Балтийские стражи - Константин Николаевич Буланов

делают нас противниками. Так почему бы не изменить обстоятельства таким образом, чтобы из противников вы превратились в друзей без нарушения законов наших империй?

— Вы сможете сделать подобное предложение только мне, господин капитан? — благосклонно приняв слова собеседника, поспешил уточнить Озу.

— Нет. Сейчас у наших берегов промышляют сотни японских шхун. Подобного предложения удостоятся не более десятка команд. Все остальные либо пойдут на дно, либо под арестом во Владивосток. Какой путь вы желаете избрать для себя, своей семьи и своей команды?

— Я бы желал и впредь ловить рыбу у ваших берегов, господин капитан. — вновь склонил голову японец.

— Значит, наши желания совпадают. — коротко кивнул в ответ Лушков. — Вы согласитесь отпустить вашего сына с нами? — указал он в сторону весьма похожего на его собеседника молодого японца.

— Зачем? — тут же забеспокоился Озу, подтверждая предположение Лушкова насчет их родства.

— Кто-то будет должен присутствовать с вашей стороны при составлении договора об организации совместной компании. — пожав плечами, пояснил отставной офицер.

— Мой сын не снает вашего языка, капитан-сан. — весьма коряво и со страшным акцентом произнес Озу и робко улыбнулся в ответ на приподнятую в удивлению бровь русского. Слишком много лет он ходил к этим землям, чтобы не выучить язык их хозяев. Пусть посредственно и с небольшим запасом слов, но понимать и даже говорить на русском он выучился. — Он мало сто смозет понять. Лутсе я пойду с вами. А сын отведет схуну домой.

— Можно и так. — усмехнувшись, согласился Лушков. С каждой минутой этот хитрый старик нравился ему все больше и больше. Такой, если не помрет раньше времени от переизбытка свинца или железа в организме, сможет подсобить им в завоевании японского рынка элитных морепродуктов. — Я не против. Только прямо сейчас мы во Владивосток не пойдем.

— А куда мы пойдем? — полюбопытствовал Озу.

— Дальше, охотиться на мерзких браконьеров! — расплылся в хищной улыбке командир «Лисенка», — Надеюсь, получаса на сборы и наставление сына вам хватит?

— Да.

— В таком случае не теряйте время зря. После окончания нашего рейда и улаживания всех дел во Владивостоке, мы сможем доставить вас в Иокогаму. Устраивает такой пункт назначения?

— Полностью устлаивает, капитан-сан. — низко поклонился возможному будущему компаньону японец решивший ухватить птицу удачи за хвост и вытащить свою семью в куда более высокое общество, нежели то, в котором прожили многие поколения его предков.

До начала осенних штормов «Лисенок» и «Добыча» захватили пять японских шхун и еще три десятка выдворили вон. И только трое, включая старика Озу, удостоились предложения поработать со следующего года совместно. Столь невеликий улов объяснялся слишком большой протяженностью береговой линии Сахалина, а также потребностью каждый раз возвращаться в Корсаковский пост, чтобы оставить там очередного задержанного браконьера. Но даже подобные действа оказали сильное воздействие на представителей тех шхун, с капитанами и владельцами которых удалось договориться в деле организации совместного промысла. Перегонка же браконьерских шхун и перевозка их команд во Владивосток осуществляли в три этапа. Причем, только две из них привели моряки пароходства, за остальными же вновь пришлось снаряжать отдельный поход военным морякам, поскольку больше было попросту некому.

Удивительно своевременное возвращение «Лисенка» во Владивосток позволило Лушкову свести знакомство с самым энергичным и деятельным русским адмиралом из ныне живущих. В первых числах августа Степан Осипович все же прибыл во Владивосток, завершив в Японии многомесячное лечение запущенной из-за цейтнота травмы ноги. Вообще, как командующий средиземноморской эскадрой, он сейчас должен был находиться в Чифу вместе с основными силами вверенного ему флота, но контр-адмирал не мог не посетить Владивосток, чтобы лично оценить его возможности по приему и базированию эскадры. Не редких канонерок и шлюпов Сибирской Военной Флотилии или отдельных крейсеров, а полноценного флота. Все же многолетняя зависимость такой великой империи как его Россия от благосклонности властей Китая и Японии позволявших зимовать и обслуживаться русским кораблям в своих портах откровенно тяготила Макарова, но до сих пор как-либо изменить ситуацию не представлялось возможным. Да, в последнее десятилетие развитие этого дальневосточного города пошло резко вверх в плане создания необходимой инфраструктуры. Сперва, появились мастерские, затем, был закуплен и доставлен из Англии плавучий док, четыре года назад посетивший Владивосток цесаревич дал официальный старт строительства сухого дока позволяющего принимать любой из существующих кораблей, сейчас вот начали возводить крепостные сооружения и артиллерийские позиции на острове Русский. Но всего этого было никак недостаточно! Совершенно недостаточно! Абсолютно недостаточно! Да и без крупного, мощного ледокола о зимовке в порту Владивостока какого-либо корабля и уж тем более эскадры, не могло идти и речи. Он уже закончил составлять отчет на имя генерала-адмирала о положении дел во Владивостоке и собирался вернуться к своей эскадре, когда «Добыча» и «Лисенок» вернулись со своими трофеями. Степан Осипович как раз прохаживался вместе с командиром порта по тому месту, где по их общему мнению непременно и в кратчайшие сроки требовалось устроить каменную набережную, когда охотники на браконьеров показались на внутреннем рейде со шхунами на буксире. Естественно, они не тащили конфискованные у японцев суда от самого Сахалина. Да и не имелось у них на борту достаточного для этого запаса угля. Потому все четыре судна проделали этот путь под парусами. А вот для облегчения процедуры входа в порт уже воспользовались машинами, взяв на привязь трофеи.

— А это кто такой, Федр Петрович? — поинтересовался Макаров, заметив незнакомый ему явно военный корабль шедший под торговым флагом.

— О! Это, можно сказать, главная тема для пересудов всего города. — усмехнулся в ответ Энгельм. — Сторожевой крейсер «Лисенок».

— Так ведь у Отдельного Корпуса Пограничной Стражи иной флаг, если мне не изменяет память. — изрядно удивился Макаров, услышав ответ «хозяина» порта. — Или что-то успело поменяться, пока я находился в плавании и на излечении?

— Нет, Степан Осипович. Насколько мне известно, в этом плане никаких изменений не проводилось. Правда, и пограничников у нас попросту нет. Они все больше на Балтике и Черном море службу несут. Но да вы это и без меня прекрасно знаете. Эти же, — Энгельм указал тростью в сторону приближающегося кораблика — как бы частные лица.

— Как бы? — немало удивился Макаров, услышав подобную интерпретацию из уст такого же контр-адмирала, как и он сам. Все же ожидать подобного от военно-морского офицера он никак не мог.

— Понимаю ваше удивление, Степан Осипович. — вновь усмехнулся в ответ Энгельм. — Но как по-другому вы прикажете называть, моряков и офицеров из экипажа «Полярного лиса», которые, закончив охотиться на японские суда, тут же принялись охотиться на браконьеров. Причем, на добровольных началах! И насколько вы сами