Добротолюбие. Том II - Святитель Макарий Коринфский

200. Все виды молитв без особенного сокрушения сердца, чистоты души и просвещения от Духа Святого, думаю, невозможно обнять. Их столько, сколько в одной душе или и во всех душах может порождаться разных состояний и настроений. По мере преуспеяния ума в чистоте и по качеству состояния, в какое он или случайностями вводится, или в силу своих внутренних деланий обновленно восходит, и она в каждые такие моменты преобразуется; и потому очевидно, никем не могут быть воссылаемы всегда однообразные молитвы. Всякий иначе молится, когда весел, иначе, когда обременен печалию или нечаянием; иначе, когда процветает в духовных преспеяниях; иначе, когда угнетается множеством вражеских нападений; иначе, когда испрашивает отпущение грехов; иначе, когда молит о приращении благодати или о стяжании какой-либо добродетели, или о погашении какой-либо страсти; иначе, когда поражен бывает страхом при размышлении о геенне и будущем Суде; иначе, когда воспламеняется надеждою и желанием будущих благ; иначе, когда бывает в нуждах и опасностях; иначе, когда наслаждается безопасностью и миром; иначе, когда осиявается откровениями Небесных таин; иначе, когда скорбит о бесплодии в добродетелях и сухости чувств.

201. По предметам Апостол различает четыре вида молитв, говоря так: молю убо прежде всех творити молитвы, моления, прошения, благодарения (1 Тим. 2, 1). – Молитва, – δεησις, – есть моление или умаливание о грехах, когда кто, пришедши в сокрушение о содеянных им настоящих или прошедших грехах, испрашивает прощения в них; – моление , – προσευκὴ, – бывает, когда, молясь, что-либо приносим или обещаем Богу (говоря: я то и то сделаю, только ущедри, Господи); прошение, – ἒντεύξις, – бывает, когда, находясь в горячности духа, воссылаем молитвы за других, о тех, кого любим, или о мире всего мира; благодарение, – ἐυχαριςτία, – когда ум приносит Богу благодарение (и славословие), воспоминая прошедшие благодеяния Божии, или видя настоящие, или прозревая, какие в будущем уготовал Бог блага любящим Его.

202. За сими четырьмя видами молитв следует молитвенное возвышеннейшее некое состояние, которое заключается в созерцании Единого Бога и в пламенной любви к Нему, и где ум наш, объятый и проникнутый сею любовию, беседует с Богом ближайшим образом и с особенною искренностию. Что мы должны тщательно искать сего состояния, сие внушает нам молитва Господня: Отче наш и проч. (Мф. 6, 9-13).

Мы говорим: Отче наш! и тем исповедуя Бога – Владыку вселенной – своим Отцом, исповедуем вместе, что изъяты из состояния рабства и присвоены Богу в качестве усыновленных чад Его. – Присовокупляя же потом: Иже еси на небесех, изъявляем готовность всем отвращением отвращаться от привязанности к настоящей жизни земной, как страннической и далеко отдаляющей нас от Отца нашего, а напротив, с величайшим желанием стремиться к той области, в коей обитает Отец наш, и не позволять себе ничего такого, что, делая нас недостойными высокого всыновления, лишало бы нас, как незаконных детей, Отеческого наследия и подвергало всей строгости Праведного Суда Божия.

Достигши столь высокой степени сынов Божиих, мы должны гореть такою сыновнею к Богу любовию, чтоб уже не своих польз искать, но всем желанием желать славы Его – Отца своего, говоря Ему: да святится Имя Твое, чем свидетельствуем, что все наше желание и вся радость есть слава Отца нашего, – да славится, благоговейно чтится и покланяемо бывает преславное имя Отца нашего.

Второе прошение очищенного ума есть прошение, да приидет Царствие Отца его, – или то, коим Христос царствует во святых, когда по отнятии власти над нами у диавола и изгнании из сердец наших страстей, Бог начинает господствовать в нас чрез благоухание добродетелей, – или то, которое в предопределенное время обещано всем вообще совершенным и чадам Божиим, когда скажет им Христос: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира (Мф. 25, 34).

Третье прошение, свойственное сынам: да будет воля Твоя яко на небеси, и на земли, – что означает: да будут люди подобны Ангелам, – и как сии исполняют волю Божию на небе, так и все живущие на земле да творят не свою, а Его волю; означает еще: да будет с нами в жизни все по воле Твоей; Тебе предаем участь нашу, веруя, что Ты все, – и счастие и несчастие – устрояешь во благо нам, и более печешься о нашем спасении, нежели мы сами.

Далее: Хлеб наш насущный даждь нам днесь. Насущный – надсущный, – высший всех сущностей, – (каковым может быть только хлеб, сшедший с небес). Когда говорится: днесь, показывается, что вчерашнее вкушение его недостаточно, если он также не будет преподан нам и ныне, в убеждение нас такою каждодневною нужностию его во всякое время изливать сию молитву, так как нет дня, в который бы не нужно было укреплять сердце внутреннего нашего человека принятием и вкушением сего хлеба.

И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. Милостивый Господь обещает нам прощение грехов наших, если сами мы покажем пример прощения братиям нашим: остави нам, якоже и мы оставляем. Очевидно, что в надежде на сию молитву с дерзновением может просить себе прощения только тот, кто сам простил должникам своим. Кто же от всего сердца не отпустит согрешающему против него брату своему, тот сею молитвою будет испрашивать себе не помилование, а осуждение. Ибо если эта молитва его будет услышана, то в соответствие примеру его что иное должно последовать, как не гнев неумолимый и непременное определение наказания. Суд без милости не сотворшему милости (Иак. 2, 13).

И не введи нас во искушение. Приводя на память слова ап. Иакова: блажен муж, иже претерпит искушение (Иак. 1, 12); – сии слова молитвы мы должны разуметь не так: «не попусти нам когда-либо искуситься», – но так: «не допусти нам быть побежденными в искушении». Искушаем был Иов, но не введен в искушение; ибо, при помощи Божией, не даде безумия Богу (Иов. 1, 22), и не осквернил уст своих богохульным ропотом, к чему хотел привлечь его искуситель. Искушаем был Авраам, искушаем был Иосиф, но ни тот, ни другой не введен был во искушение; ибо ни один не исполнил воли искусителя.

Но избави нас от лукаваго, – т. е. не попусти искуситься от диавола сверх нашей силы, но сотвори со искушением и избытие, яко возмощи нам понести (1 Кор. 10, 13).

203. Хотя предложенная молитва, будучи изречена Самим Господом, заключает в себе всю полноту совершенства (молитвенного); однако ж Господь присных Своих проводит еще далее – к возвышеннейшему некоему, как мы выше поминали, состоянию, – к той пламенной, весьма не многими дознанной или испытанной, даже, скажу, неизреченной молитве, которая, превосходя всякое человеческое понятие, не звуком голоса, не движением языка и произнесением каких-либо слов обозначается, и которую ум, излиянием Небесного оного света озаренный, не слабою человеческою речью выражает, но собрав чувства, как бы из обильнейшего некоего источника изливает из себя неудержимо, и неизреченно некако отрыгает прямо к Господу, то изъявляя в этот кратчайший момент времени, чего, в себя пришедши, не в силах бывает он ни словом изречь, ни проследить мысленно.

204. Такого рода молитвенное состояние есть Божий дар; обычно же благодатное молитвенное настроение характеризуется умилением, посещением которого объятый ум возбуждается к чистой и пламенной молитве. Умиление сие находит при разных случаях, как показал опыт. Иногда, во время пения псалмов, слова какого-либо стиха подавали повод к пламенной молитве, иногда благозвучная мелодия братнего голоса возбуждала души изумленных к напряженному молению. Знаем также, что иногда внятное и благоговейное пение много вливало горячности в предстоящих; а нередко увещание мужа совершенного и духовное собеседование возбуждали в лежащих, когда преклоняли колена, чувство к обильному излиянию молитв. Бывало, что мы не менее сильно были восхищаемы к полному умилению по-гибелию брата или дорогого какого человека. Также воспоминание о нашей холодности и лености иногда наводило на нас спасительный жар духовный. И вообще, случаи, в которых Божия благодать пробуждает наши души от бесчувствия и сонливости, бесчисленны.

205. Как при разных случаях находит умиление, так разно и выражается оно: иногда обнаруживается оно неизреченною некою радостию духовною; иногда погружает в глубокое молчание все силы и движения души; иногда изводит более или менее обильные слезы. Слезы или плачевное некое настроение есть более обычное его выражение. Они бывают при сем или от уязвления сердца сознанием своих грехов, или от созерцания вечных благ и от желания вечной славы, или от сознания великих к себе благодеяний Божиих, при чувстве своего непотребства и недостоинства, или от чувства многобедственного странствования нашего на земле.