Дозвониться до небес - Юля Лемеш

– Сова, открывай, медвед пришел!

– Да пошла ты!

– Как тебе не стыдно! Как можно не открывать великому медведу? Может, меня по твоей вине сейчас настигнет кара небесная… в виде дождя из ипохондриков, холериков и сангвиников!

Он не открывал. Наверное, совсем обиделся.

– Я фотку твою при тебе сотру! Честно! А если не откроешь – выложу ее ВКонтакте. Вид у тебя на ней ржачный.

– Заходи.

Оказавшись в безопасности, Арсений сразу стал выглядеть гораздо лучше, даже невзирая на мусор в растрепанных длинных волосах. Я стерла фото, после чего он окончательно пришел в себя.

– Как думаешь, это бабкиных рук дело? – Это я спросила. – Ну, она делает так, чтобы тебя напугать?

– Вряд ли, – нерешительно сказал Арсений. – Просто я тебе не все рассказывал. Я ведь пробовал выходить из дома. И каждый раз обламывался. Один раз пес под ноги кинулся, а я через него перелетел и в лужу. И еще бомжиха набросилась. Хотела бутылкой по башке меня охреначить. Еле удрал. И под машины попадал, но каждый раз в последнюю секунду спасался.

– Чертовщина! – счастливым голосом завопила я. – У меня есть рецепт на такой случай. Только ты мне должен поверить.

Отыскав на кухне пакет с хлебными корками, я выбрала сухарик поприличнее и всучила Арсению. Всесторонне осмотрев его, он в полном изумлении поднял на меня глаза.

– Его сожрать надо?

– Да нет. Погоди. Я сейчас все по правилам сделаю.

Налила в стакан воды. Побормотала над ним для важности. По-честному, я нужные слова в тот момент забыла. Да какая разница? У воды ушей нет – ей плевать, что я там шепчу.

– Держи хлеб в левой руке. Держишь? Ни о чем не думай! Это важно!

– Как я могу о чем-то думать, если ты постоянно орешь!

Мы помолчали с минуту. Я протянула Арсению стакан и попросила кинуть сухарь в воду.

– И что дальше?

– Смотреть будем. Если он потонет – тебя сглазили. Если нет…

– То могу спокойно выйти на улицу и несглаженный провалиться в люк, – мрачно продолжил Арсений.

Сухарик покрылся маленькими бусинками воздуха и смотрелся в воде очень живописно. Он не тонул, но почему-то принялся плавать кругами.

Я срочно соорудила понимающее лицо и сообщила:

– Против часовой стрелки плавает, зараза. Придется другим методом действовать. Давай яйцо!

– Левое или правое? – неумно пошутил Арсений, но все-таки пошел к холодильнику.

– Дурак ты!

– Почему?

– Родился таким!

Наверное, он ожидал другого ответа, поэтому не смог сразу сообразить, как лучше меня послать и куда именно.

Взяв другой стакан, я снова набрала свежей воды. Аккуратно разбила яйцо, так что оно плавно опустилось в воду – как батискаф, только желтый.

– Гляди! Запоминай, как оно сейчас выглядит. Чтоб потом не сомневался!

Мы вдвоем вытаращились на желток, который смотрелся как таинственная планета в окружении разводов белка.

– А теперь сядь на табурет, а я сзади встану. Только молчи и…

– Ни о чем не думай, – покорно согласился Арсений. – А сколько не думать-то? Я, оказывается, так не могу. Мысли так и крутятся.

– Ты дыши…

– Спасибо тебе огромное за разрешение!

– Не перебивай! Я и так путаюсь. В общем, дыши и сосредоточься на дыхании. Вдох-выдох. Медленно и равномерно. Всё. Поехали!

Как предписано в книжке, я аккуратно водила этим стаканом над макушкой Арсения. По часовой стрелке. Тщательно воображая, как все плохое переходит на это несчастное яйцо. И невольно прикидывая, когда волосы Арсения станут редеть. Они густые у него. Красивые волосы. Лучше моих. Потом вспомнила, что надо мысленно повторять одну и ту же фразу. Которую я тоже благополучно забыла. Поэтому приговаривала все запомнившиеся фразы. Получился аццкий винегрет.

– Черт испортил, Бог поправил… У вас веник, а у меня здоровье… Как влетел, так и вылетел… Блин, это не из этой оперы… Ваше зло вам в ребро. Откуда пришло, туда и ушло. Тому кто попортил – говна, а моей корове молока…

– Может, хватит уже? – подал голос Арсений. – А то у меня голова кружиться начала. И чем это воняет? Ты пукнула, что ли?

Я посмотрела на стакан. И попыталась изречь что-нибудь вразумительное. А потом очень захотела поставить это на стол. Но вовремя вспомнила, что так поступать никак нельзя. Кажется, там было написано про проточную воду. Унитаз – самое то!

– Эээто че такое? Ты как это туда подложила? – Арсений от увиденного начал заикаться.

– Я сама боюсь! Ты только не трогай, я сама его выкину.

– На сгнившего птенчика похоже, – задумчиво предположил Арсений, вглядываясь в недра стакана.

– Смердящий он какой-то.

Мы вместе домчались до сортира, Арсений распахнул дверь, а я почти на грани рвоты выплеснула этого поганого гнилого птенчика в унитаз. Вода с шумом унесла заразу в канализацию.

Потом я долго мыла руки. Арсений распахнул окно, но все равно вонь не уходила. Тогда он зажег обрывок газеты.

– Вы чего – дом собрались спалить, ироды? – Разозленная бабка поставила сумку с продуктами, отобрала у внука газету и макнула ее в раковину. – Навоняли-то! Снова грибочков покушали?

Она посмотрела на меня. На забытый стакан с сухариком, который к тому времени благополучно утоп. Увидела скорлупу. Сложила все факты вместе и пошла на меня как БТР на врага.

– Я больше не буду!

– Правильно. Не будешь! Я тебе сейчас руки оторву и в жопу вставлю!

– Бабушка! – Арсений прикрыл меня своим телом.

– А ты куда смотрел?

– В стакан, – честно признался Арсений. – Там было яйцо, а потом оно стухло и стало как гнилой зародыш.

– Всё. Я больше так не могу.

Она махнула на нас рукой и побрела в кухню.

Раньше я не замечала, что у бабки на кухне столько новых вещей. Микроволновка. Красивые разделочные доски. Фигня для очистки воды. Сковородки фирмучие. Тоже дорогие. Наверное, это все ей надарили. Благодарные клиенты. Готовность рассматривать что угодно, лишь бы не думать – моя плохая черта характера.

– Че делать будем? Она реально разозлилась. – Арсений смотрел на меня как грустный щенок спаниеля.

– Прощения просить?

– Не простит. На этот раз ты ее действительно взбесила. Кстати, могла бы объяснить, что это вообще было? Фокус какой-то, да? Это говно у тебя в кармане было спрятано? В пакете? Я угадал?

– Да отвянь ты. Какой на фиг пакет? Он шуршал бы, и вонь никуда не спрячешь… Я в книжке про это узнала. Там написано – от сглаза и порчи помогает. Но если подумать, то твоей бабке порчу снять – раз плюнуть. Я права?

Арсений тщательно обдумал мои слова. И они ему явно не понравились. Хотя я бы на его месте тоже бы не шибко радовалась.

– Помириться не получится, – принюхиваясь как пес, сообщил он мне.

Уходить не прощенной мне не хотелось ни разу. Потоптавшись у входа в комнату, я набралась отваги и вошла.