбородок заплыл жиром, нос покрыт паутинкой разрушенных виски капилляров — тату алкашей, как мы их зовем в Мэне, — и пыльная груда неопубликованных романов, гниющих в подвале… Пятидесятилетний преподаватель, которому в жизни больше ничего не светит и остается лишь растрачивать жалкие остатки некогда блестящего литературного таланта на консультации для школьной газеты да на организацию каких-нибудь творческих курсов».

Безусловно, он любил свою семью. «С одной стороны, мне больше всего на свете хотелось их обеспечить и защитить, что, впрочем, отнюдь не мешало мне испытывать целую гамму отвратительнейших эмоций: сожаление, гнев, а порой и неприкрытую ненависть. Это был порочный замкнутый круг: чем сильнее я переживал и чем неадекватнее себя вел из-за того, что, как мне тогда казалось, я не состоялся как писатель, тем чаще искал прибежище в бутылке, тем самым лишь усугубляя и без того напряженную обстановку в семье, и от этого еще сильнее переживал. Само собой, Тэбби сердилась из-за выпивки, но говорила, что понимает».

«Больше всего я злилась из-за пяти долларов, которые каждую неделю уходили на блок сигарет, — признавалась она. — Меня просто с ума сводило, что он в буквальном смысле прожигает деньги».

«Единственное, что помогало нам держаться на плаву, — это рассказы для мужских журналов, — не скрывает Стив. — Уже многие годы меня то и дело просят расписаться на одном из таких журналов, и до сих пор я каждый раз содрогаюсь при мысли о том, через какой кошмар нам довелось пройти. В те дни я ходил в дырявых трусах».

Однажды Стив пришел с работы домой и увидел стоящую на пороге Тэбби. Она протянула руку: «Давай сюда бумажник». Он послушался. На глазах у Стива Табита вытащила из его бумажника все пластиковые карты: кредитки, карты магазинов и с заправки, — а затем взяла огромные ножницы и разрезала карты пополам.

«Но мы же ими расплачиваемся», — попытался возразить Стив.

Она ответила: «Нет, мы только выплачиваем проценты. Больше мы себе не можем этого позволить, отныне мы платим наличными».

Табита дала мужу выговориться, терпеливо выслушав все ахи и охи, а затем велела успокоиться. «Она сказала, что, чем зря себя жалеть, лучше потратить неизрасходованную энергию за пишущей машинкой, — вспоминал позднее Кинг. — Так я и поступил. Она была права: всегда можно выплеснуть свой гнев на бумагу, превратив его в десяток рассказов».

В Бангоре Стива и Тэбби время от времени навещал Джордж Маклауд, сосед по комнате времен учебы в колледже. «Местечко было то еще: дети бегали по всей квартире, а Стив сидел где-нибудь в уголке и печатал, — рассказывает Маклауд. — Шум ему не мешал. Даже находясь посреди битком набитой людьми комнаты, он словно накидывал на себя плащ-невидимку и исчезал в своем непроницаемом коконе — погружался в вымышленный мир, как ни в чем не бывало продолжая работать над сюжетом и характером персонажей».

Стив по-прежнему делал упор на коротенькие рассказы для мужских журналов, которые почти гарантированно приносили сотню-другую долларов, а то и больше, хотя, само собой, он продолжал думать и о романах: об уже написанных, о тех, что находились в работе, и о будущих — в его голове постоянно крутились новые идеи и замыслы. Хотя Кинг все еще поддерживал контакт с Биллом Томпсоном из «Даблдей», тот уже многие месяцы не получал никаких новостей и решил сам связаться с писателем. Он поинтересовался, почему Стив не присылает новые романы, добавив, что будет совсем не рад, если тот решит подписать договор с другим издательством.

Рассудив, что терять ему нечего, Стив порылся в столе, откопал рукопись «Кэрри» и послал ее Биллу, не питая, впрочем, особых надежд. На самом деле он считал, что из всех его романов «Кэрри» меньше других отвечает требованиям рынка.

«Работая над „Кэрри“, я постоянно себе напоминал, что все это прекрасно, только вот вряд ли кто-то захочет читать про трудную долю девчушки из захолустного городка, — признавался Кинг. — История мрачная, тяжелая и к тому же вымышленная».

Однако Томпсону рукопись понравилась, и он решил, что на этот раз все получится. Только вот, как и в предыдущие разы, потребовалось кое-что подправить. И хотя Биллу было неудобно просить Стива об очередной переделке, он понимал, что у этого романа самые высокие шансы «выстрелить». Редактор пообещал неиздаваемому автору сделать все, что в его силах, для публикации книги, если тот внесет нужные изменения.

В конце концов, истории о привидениях и ужасы были в моде. В июне 1971 года в продажу поступил роман «Экзорцист» в твердой обложке — на волне ожидания перед премьерой фильма по книге, который обещали выпустить в декабре 1973-го. «Другой», фильм о братьях-близнецах, добром и злом, вышел на экраны в 1972-м и сразу же стал кассовым. А о «Ребенке Розмари» продолжали говорить уже который год — хотя премьера состоялась еще в 1968-м. Издатели и кинопродюсеры охотились за новой сенсацией в этом жанре, и Билл Томпсон подозревал, что «Кэрри» может сорвать куш. Предыдущие произведения Стива не попадали в категорию «ужасы». «Кэрри» попала.

Несмотря на сомнения, Стив добросовестно, за несколько недель внес исправления, отослал рукопись обратно и благополучно о ней забыл, вернувшись к рассказам, которые он мог предложить в «Кавальер» Наю Уилдену и заработать немного наличных. Еще он возобновил работу над «Вторым пришествием», в процессе поменяв рабочее название на «Жребий».

В тот не по-весеннему холодный, серый мартовский день 1973 года настроение у Стива было хуже некуда — под стать погоде. Он снова торчал в классе, обучая нерадивых учеников, а домашний телефон опять отключили.

И тут по школьному радио объявили, что мистера Кинга просит к телефону жена — если дело было срочное, Тэбби звонила от соседей, — не мог бы он пройти в учительскую? Стив сломя голову рванул к телефону. В голове крутились две мысли: либо кто-то из детей серьезно заболел, либо «Даблдей» хочет купить «Кэрри».

Он снял трубку, и Тэбби рассказала, что Билл Томпсон прислал телеграмму, где сообщил, что книга будет издана, и предложил аванс на сумму две тысячи пятьсот долларов. Супруги пришли в восторг.