Мы из Бреста. Рейд выживших (СИ) - Вячеслав Сизов

Играть в шпионские игры мне было некогда. Рассказав о своих подозрениях Акимову, отдал унтера ему. Пусть тренируется. У меня своих забот полный рот.

Хорошо хоть Горохов снял с меня вопросы тылового обеспечения. Кухня работала исправно. Найдя себе нескольких помощников, он нас просто закормил изысками военной кухни. Запасов продуктов пока хватало так, что позволить мы себе это могли. Да и надо было подкормить ребят. Силы им очень скоро потребуются.

Сами бойцы сыты, обуты, веселы, гоняются по лесу. На свежем воздухе отрабатывая полученные навыки. Замученные повышенными требованиями инструкторов и командиров. В лагерь возвращаются, еле волоча ноги.

Ремонтники и механики, словно черти, воплощали в жизнь мои "мудрые" предложения по модификации захваченной техники. На один из бронетранспортеров установили ДаШКу. Получилось отличное универсальное средство для борьбы с легкобронированными средствами и с самолетами противника. Борта увешали запасными частями в ящиках, чем значительно усилили бронирование машин. В ГАЗоны, усилив днище кузовов и нарастив борта, установили 82 мм минометы и по пулемету на кабину. Получилась неплохая самоходная батарея. Правда, пришлось их перекрасить в серый цвет, чтобы не выделялись на фоне остальных.

"Опели" оставили за пушкарями. Мощные автомашины спокойно справлялись с весом орудий.

"Штрафники" — летчики и Козлов совместными усилиями используя один из ГАЗонов в качестве учебного, вели подготовку еще двух десятков бойцов в качестве эрзац — водителей. Кто его знает, может, еще трофеев нахватаем. А вести ее будет некому. Николай облюбовал себе пару бойцов и теперь проводил с ними дополнительные занятия в качестве механиков — водителей. Давая им даже возможность обслужить и завести "штуг". И с надеждой посматривал в мою сторону, аккуратно напоминая, что снаряды к одному из "штугов" совершенно закончились и неплохо бы пополнить запасы. С этим были проблемы. Войсковые колонны шли сплошным потоком на восток с очень маленькими разрывами. Одиночных машин практически не было. Шли только по несколько штук или в сопровождении мотоциклистов. Рисковать пока не стали. Рано еще, а то вспугнем ….

Сергей, когда узнал, что я планирую захватить один из передовых аэродромов врага. Предложил вызвать мне врача или выбрать иную цель. Но потом все, же решил выслушать мои доводы. Они были очень просты.

Во первых у нас куча секретной документации и техники захваченной у врага, которые срочно нужна нашему командованию. Объяснять, для чего существует "Энигма" и что можно сделать, зная коды и т. д. не потребовалось. Как и не потребовалось объяснять, почему не надо посылать группу с документами пешком по лесам и болотам. Долго и вероятность попасть под раздачу значительно возрастает.

Во вторых. В отряде собралось слишком много раненых. Лечить их здесь вопрос сложный и не всегда правильный. Выздоровление в полевых условиях дело не надежное, а раз так, то следует срочно их отправить на Большую землю.

В третьих. Отсутствие связи с командованием в значительной степени уменьшает результативность наших действий в тылу противника и главное не дает шансов на удачный прорыв к нашим.

В четвертых. Уничтожение аэродрома врага уже сама по себе огромная польза для наших войск. Пока немцы восстановят личный состав, перегонят новые самолеты, пройдет время, а это чьи- то спасенные жизни. Кроме того возврат или уничтожение захваченных у наших войск самолетов наша святая обязанность. Тут мне пришлось сослаться на сведения якобы полученные от унтера люфтов и карту.

В пятых. У нас достаточно сил для осуществления такого плана, а не хватит, так соберем еще по лагерям для военнопленных.

Можно пойти и по более простому пути. На захваченных самолетах отправить в наш тыл всех раненых и секретный груз, а на остальных штурмануть несколько колонн противника. Стараясь как можно больше нанести ему вреда. Захваченный аэродром придется удерживать как можно больше. Чтобы экипажи могли вернуться, заправиться и вылететь снова в бой, пока не кончится топливо и боеприпасы. А потом пробиваться на восток.

Были и еще доводы, но говорить я о них не спешил. Сергей и так со мной согласился.

Одним из скрытых доводов было послезнание расположения штабов 4–й Полевой армии и Второй Танковой Группы. Были и другие цели. Мосты на Нареве, Мухавце, Буге, Немане, железнодорожный узел в Варшаве. Конечно, атака на них практически самоубийственно дело, но кто не рискует, тот не пьет шампанское! Еще бы найти людей кто на это пойдет. Там же вокруг столько зениток натыкано, что прорваться будет очень трудно.

Выполняя мой план, разведка сделала все возможное, чтобы изучить ближайшие к нам аэродромы. Подходы к ним, охрану и наличие средств связи.

_____________________________________

4 июля 1941 г. 2–я моторизованная бригада СС с 5 июля выделяет один батальон (3–й батальон 4–го егерского полка), из которого по одной роте направляются в Минск, Барановичи и Вильно для выполнения особых задач.

______________________________

6 июля командующий группой армий " Центр" признавал (РИ):

"очистить хотя бы частично обширные, покрытые лесами территории у нас в тылу в настоящее время не представляется возможным. Я уверен, что там все еще укрываются тысячи русских солдат. Выбора у нас нет: необходимо передислоцировать за линию фронта несколько дивизий для обеспечения контроля над захваченными районами. Для этого помимо трех дивизий сил безопасности (213,286 и 403–я охранные дивизии) в зоне ответственности группы армий "Центр" будут задействованы две регулярные дивизии из армейского резерва".

_______________________________________

Насколько я знал, и это подтверждалось трофейной картой, на территории Брестской области была расположена самая мощная аэродромная сеть Западного особого военного округа: 4 постоянных и 17 оперативных аэродромов. На них базировалась 10–я смешанная авиадивизия, в составе которой было четыре авиаполка — 123 и 33 истребительные, 74 штурмовой,39 бомбардировочный. Летчики стояли у деревень Малые Зводы, Стригово, Куплин, Огородники, Именины, Лыщицы, в городах Брест, Кобрин, Барановичи. На аэродроме Жабчицы под Пинском размещалось подразделение военно — морской авиации — 46–я отдельная разведывательная авиационная эскадрилья в составе Пинской военной флотилии.

Истребительные полки были укомплектованы самолетами И-16, И-153, Миг-1.УТИ-4,УТ-1,УТ-2. Базировались они в основном на аэродромах Стригово, Именины, Куплин, Пружаны.

В 74 штурмовом полку на аэродроме Мал. Зводы было 62 штурмовика И-15бис и И-153, из них неисправными были только 2 машины. Сюда же поступили восемь Ил-2.

Стоявший в Пинске 39–й СБП имел на вооружении 43 бомбардировщика СБ и девять Пе-2.

Все перечисленные полки не имели зенитного прикрытия.

О том как дивизия встретила войну приходилось читать. Я знал что они ее встретили крайне неудачно.

74–й штурмовой полк полковника Васильева подвергся не только авиационным налетам, но и артиллерийскому обстрелу, т. к. находился всего в 20 км от госграницы. Десятка "мессершмиттов" появилась в 4 часа 15 мин. Отсутствие ПВО позволило ей действовать как на полигоне… Ни один самолет не смог покинуть своей стоянки. Личный состав и командование полка покинули свое расположение, и отступил на восток. Ворвавшиеся на аэродром немецкие танкисты обнаружили среди поврежденных и сгоревших самолетов восемь новеньких и слегка поврежденных Ил-2, которые еще не были известны гитлеровскому командованию.

Аэродром 39–го СБП подвергся четырем воздушным атакам, в результате чего полк потерял 25 СБ и 5 Пе-2. После первого налета 18 СБ сумели взлететь и в 7 ч утра атаковали немецкие танковые и моторизованные части, переправлявшиеся через Буг. По крайней мере, одно прямое попадание в переправу было зафиксировано. Этот относительный успех обошелся очень дорого. Немцы писали, что им удалось сбить на обратном пути все 18 бомбардировщиков.

123–й истребительный самоотверженно защищал Кобрин…

Основным его аэродромом был Именин, но в литературе довольно часто упоминался и аэродром Стригово, что был северо — восточнее Бреста, в нескольких километрах от границы. Там базировалась дежурная эскадрилья капитана Савченко. Еще одно звено во главе с зам. командира полка капитаном Можаевым находилось в засаде в 5 км севернее Бреста. Как и два предыдущие полка, 123–й не имел зенитного прикрытия, но все, же маскировка и рассредоточение позволили избежать полного разгрома. На семьдесят одного летчика полка приходилось 61 истребитель И-153, из них 53 исправных. Перед войной намечалось перевооружение полка на Як-1. Двадцать новеньких машин бригада с саратовского авиазавода собрала только 19 июня. Параллельно сборке шло изучение новой техники. 21 июня были совершены пробные полеты на Як-1 командиром полка, его заместителем и инспектором дивизии. Но войну полк начал на своих старых машинах. И с первых минут его пилоты завязали бои над Брестом и Кобриным. За день полк сбил около двадцати самолетов противника, потеряв в воздухе 9 своих. В том числе и командира полка. В течение 10 часов пилоты 123–го ИАП вели тяжелые бои, совершая по 10–14 и даже 17 боевых вылетов. Техники, работая под огнем противника, обеспечивали готовность самолетов к вылету. Немцы неоднократно бомбили аэродромы. В 40–минутной штурмовке Именин немцы сожгли 26 самолетов. К 10 часам утра в полку на аэродроме Именин не осталось ни одного способного подняться в воздух самолета. К исходу дня аэродром Стригово был занят противником, и остатки полка: тринадцать исправных "Чаек" перебазировались на площадки близ Пинска. А затем в Бобруйск.