Когда летят искры - Сабрина Джеффрис

Глава 11

«Дорогая Шарлотта!

Следуйте вашему сердцу, если не можете иначе, мадам. Я полагаю, так поступают все женщины, особенно в это время года.

С наилучшими пожеланиями

веселого Рождества

Если бы не тревожно бьющееся сердце, Элли могла бы рассмеяться, слушая оживленный разговор ее отца с хозяином гостиницы. «Роза и корона» не ожидала к обеду семь человек. Жена хозяина гостиницы собиралась подать только легкую закуску, поскольку слуги праздновали Рождество со своими семьями, что как раз и пытался объяснить хозяин гостиницы, седой йоркширец.

— Нам следовало остаться в Торнклиф-Холле, — тихо заметила тетя Элис, стоявшая рядом с ней. — Твой отец бывает таким несдержанным.

Элли вздохнула. Со времени их отъезда мальчишки только и делали, что жаловались, а Мег, не переставая спрашивала, когда они снова увидят лорда Торнклифа, — вопрос, на который хотела бы получить ответ и Элли.

Неожиданно Чарли, стоявший у окна, крикнул:

— Идите все сюда! Тут парад!

Парад? В Рождество, в таком провинциальном городке как Хенсли? Маловероятно. Но когда все бросились к окну, Элли подбежала тоже. От увиденного, она чуть не задохнулась.

Мартин возглавлял процессию слуг, которые ехали на телегах. Он сидел на своей огромной, величественно выступавшей черной кобыле. Ленты развевались вокруг его седла. Зеленые ветви, которыми она и дети украсили дом, теперь украшали телегу, в которую впрягали лошадь Хаггетта, высоко державшего рождественскую свечу. А на телеге были…

— Смотрите! — закричал Перси. — Его милость привез нам рождественский обед!

Слезы подступили к глазам Элли, и она зажала себе рот, чтобы не разрыдаться от радости. Это был Мартин. И он приехал за ней. Он приехал! В эту минуту Мартин поднял глаза и увидел в окне ее. Сорвав с головы шляпу, он улыбнулся и эта улыбка согрела каждый уголок ее сердца.

— Вот так картина! — сказал хозяин гостиницы, выглядывая за дверь. — Не видел такой улыбки у его милости с того страшного дня, когда погиб его брат. Кто-то говорил, будто он никогда не оправится, — так он переживал.

Ее отец взглянул на хозяина гостиницы, а потом перевел взгляд на Элли.

— Разве это так? Я слышал совсем другое.

Отец начал расспрашивать о подробностях, а хозяин стал рассказывать все, что знал. Но Элли не обращала на них внимания. Она подхватила свои юбки и выбежала из дома.

Спустившись вниз, она подбежала к двери в ту самую минуту, когда ее открывал Мартин. Не думая, что кто-то их увидит, он обнял ее и поцеловал так крепко, что слуги, стоявшие позади него, одобрительно закивали.

Его глаза, сияли. И Элли получила долгожданный ответ. Но не успел Мартин выразить словами свои чувства, как наверху на лестнице появился отец.

— Послушайте, сэр. Уберите руки от моей дочери!

— Папа, — начала Элли.

— Позволь мне, любовь моя, — тихо сказал Мартин, обнимая ее за талию. — Доброе утро, сэр. Я вижу, вы благополучно добрались сюда.

— Никакого «доброго утра» со мной, мерзавец, — спустившись с лестницы, сказал Бэнкрофт. — Я хочу знать, что вы делаете рядом с моей дочерью.

Мальчики и Мег столпились позади него с широко раскрытыми от любопытства глазами, а хозяин гостиницы помог Элис немного спуститься, чтобы она лучше видела, что происходит.

Элли взглянула на Мартина, ее сердце рвалось из груди, а в его глазах замелькали искорки. Он что-то достал из кармана.

— Это очень просто. Недавно вечером мы с вашей семьей играли в горящего дракона, и я выиграл вот это. — Мартин показал золотую пуговку. — Мне сказали, что это «счастливая изюминка», дающая право потребовать, чтобы кто-то из играющих исполнил мое желание. Так вот, я решил потребовать этого от вашей дочери.

Перси фыркнул.

— Но ведь это Элли…

— Тихо, Перси! — прошипела тетя Элис, испугав его.

Бэнкрофт с прищуренными глазами направился к ним.

— И какое это желание?

Мартин прижал Элли к себе.

— Получить ее руку, сэр. — Он посмотрел на нее сияющими, как золотая пуговка, глазами.

— Я люблю тебя, Элли. Мне и дня без тебя не прожить. Ради тебя отказываюсь от своего искупления. Возьмешь ли ты меня, со всеми опасностями и всем прочим?

— Да, Мартин, да, — прошептала Элли, — я тоже люблю тебя.

— А теперь послушайте, — вмешался Бэнкрофт. — Вы не первый мужчина, соблазнившийся приданым моей дочери, но это не значит…

— Меня не интересует ее богатство, сэр, — спокойно сказал Мартин под пристальным взглядом Бэнкрофта. — Хотя мы предпочли бы получить ваше благословение.

— А что, если мое благословение дорогого стоит? — сурово спросил Бэнкрофт. — Вы откажетесь от ее богатства ради моего благословения?

— Папа! Я хочу выйти за него замуж, и он заслуживает…

— Не беспокойся, Элли, — тихо сказал Мартин. — Я с самого начала говорил, что мне не нужны твои деньги.

— Это правда, ему деньги не нужны, — подтвердил хозяин гостиницы. — Всем известно, что имение его милости приносит более пяти тысяч дохода в год. И шахта теперь дает больше, чем когда она принадлежала его брату.

— Что? — Элли повернулась посмотреть на слуг.

— Но мистер Хаггетт сказал…

— Простите меня, мисс, — покраснев, ответил дворецкий. — Вы так уверились, что его милость переживает тяжелые времена, что было бы жестоко разочаровывать вас.

Элли засмеялась, вспомнив, как осторожно Хаггетт убедил ее украсить дом к празднику, вопреки желанию своего хозяина.

Она взглянула на Мартина, не спускавшего с нее глаз, и Хаггетта, имевшего озадаченный вид, и одарила их головокружительной улыбкой.

— Очень хорошо, сэр, я выполню ваше желание, хотя у меня есть собственное.

— О? — поднял бровь Мартин.

— Ты должен обещать мне, что никогда не отпустишь мистера Хаггетта.

Мартин рассмеялся, и Элли засмеялась вместе с ним. Затем к ним присоединились дети и стали танцевать вокруг них; лорд Бэнкрофт стоял, пораженный происходящим, а Элис сияла.

— Пойдемте, — позвал Мартин и, взяв Элли за руку, повел в гостиницу. — Еда остывает, и нам пора обедать.

Когда слуги внесли жареного гуся, рождественский пудинг и сливовый пирог, мальчики были вне себя от радости. Вскрикивая от восторга, они пробовали каждое новое блюдо.

— Его милость, — сказал хозяин гостиницы, — знает, как надо правильно праздновать Рождество, уж вы мне поверьте.

Маленький Чарли Диккенс оглядел все пиршество и радостно воскликнул:

— Благослови нас всех, Господи!

И он благословил.