«Всадники в сверкающей броне»: Военное дело сасанидского Ирана и история римско-персидских войн - Владимир Дмитриев

Теперь уже в сопровождении флота Юлиан продолжил движение вдоль Евфрата, пройдя Керкусий, Зайту и Дару. В начале апреля армия римлян переправилась через реку Абору (совр. Хабур), левый приток Евфрата, после чего наведенные мосты по приказу Юлиана сожгли, дабы никто из римлян не помышлял о возвращении назад. Дальше начинались персидские владения, и войска, приняв боевой порядок, стали продвигаться вперед более осторожно. Колонна римлян растянулась на 10 миль, т. е. почти на 15 км; такого огромного войска против Персии Рим не посылал никогда. Флот следовал по реке параллельно армии.

В середине апреля римляне встретили первую вражескую крепость — Анафу, стоявшую на острове посреди Евфрата. Ее гарнизон, поддавшись на уговоры и обещания находившегося в римской армии сасанидского царевича Ормизда, согласился добровольно сдаться. Командиру гарнизона — персу по имени Пузей — было присвоено звание трибуна; население Анафы вывезли в Сирию, а сам город сожгли. После этого армия Юлиана продолжила движение вперед, уничтожая все на своем пути.

Следующими персидскими крепостями на пути Юлиана были Тилута и Ахайяхала. Обе они, подобно Анафе, находились на скалистых островах посреди Евфрата, но, в отличие от Анафы, их защитники не пожелали сдаться немедленно, а заявили, что если римляне, продвигаясь вперед, займут внутренние области Персидского царства, то тогда и они перейдут на сторону победителя. Юлиан, не желая нести напрасные потери, двинулся дальше, пройдя местность под названием Бараксмальха и город Диакиру. Еще через несколько дней произошла первая стычка между войсками Юлиана и персидско-арабским отрядом, в результате которой противники римлян отступили.

Вскоре римляне подошли к мощной персидской крепости Пирисаборе. После нескольких дней осады ее гарнизон, в руках которого осталась лишь цитадель, решил начать переговоры о сдаче крепости; в итоге две с половиной тысячи персов во главе с начальником гарнизона Мамерсидом, получив гарантии личной безопасности, сдались, а сама Пирисабора после разграбления была сожжена. Все это время персы непрестанно беспокоили римское войско внезапными нападениями и обстрелами, зачастую заставая римлян врасплох. Юлиан однажды был вынужден даже применить децимацию, дабы таким путем заставить своих воинов быть более бдительными и осторожными.

Следующим значительным укрепленным пунктом на пути римских войск была Майозамальха. Город был взят в осаду, но ни один из многочисленных штурмов не увенчался успехом. В итоге решили сделать подкоп и через него проникнуть внутрь крепости. Этот план удался, и Майозамальха была взята.

Участник этих событий Аммиан Марцеллин с нескрываемой гордостью и удовлетворением сообщает о жестокости, с которой римляне расправлялись с населением взятой крепости:

Разгневанные победители рубили всех, не различая ни пола, ни возраста; некоторые жители в страхе перед неминуемой гибелью, под угрозой огня с одной стороны и меча — с другой, оплакав свой конец, сами бросались вниз со стен… Так большой и многолюдный город, взятый мощной храбростью римлян, превращен был в прах и развалины. После этого славного дела мы прошли по непрерывному ряду мостов… (Amm. Marc. XXIV. 4. 25, 30, 31).

Из всего гарнизона при штурме крепости уцелело лишь 80 человек во главе со своим командиром Набдатом; взятым в плен персам была дарована жизнь.

После взятия и уничтожения Майозамальхи римская армия продолжила движение дальше на юг, постоянно подвергаясь неожиданным нападениям персидской кавалерии и неся при этом ощутимые потери. В скором времени римляне уже стояли под стенами Ктесифона. Здесь произошло первое в ходе кампании 363 г. крупное сражение между римской и персидской армиями на открытой местности. Римляне, возглавляемые лично Юлианом, под покровом темноты на нескольких кораблях переправились через Тигр и с боем захватили часть побережья, куда затем высадилось остальное войско. Персы не оказали серьезного сопротивления и после короткого сражения скрылись за стенами Ктесифона, буквально по пятам преследуемые римлянами. Потери персов составили около двух с половиной тысяч человек, римлян — всего 70. Таким образом, под Ктесифоном римляне одержали значительную победу, которая, однако, как показали последующие события, оказалась бесплодной.

В районе Ктесифона римская армия провела несколько дней, восстанавливая силы и пополняя запасы продовольствия. Тем временем на военном совете командование решало вопрос о том, что делать дальше: осадить Ктесифон или же идти во внутренние районы Персии, оставив его в тылу; по инициативе императора выбрали второй вариант, и войско Юлиана двинулось вперед. Однако персы делали все возможное, чтобы не позволить римлянам проникнуть в глубь своей территории, и потому подожгли степь, зерновые посевы и селения в тех местностях, по которым должны были проходить римские войска (к этому следует добавить постоянные нападения персидской кавалерии). В итоге римляне оказались без продовольствия и фуража посреди выжженной страны. На очередном военном совете было принято новое решение: повернуть на север и продвигаться в направлении римской провинции Кордуэны. Поняв, что римляне отказались от своих первоначальных планов и в войне наметился перелом, персы усилили свою активность, и потери среди воинов Юлиана резко увеличились.

Многочисленный персидский отряд встретил римское войско в местности под названием Маранга. Битва закончилась без определенного результата, хотя, вероятно, потери персов были более значительными. После трехдневного перемирия, в котором были заинтересованы обе стороны, римские войска продолжили движение в направлении Кордуэны, а персы, верные своей тактике, непрерывно их тревожили внезапными атаками и засадами. И во время одной из таких атак, произошедшей 26 июня, случилось непредвиденное: Юлиан, поспешив на помощь своим солдатам, не посчитал нужным (или не успел) надеть доспехи, и в короткой стычке один из кавалерийских дротиков поразил его в правый, не защищенный щитом бок. Как выяснилось чуть позже, копье пронзило печень, и рана оказалась смертельной; через несколько часов Юлиан скончался в своей палатке.

На следующий день (27 июня) состоялись выборы нового императора, им стал бывший командир корпуса протекторов Иовиан (363–364). Римляне находились в критической ситуации: они были окружены персидской армией, лишены возможности пополнять запасы продовольствия и деморализованы гибелью Юлиана. В результате персы смогли навязать Иовиану крайне невыгодный для римлян мирный договор, имевший два главных условия: 1) передача Персии пяти римских областей в Верхней Месопотамии (Арзанены, Моксоэны, Забдицены, Регимены, Кордуэны) с находящимися там крепостями, а также городов Нисибиса, Сингары и Лагеря Мавров и 2) отказ Рима от поддержки Армении. Таким образом, империя не только уступила Персии ряд своих территорий, имевших крайне важное стратегическое значение, но и, по сути дела, предала своего самого верного восточного союзника. Договор был подписан на 30 лет и подкреплен знатными заложниками с обеих сторон. После этого отступление изголодавшейся и измотанной непрерывными стычками с неприятелем, но все же сохраненной (хотя и очень дорогой ценой) римской армии превратилось в беспорядочное бегство.

Во исполнение условий договора населению Нисибиса под страхом смерти было приказано в трехдневный срок покинуть город, после чего его заняли персы. По приказу Шапура в Нисибис было переселено 12 тысяч человек из Истахра, Исфахана и других районов Персидской державы. Таким образом, римско-персидская война, длившаяся с 337 г. и нанесшая огромный урон прежде всего городам римского Востока, закончилась бесславно для Рима и полной победой Персии. Это был колоссальный успех Шапура II, достигнутый ценой не только военных, но и дипломатических усилий.

Безусловно, договор 363 г. не мог положить конец противоборству Римской империи и сасанидского Ирана — слишком многие противоречия еще не были сняты. Эти события знаменовали собой лишь начало нового этапа в борьбе Рима и Персии. Теперь, когда вопрос о Верхней Месопотамии был временно решен, главным яблоком раздора оставалась Армения, традиционно занимавшая проримскую позицию.

Уже через год после подписания Нисибисского договора персы начинают вмешиваться в дела Армении, прилагая все усилия к тому, чтобы подорвать здесь римское влияние. Достаточным основанием для своих действий Шапур считал смерть Иовиана (364) — императора, с которым был заключен договор о мире; это, по мысли царя, освобождало его от необходимости соблюдения условий мирного соглашения. При этом следует отметить, что в отношении непосредственно Рима Шапур вел себя достаточно осторожно и не нарушал каким-либо образом условий мира, подписанного между ним и Иовианом.