Просто Мария - Коллектив авторов

– Еду немедленно, – пообещал дон Густаво.

Но когда на звонок открыли дверь, на пороге стояла Мария.

– Мой визит может быть вам неприятен, сеньора, – начала Мария, обращаясь к Флоренсии, – но, думаю, вы меня поймете: я ищу своего ребенка. У меня забрали его, я искала его в доме дона Густаво, в доме Лорены, но не нашла. Может быть, он у вас?

– Мария, поверьте, я рада вас видеть и прекрасно отношусь к вам, как относилась к вам и моя дочь Фернанда, – печальное лицо Флоренсии осветилось улыбкой. – Я тоже мать, я все понимаю и прошу вас, поговорите с Хуаном Карлосом мирно… У вас ребенок… вы могли бы быть с ним счастливы!..

– Я думаю, нам лучше поговорить с Марией наедине, Флоренсия. – Хуан Карлос появился в дверях и сделал жест рукой, приглашая Марию пройти в гостиную.

– Изволь вернуть мне сына, – требовательно произнесла Мария, как только за ней закрылась дверь.

– Нет. Мальчик будет жить со мной. – Хуан Карлос упрямо смотрел исподлобья.

– Это мой сын, ты не имеешь на него никаких прав, я родила его и вырастила без твоей помощи.

– И прекрасно. Теперь мой черед позаботиться о нем.

– Приведи мне ребенка немедленно.

– Ни за что! Скорее умру, чем отдам его тебе.

– Ну так значит умрешь, – и Мария вытащила из сумочки револьвер.

Хуан Карлос опешил: чего-чего, а этого он не ожидал. Нельзя сказать, что он испугался, но ему стало откровенно не по себе: похоже, Мария была невменяема, ждать от нее можно было чего угодно.

– Ты не посмеешь, Мария. Ты все еще меня любишь. Несмотря на все, что между нами произошло.

Мария наставила на Хуана Карлоса револьвер.

– Иди за ребенком или я стреляю!

– Постойте, Мария, Хуан Карлос сейчас приведет вам ребенка, – вмешался подоспевший дон Густаво. – Подождите секунду, и ваш сын будет с вами.

– Нет, папа, мы с Хосе Игнасио завтра же уедем за границу.

– У тебя нет прав на этого ребенка, Хуан Карлос, ты должен вернуть его матери.

– Не далее как вчера ты хотел, чтобы я отыскал свое счастье, папа, и обещал мне помочь!

– Но не за счет счастья Марии.

– Благодарю вас, дон Густаво! Я не ожидала, что вы будете на моей стороне.

– Я был не прав, Мария, и теперь это понял.

– Я растила сына одна, и ни я, ни мой сын ничего не хотим от вас. Я настаиваю лишь на возможности воспитывать его и дальше без постороннего вмешательства. Мне кажется, влияние чуждой среды будет не на пользу ребенку.

– Вы правы, сеньора.

– Так что же, папа, ты считаешь, что я должен отказаться от своего сына? – Хуан Карлос чуть ли не с ненавистью смотрел на отца.

– Да, сынок. В свое время я был не прав, настало время расплачиваться за ошибку: ты не имеешь права на сына, я – на внука. Флоренсия, приведи, пожалуйста, Хосе Игнасио.

– Ты не сделаешь этого, папа!

– Именно это я и сделаю, сынок, – тоном, не терпящим возражений, сказал дон Густаво.

Хосе Игнасио со слезами бросился к Марии.

– Мама! Мамочка! Где ты была? Этот сеньор сказал, что мы будем вместе обедать, а тебя все нет и нет! Я испугался, что не увижу тебя!

– Что ты, деточка? Что ты, сыночек? Как ты мог такое подумать? Ты же видишь, все хорошо, все в порядке! – и она обняла и прижала к себе сына. – Я обязана вам жизнью, сеньор, – сказала Мария, обращаясь к дону Густаво.

– Надеюсь, ваше доброе сердце простит нас, – ответил он.

– Мой ребенок со мной и это главное.

– Скажи мне хотя бы до свидания, Хосе Игнасио, – попросил Хуан Карлос.

– Не скажу… Вы меня обманули… сказали неправду… идем отсюда, мамочка, идем быстрее!

– Уходим, родной, уходим.

В знак прощания Мария наклонила голову, и они вышли.

Хуан Карлос стоял, кусая губы, бледный от бессильной ярости. Они еще раз сумели сломать ему жизнь. Стоит ему что-то решить, что-то сделать, как появляется отец и все разрушает. В прошлый раз отец действовал от имени рода дель Вильяров, теперь из милосердия, а ему, Хуану Карлосу, отказывают и в том, и в другом: он не вправе следовать велениям своего сердца, он не вправе представлять род дель Вильяров и заботиться о его продолжении, быть наследником… Что ж, раз так, пусть отец разбирается как знает. Хуан Карлос не хочет быть больше никем. Он даже в этой стране не останется. Он со своей профессией нигде не пропадет. Завтра же он уедет в Штаты.

– Не делай глупостей, Хуан Карлос, – увещевал его Альберто.

– Все глупости, какие мог, я уже сделал. Посмотрим, что буду делать дальше…

– Хуан Карлос, если ты уйдешь из дома… – начал дон Густаво.

– Я из него, наконец, ушел. А ты можешь считать, что я умер, папа.

Ребенок дома, и все счастливы. Ох, каким тяжелым был этот день, но, слава Богу, кончился благополучно! А завтра у Начито день рождения, завтра на столе будет стоять торт со свечами, завтра все будут дарить ему подарки, завтра он начнет свой новый год и новую счастливую жизнь, не омрачаемую угрозами и ссорами.

Рита укладывает Начито спать. Но мальчику не спится, он лежит и смотрит на Риту широко раскрытыми глазами.

– Рита, скажи, почему этот сеньор увел меня? И почему мама так плакала?

– Все хорошо, что хорошо кончается, не вспоминай об этом, деточка!

– Мне показалось, что я больше не увижу маму. – На глазах Хосе Игнасио появились слезы. – И скажи, почему тетя в первом доме обругала меня ублюдком?

– Не плачь, мое солнышко, не плачь, мое сокровище!

– Скажи, крестная, скажи, я же уже большой!

– Хорошо, моя деточка. Только ты никому не говори, даже маме. – Рита присела на край кровати и наклонилась к Хосе Игнасио. – Если мама тебе ничего не говорила, то только для того, чтобы ты всегда хорошо думал о своем папе.

– Папе?

– Ну да, Начито, твой папа не умер… этот самый Хуан Карлос дель Вильяр и есть твой папа… Он стал врачом и не захотел жениться на маме.

– А мама была бедная?

– Да, детка, бедная и очень скромная, и, видишь ли, была этим богачам не пара. Но мама много работала и сама стала богатая. Она хотела, чтобы у тебя было все-все-все, чтобы ты рос счастливым, не хотела тебя огорчать. А теперь они сами захотели с ней водиться, а мама не хочет. Мама у тебя – самая лучшая в мире. Ты ей ничего не говори, пусть у нас с тобой будет свой секрет.

– С добрым утром, сынок! С днем рождения! – Мария со счастливой улыбкой глядела на своего черноглазого сыночка. – Сегодня ты можешь не ходить в школу, Начито. Беги вниз, в гостиную, там тебя ждут подарки.

Хосе Игнасио бросился ей на шею.

– Я люблю тебя, мамочка! Ты самая лучшая мама на свете! Я буду любить тебя всегда-всегда!

Глава 14

И снова торопливо бежали дни в трудах и хлопотах, одним что-то принося и забирая у других. Прошедшие годы забрали у дона Густаво здоровье, и хотя внешне он мало изменился, сердце у него пошаливало, и дело дошло до серьезной операции. Альберто, работавший в кардиологическом центре под руководством доктора Валадеса и сам ценившийся как хороший специалист в области кардиологии, настоятельно советовал ее сделать: без операции ручаться за жизнь дона Густаво было трудно. Флоренсия проводила целые дни у постели дона Густаво, преданно ухаживая за больным, ведь только это и скрашивало ее одиночество. После смерти Фернанды она так до конца и не оправилась, хотя выглядела попрежнему молодо. И жила только в прошлом, только воспоминаниями. Дон Густаво тоже жил с тяжелыми воспоминаниями – жил с постоянными думами о сыне, который так его и не простил. Он ждал его и часто говорил о нем с Флоренсией. Хуан Карлос хоть и изредка, но писал Альберто: дела у него шли неплохо, он работал в одной из крупнейших больниц Флориды, удачно оперировал, был на хорошем счету. Домой его не тянуло. Он предпочитал экзотические путешествия, побывал в Африке, еще где-то, но приезжать домой не собирался.