Гувернантка для капризного принца (СИ) - Фрес Константин

«Вот же щука старая заплесневелая! — ахнула девушка мысленно. — И тут подстраховалась»

— Но если ты сделаешь вид, что покорна и кротка, лиданиец быстро размякнет и забудет обо всяких предосторожностях. А отравить его я тебе помогу. Никто ни о чем и не догадается.

— Зачем мне это? — все так же холодно и сдержанно произнесла девушка.

— Не станет лиданийца, — вкрадчиво произнесла королева, — и я не стану противиться, если его высочество, Альберт женится на вдовствующей королеве Лидании. То есть, на тебе.— Что?! — изумилась Маша.

— А что такого? — невинно поинтересовалась старуха. — милая! Ну, не разочаровывай меня! Я же вижу, в тебе есть хорошие, очень хорошие задатки! Ты такая разумная! Ты должна видеть выгоду и мыслить широко, по государственному.

Отбрось сантименты, тебе они ни к чему. Мы с тобой женщины, слабые и беззащитные.

«Ага! Особенно ты, старая упыриха и людоедка, — поэтому управлять миром мы можем, только лишь оседлав и объездив правильного мужчину, — закончила свою мысль королева. — И с лиданийцем этого не выйдет, нет. Он слишком слаб; и потихоньку жадные соседи растащат все его земли. Будут отщипывать по крохотному кусочку, а он будет им уступать и дарить, пока не останется нищ и гол. А его высочество не уступит никому ни песчинки. За камешек, подобранный без спроса с дороги, руку выкрутит. В

этом плане он более выгодная партия, чем лиданиец. И как мужчина, думаю, он более здоров и силен, чем лиданиец, Породистый и резвый жеребчик. Ты не пожалеешь, милая.»

«Как будто не о родном сыне говорит, а о животном каком-то! — неприязненно подумала девушка. — Кошмарная бабка.

— как же его невеста? — произнесла девушка, насмешливо изогнув бровь. — та, что скоро прибудет сюда?

— Юродивая? — небрежно уточнила королева, как будто речь могла идти о какой- то другой девушке. — когда это было проблемой. Говорят, она совсем слаба и ‘болезненна, бедняжка.

— Так зачем же вы согласились на этот брак?!

— чтобы показать лиданийцам, как мы их ценим! Как они нам дороги и важны, разумеется! Как мы их уважаем.

«А на деле уважением и не пахнет.»

— Думаю, она не успеет толком проссать брачное ложе, — небрежно продолжила королева. — Бедняжке может наш климат не подойти. Или несварение с ней приключится. Или вот роды настанут. Это очень опасно! Была принцесса — и нет принцессы. Вот и все.

Девушка недобро усмехнулась.

— А с вашим мужем, с королем, что случилось? — неожиданно произнесла она.— Я

любила его, — торжественным и чистым, но треснувшим, как старый хрусталь, голосом произнесла королева, гордо вздернув голову. В ее тусклых глазах сверкнул на миг огонь

— и снова погас. Они посерели, словно подернувшись пеплом. — Я очень любила его.

— Тоже был племенным жеребчиком?

— О, еще каким! На нем было увлекательно... скакать. Ну, так что? Как тебе мое предложение?

— Я подумаю над вашим предложением, — протянула девушка.

— Может, что-то нужно, чтоб думалось веселее? — вкрадчиво и очень угодливо поинтересовалась королева.

— Пожалуй, да, — чуть поразмыслив, ответила Маша. — Столько потрясений сплю я плохо. Вот вчера не сомкнула глаз до самого утра. Мне бы того, кто будет колыбельные напевать. Как нянюшка. Это меня успокоит. Возможно это?

У королевы глаза на лоб полезли.

Она ожидала, что девчонка начнет клянчить золота и драгоценностей, выпрашивать место при дворе, или что-то в этом роде.

— это какой-то хитрый план? — с подозрением спросила она.

— Если и есть в том хитрость, то только одна, — честно произнесла девушка. —Я хочу, чтоб все тревоги и печали уснули, хочу в спокойной обстановке перевести дух и привести в порядок мысли. Только и всего.

«А так же хочу, чтоб заноза по имени Эвита Флорес спала мертвецким сном и не просыпалась, пока я не свалю отсюда! — закончила про себя девушка. — Она озвереет от злости, когда поймет, что я нашла способ от нее отделаться. И что я сбежала, выбралась из ее когтей, ее тоже не порадует. Но и поделом засранке!

— Хорошо, — протянула озадаченная королева. — Я прикажу одной из нянюшек приходить вечером к тебе... петь колыбельные.

«За одним приглядят за девчонкой, вдруг и правда замыслила что-то недоброе» —

подумала королева.

На том они и расстались.

Принц же сразу после разговора с Эвитой решил исполнить свое обещание, не откладывая в долгий ящик.

Разумеется, в теперешнем его положении это было самоубийственно опасно. Но обещание Эвиты подарить ему поцелуй добровольно кружило ему голову.

Никогда еще его не влекло к женщине с такой силой.

Он злился на самого себя, он тысячу раз напоминал себе, что эта девица, скорее всего, средоточие зла, искусная притворщица, полная лжи и желания мести. Но поделать ничего не мог.

«Красивая, идеальная оболочка! — с горечью думал он. — Она смотрит такими невинными, чистыми глазами, полными слез... что в них тонешь и думаешь, что невозможно заподозрить этого светлого ангела в чем-то дурном! Как же я попался в ее сети? Впрочем, что спрашивать с дичи, когда охотник так искусен и изощрен?»

До земель герцога Флореса было далеко. Самый резвый конь бежал бы до них неделю, и то если 6 не останавливался на ночлег, и чтобы подкрепить свои силы.

«Наверное, из-за того, что туда долго добираться, она и попросила этот странный «подарок», — угрюмо думал принц. — Да и герцог вряд ли согласился бы принять приглашения в королевский замок, и сопротивлялся бы даже вежливой просьбе. А это еще пара-тройка дней. Пока б обломали его строптивый нрав, пока б приколотили к кресту, пока 6 обратно прибыли. Хотела время потянуть? Не выйдет Да зачем тебе это время? Что ты задумала, чертовка, дочь чернокнижника?»

Старая королева была хитра.

Она надела на принца ошейник, принуждая его ей служить и блокируя всякое заклятье, что могло бы его освободить. На тот случай, если росток магии проснулся бы в плененном принце, ошейник и тот уничтожил бы.

Но маги были намного хитрее, чем старая королева.

От отца у Альберта остался браслет, серебряный и простенький, с камнями цвета светлой лаванды.

В нем была заключена магия, много. На самые разные непредвиденные случаи.

Защитить от случайных стрел, от ядов, от коварных ударов из темноты.

Всего камней было двадцать.

Но так как принц много воевал, и полагаться приходилось только на силу своих рук, многие из камней уже погасли, лишенные силы, ранее в них заточенной.

Осталось три, всего три.

Три возможности почувствовать свободу. Три возможности хотя 6 недолго побыть самим собой. Три возможности забыть о неволе и смертельной тоске, сковывающей сердце.

И больше не будет ни единого шанса.

Но принц упрямо сжимал зубы, крепче стискивал в кулаке волшебную вещицу и уверенным шагом шел к Алой башне.

Ради прекрасной Эвиты он готов был пожертвовать и этим последним своим сокровищем.

Предвидя волшебство, алые призраки осенних листьев взлетали у него из-под ног, ложились на плечи, обращаясь в странные длинные и острые блестящие перья.

Алые перья покрыли его голову странным клювастым шлемом.

Алые перья длинным плащом обняли его тело.

Осенний ветер тихонько вздохнул, провожая принца.

Шорох окаменевшей чешуи наполнил коридор, и в алую башню вошел уже не человек —

вполз алый дракон, невидимый для врагов.

На крохотном браслете погас еще один камень, стал темным.

Принц затворил за собой тайную дверь и поднялся по винтовой лестнице на смотровую площадку на самом верху башни..

Там он взмахнул руками, и они обернулись в широкие алые крылья, обрастая мелкой плотной чешуей, твердой, как алмазы

Взмахнув ими, принц прыгнул в серое низкое небо, и полетел в строну земель герцога.

Королева только вышла из зала, где оставила Эвиту, как к ней тотчас подбежали наушники, соглядатаи.

Это были мелкие слуги, желающие выслужиться. Подглядывающие и подслушивающие.