Гостья из его снов - Кэрол Маринелли

Все знали, что делать, у всех было свое место, кроме него.

— Тебе же больно!

— О, это не боль. — Их взгляды встретились. Ее затуманенный взор, казалось, говорил о том, через что он заставил ее пройти. — Это ничто по сравнению с той болью, что ты причинил мне.

— Я знаю.

Повисла мучительная пауза. Итан хотел, чтобы все ушли, оставили их одних, но никто никуда уходить не собирался.

— Прости меня, — наконец произнес он, понимая, как нелепо звучат эти слова. Он поклялся самому себе, что сделает все для того, чтобы заслужить ее прощение, как только все это закончится и они останутся вдвоем. Но у Мии были другие планы.

— Если я позволю тебе остаться, Итан, если я позволю тебе стать частью этого… — Она выпрямилась, боль отпустила ее до следующего раза. Кивнув акушерке, чтобы та опустила ее, Мия оправила огромную футболку, пытаясь удостовериться, что выглядит достойно. — Семь лет назад ты ушел от меня, даже не обернувшись, даже не дав…

— Я каждый день думал о тебе!

— Ты лжешь, — огрызнулась Мия.

— Нет… — Итан полез во внутренний карман пиджака, достал оттуда бумажник, открыл его и поднес к ее лицу. Он наблюдал за ней, пока она рассматривала фотографию. Там они были вместе, в ресторане, где встретились впервые, такие юные, счастливые и беззаботные. Слезы навернулись ей на глаза, когда она рассматривала лицо, увидеть которое мечтала все эти долгие годы. Лицо человека, повстречавшегося ей в один прекрасный миг, когда мир вокруг был так чудесен.

— Когда ты ее забрал?

— Когда уезжал в Сидней, — ответил он, немного удивленный ее реакцией. — С тех пор ты всегда у меня около сердца и в сердце, Мия.

— Тогда почему?.. — Она замолчала и согнулась в новом приступе боли.

Акушерки подошли, помогая ей справиться с очередной волной схваток. Итан едва сдержался, чтобы не выругаться вслух.

— Это что еще за чертовщина? — рассвирепел Итан, когда комнату наполнило надоедливое чириканье. Он подошел и выключил проигрыватель, единственную вещь в комнате, с которой знал, как обращаться.

— Это расслабляющие звуки леса. — Акушерка бросила на него негодующий взгляд.

— Скорее, это звуки пытки, — пробурчал Итан.

— Это помогает мне сконцентрироваться, — простонала Мия, но Итан покачал головой и подошел к ней. В его движениях было столько решимости, что даже акушерки отступили. Взяв ее за руки, он успокоил ее и не отпускал, пока боль не утихла.

— Сконцентрируйся на этом, — нежно сказал он, глядя прямо на нее, не двигаясь, даже не моргая.

И вдруг их стало только двое, остальной мир потерял свою осязаемость. Она слушала, как иногда его голос дает осечку, видела, как двигаются его губы.

— Ты была права, Мия. Я ждал, что ты докажешь мою правоту. Выжидал, что ты упадешь с пьедестала, на который я тебя поставил, и ты спрашиваешь, почему? Почему же я тебе не верил? Почему я думал, что любовь может быть такой простой? Потому что… — последовала пауза, и Мия увидела ужасающую пропасть отчаяния в его глазах. Она едва не протянула к нему руки, чтобы остановить, не дать ему шагнуть в эту пропасть отвратительной правды, но Мия должна была это услышать, чтобы понять. Возможно, произнести это признание было важнее самому Итану, чем ей, — … я не знал любви. Я никогда не любил, не испытывал этого чувства. Но я не переживал по этому поводу, не мог переживать о том, чего не знал. — Он говорил без жалости к себе. — А потом появилась ты, прекраснейшее, милейшее создание, которое я когда-либо видел в жизни. И ты вошла в мой мир и в мое сердце. Я будто бы всю жизнь потратил на то, чтобы дождаться тебя. Я не мог поверить, что все так просто, что все сложилось как нельзя лучше, что ты полюбила и счастлива.

Слезы катились по ее щекам. Это были гневные слезы. Но Мия гневалась не на поведение Итана, а на то, что ему пришлось пережить. На его одинокое детство, на его родителей и их мелочную любовь к деньгам. Но Мия была и горда за него, потому что он смог признать свои ошибки, смог открыть свое сердце, разделить с ней свою боль, невзирая на то, что в комнате они были не одни.

— Я должна была тебе рассказать раньше, но мы с Ричардом… — начала она, но боль не дала ей договорить. — Ты должен пустить меня к себе, Итан, должен прийти ко мне со своими чувствами и мыслями, поговорить со мной, прежде чем идти на поводу у собственных домыслов.

— Я знаю.

Мия подумала, что все скоро закончится, но земля снова пошатнулась под ней, мышцы живота резко сократились. Необходимый природный инстинкт взял верх, делая ее сильной, заставив ее действовать. Ситуация требовала моментального решения, ведь если Итан сейчас останется, если разделит с ней эти бесценные мгновения, то узы, связывающие их, будет уже невозможно порвать.

— Тогда скажи мне… — Мия вызывающе посмотрела на него, и на ее глянцевом от пота лице появилось выражение крайней решимости.

— Сказать тебе что?

— Что ты думаешь, что чувствуешь. Я должна знать, Итан.

— Я люблю тебя. — Итан озадаченно воззрился на нее, когда в ответ она отрицательно покачала головой, сжимая руками живот. — И в следующий раз, когда что-нибудь произойдет, я сначала поговорю с тобой…

— Нет, не то, Итан. Я должна знать, что у тебя здесь. — Мия легко ударила его в грудь. Глазами она молила понять ее. — Я должна знать, что ты чувствуешь. Я не могу жить, подстраиваясь под твое переменчивое настроение и все время догадываться, что происходит у тебя в голове. Мне нужно, чтобы ты впустил меня…

Он не знал, чего она хочет, не мог постичь того, что ей было нужно. Итан лишь открывал и закрывал рот, судорожно пытаясь найти подходящие слова. И вдруг туман будто рассеялся.

— Я хочу воспитывать малыша, как своего собственного. — Этот мужчина, никогда не теряющий присутствие духа, сейчас буквально дрожал, когда Мия наконец взглянула ему в глаза. — Я хочу стать ему настоящим отцом, но я также хочу, чтобы он знал правду…

— Может, это будет она, — поправила его Мия.

— Она — это тоже здорово, — ответил Итан. — Я только хочу быть с тобой, восполнить то, что мы потеряли за все это время, за все то время, что я…

— И?.. — Ее голос был по-прежнему тверд. Это звучало как приказ, требующий немедленного исполнения. Как будто ребенок, заждавшись, решил безотлагательно появиться на свет. — Итан, ты разве не должен сказать что-то еще? Есть еще слова, которые мне действительно нужно услышать сейчас.

Он растерянно закивал, взглянул на акушерку, ища помощи.

— Я думаю, что Мии сейчас нужен некий стимул, Итан, — намекнул Гарт. — Наверное, сейчас самое время сказать ей то, что она хочет услышать, что поможет ей в эти нелегкие минуты.