Завещание Фродо - Дмитрий Вернидуб

Командир нахмурился:

- Пока не густо.

Спустя немного времени над бортом возникли две головы.

- В одной из лодок пленные! Все связаны. Человек пять, из них одна женщина. Охраняют трое. Еще пятеро на берегу, у костра.

- Те, которые на берегу, далеко от лодки?

- Прилично. Локтей пятьдесят. И вот еще... - один из ныряльщиков передал Торсу богато инкрустированный кинжал. - Это из Города-на-сваях. Может, люди оттуда?

Наконец появилась вторая группа. Пограничники волокли на себе тюк. При ближайшем рассмотрении им оказался закатанный в войлок полузахлебнувшийся морк.

- Мы не собирались его брать, - оправдывались разведчики, - но он поперся прямо на нас, чтобы завалиться на свою подстилку, и споткнулся о Ройни. Пришлось завернуть. По всему видно, морк не из последних.

- Ладно, - махнул рукой командир, - потом разберемся. Ройни, сторожи. Теперь освободим пленных. Сделаем так, чтобы охрана подумала, что те сами сбежали.

Пленники сидели в большой лодке, опустив головы на колени. Руки и ноги у них были связаны. Как только кто-то пытался пошевелиться, получал от надсмотрщиков укол копьем.

Пограничники дождались, когда морки на берегу отвлеклись, и мигом сняли охрану в лодке. Вода три раза тихо булькнула.

- Т-с-с... Тише, ни звука! - предупредили пленных, передавая им ножи.

Пока спасенные освобождались от веревок, пограничники тихонько плыли рядом, выталкивая лодку в темноту.

- Кто может грести, берите весла, поднимайте шум. Кричите что-нибудь про Гарденхалл и уходите вон в ту сторону. Потом пересядете к нам, а эту посудину - на дно.

Морки, конечно, видят в темноте, но не так далеко. Не заметив пограничников, они подумали, что пленные освободились сами, а теперь пытаются сбежать. Нарочито громкие выкрики и направление побега не оставляли сомнений в том, что цель освободившихся - Гарденхалл.

Преследователи попрыгали в большую пирогу, отчаянно пытаясь грести. Но пирога стояла у берега и, чтобы выбраться на свободное пространство, требовалось растолкать кучу плотов. Время было упущено.

Спасенные оказались с берегов реки Резвой. Орда нагрянула на них неожиданно, с окрестных гор. Перебив население и разорив округу, морки устроили кровавое пиршество.

- Они никак не могли насытиться, - дрожа рассказывал один из уцелевших. - Три дня в воздухе стоял запах паленого мяса. Когда съели скот, принялись за трупы убитых. Нас они взяли про запас.

По всему выходило, что Орда собиралась на юг. Разграбление Города-на-сваях только подогрело азарт морочьих ханов. О том, что на свете есть Расшир, они, конечно, догадывались, но что это такое и с чем его едят, знали вряд ли. А вот про Гарденхалл им было хорошо известно. Даже морк сообразит, что потоп должен миновать горную столицу, а пожива, в случае удачи, ни с чем не сравнится.

Еще морков очень интересовало, куда подевались гномы из Подземного города. Ханы не могут простить гномам гибель Карха и уверены, что их кровные враги направились куда-нибудь в район Древнего Могриона.

Пойманный морк оказался в чинах. Сначала "язык" делал вид, что ничего не понимает и, когда к нему обращались, злобно рычал. Но после того, как Лайнел Торс объяснил, что прибьет его шкуру к воротам Гарденхалла, морк не выдержал. "Гарденхалл падет до того, как наступят морозы", - прошипел он.

Пограничникам удалось выяснить главное - Орда до зимы в Черед-Бегас не сунется и, к сожалению, ценой временного спокойствия переселенцев должна стать осада Гарденхалла. Но деваться было некуда и помочь нечем. Времена могущественных волшебников канули в лету. Вывод напрашивался один: нужно строить крепость.

На заседание Объединенного Совета вынесли один-единственный вопрос: утверждение плана крепостных укреплений. Лучших строителей невысокликов и гномов за ночь обязали подготовить проекты. Несмотря на протесты некоторых представителей общественности, ответственным за подготовку назначили Пью Клюкла.

Надо сказать, ответственным архивариуса назначили заочно. Сам он, ничего не подозревая, преспокойно храпел в своей комнатенке в норе ? 18, вырытой Годо и Мэдом Виндибурами для себя и семейства Модлов. Клюкла как служащего несуществующего магистрата, подселили в порядке уплотнения.

Уплотненный источал стойкий запах перегара, не реагируя на проделки младших Модлов, время от времени кидавших в него лягушек.

- Куда подевался этот истребитель чернил? - раздался у входа наигранно-грозный голос Рыжего Эрла. - Подать его сюда!

Но подать возможным не представлялось. Обсаженный равнодушными квакушками, Пью Клюкл блаженно улыбался во сне, на толчки и тряску не реагируя. Малиновый нос предупреждал о тщетности установления интеллектуального контакта.

- Плохо дело, - констатировал старый солдат. - Придется нести к водопадику.

Надавав шлепков малышне, Эрл взвалил архивариуса на плечо и позвал за собой Мэда.

Подойдя вплотную к низвергающемуся потоку, Эрл и Мэд взяли жертву возлияний за руки и подтащили под ледяные струи. Клюкл в ужасе открыл глаза да так и замер с гримасой мучительного недопонимания. Сперва цвет его носа из малинового стал сизым, потом посерел, а затем начал белеть.

Мэд засомневался.

- Может хватит уже, а то он так прозрачным станет?

- Пожалуй, - кивнул пограничник, выдергивая архивариуса из потока.

Очутившись под обычным дождем, Клюкл обрел дар речи. Подвывая, он скачками понесся к норе ?18. Гномы-кузнецы, наблюдавшие экзекуцию из окна кузни, одобрительно закивали и защелкали языками. Через полчаса архивариус был во вполне рабочем состоянии, а еще через час даже начал умничать.

На представленном плане крепость имела вид неправильного треугольника. Обращенная на запад "приступная" стена имела форму выпуклой дуги. Всего предусматривалось шесть башен: три надвратных - прямоугольной формы, и три оборонительных - круглых. Каждая из надвратных башен имела так называемый "захаб" - узкое пространство между основной стеной и внутренней, перегороженное еще одними воротами. Надвратные башни были угловыми, а оборонительные - срединными. Внутри крепости находилась еще одна - самая высокая и вместительная, для наблюдения за округой и размещения арсенала.

Пока члены Совета разглядывали чертеж, тишину ритуальной пещеры нарушал только стук зубов архивариуса. Клюкл никак не мог согреться.

- Что-то ты, голубчик, нынче сам на себя не похож, - весело сощурился Алебас Кротл, - уж не заболел ли? А поработал на славу! Надо подумать, может наградить тебя чем?

Архивариус верноподданнически согнулся и, стуча зубами, проблеял: