Дети пустоши - Александр Шабанов

половина, даже если две трети экипажа была выведена из строя, там все равно оставалось еще около пятисот бойцов. Как Марцел одолел их с едва ли сотней своих головорезов? Поистине, удача покровительствует смелым.

— Стыковка произведена, — доложил Андрас.

— Андрас, возьми двух… нет, четырех ребят покрепче и идем со мной на станцию. Лира, ты тоже с нами пойдешь. Покажу тебе жизнь пиратской вольницы изнутри, — распорядился капитан Бастилье.

Эпизод 20, Эпизод 21

Эпизод 20

Лекс и посол Миронов сидели на полу камеры дворцовой тюрьмы Канидайи. В ней было холодно и сыро. Маленькое окошко камеры под самым потолком было на уровне земли. Это означало, что большая часть камеры находилась в подвальном помещении. На улице стояла еще глубокая ночь. Пленников бросили сюда в нижнем белье, отчего переносить холод становилось сложнее с каждым часом.

— Император убит?! Как такое могло случиться, и кто, ради всего святого, мог на такое пойти? — вслух рассуждал Эндрю.

Лекс не знал, что ответить. Он и сам размышлял о произошедших событиях.

— Клайнжей? — подумав, озвучил предположение Лекс.

— Но зачем? Если ему так претила идея союза с Террарией, ждать-то оставалось недолго — Гардерий был стар и болен. Клайнжей все равно взошел бы на престол уже в обозримом будущем. Хорошо, что хоть «Астарта» успела покинуть территорию Канидайи.

Дверь камеры открылась, и внутрь вошли четыре солдата-канидайца. За ними вошел офицер невысокого роста. Лексу потребовалась секунда, чтобы узнать в офицере своего старого знакомого.

— Лазтрай! — воскликнул Лекс и встал на ноги.

— Лекс, — холодно приветствовал канидайец.

— Лазтрай, мы этого не делали! — попытался лейтенант убедить товарища.

— Скоро мы это узнаем. Нам нужны образцы вашей крови, — произнес Лазтрай, и каждого пленного схватили за руки по два солдата канидайца.

Сначала Лазтрай подошел к Лексу и электронным шприцем взял у него образец крови из руки. Затем он повторил процедуру с послом.

— Зачем это? — спросил Эндрю.

— Это должно подтвердить вашу причастность к убийству императора, — ответил Лазтрай.

— Клянусь тебе, мы к этому не имеем никакого отношения, — снова попытался убедить старого знакомого Лекс.

— Анализ покажет, — все также холодно отвечал Лазтрай, после чего вышел из помещения вместе с солдатами. Дверь камеры закрылась.

— Как думаете, зачем им наша кровь? — спросил Лекс у посла.

— Возможно, на месте убийства остались следы крови, не принадлежащей императору. Он мог сопротивляться и ранить напавшего.

— Но они тогда должны были бы нас обследовать на наличие ранений.

— Тоже верно. Вы знакомы с тем канидайцем?

— Мне казалось, что да… — задумчиво ответил Лекс.

Время в заточении текло медленно. Томительное ожидание становилось невыносимым. Послу с каждым проведенным в камере часом становилось хуже — он стал сильно кашлять. Сначала кашель был сухим. Затем он стал кашлять кровью.

— Что с Вами? Вы больны? — забеспокоился Лекс.

— Не понимаю… Я пару недель назад проходил полное обследование в госпитале флота. У меня одно легкое искусственное — результат врожденной травмы. Но врачи не выявили никаких проблем со здоровьем, — сквозь кашель произнес Эндрю.

— Может, они не только взяли кровь, но и что-то вкололи?

— А Вы как себя чувствуете, лейтенант?

— Если не брать в расчет, что сильно замерз, вполне терпимо, — сказал Лекс и потер ладони друг о друга.

— Значит, не в уколах дело… Ну или отравили только меня… — закончил фразу посол и снова сильно закашлял.

Прошло еще несколько часов. За окном ночная темень сменилась утренней зарей. В камеру вновь открылась дверь, вошел Лазтрай в сопровождении четырех солдат и сказал:

— Идемте, вас хочет видеть император.

Руки пленников заковали в железные колодки. После чего их повели по длинным туннелям подземелья. Затем на лифте подняли на верхние уровни дворца и провели по коридорам до покоев императора. В небольшой комнате у правой стены стояла кровать. На ней лежал покойный Гардерий. Два канидайца с помощью некоего устройства красили шерсть бывшего императора в яркий красно-оранжевый цвет, таким образом они готовили покойного к погребению. Рядом с кроватью находились адмирал Жарус и Клайнжей, уже в статусе нового императора Канидайской империи. Он стоял лицом к почившему отцу и спиной к вошедшим пленникам. На императоре был белый траурный плащ.

— Узнаете, посол? — не поворачиваясь, спросил Клайнжей и поднял свою руку, в которой держал планшет.

— Да, Ваше Выс… Величество, это планшет с информацией по «Грозному», который я Вам передал.

Император повернулся к пленникам лицом:

— Вы ДОЛЖНЫ были передать его мне. Но у Вас ничего не вышло. Видите ли, посол, мой отец хоть и был болен и стар, но когда он внезапно умер накануне, наши врачи провели анализ его тела, чтобы узнать причину смерти. А причиной оказался… яд.

— Не понимаю, при чем здесь мы, и при чем тут планшет, — спросил посол.

— При том, что яд этот крайне необычный. Попадая в организм через дыхательные пути, он оседает в легких и провоцирует практически мгновенное развитие пневмонии. Затем, когда яд растворяется, он попадает в кровь и парализует иммунную систему, не позволяя организму бороться с недугом. Споры этого яда мы нашли на вашем планшете в большом количестве, — сказал Клайнжей и протянул послу переданный накануне планшет.

— Я по-прежнему не понимаю, как…, — хотел было возразить Эндрю, но его прервал император.

— Вы хотели убить меня!! Поэтому Вы именно МНЕ пытались вручить этот чертов планшет!! — в ярости прокричал Клайнжей и бросил планшет на пол, от чего тот разбился вдребезги. Канидайец зарычал, его уши прижались к голове, а морда оскалилась, обнажив острые белые зубы.

Спустя несколько мгновений, Клайнжей взял себя в руки и продолжил говорить своим обычным спокойным тоном:

— В молодом сильном организме канидайца яд действовал бы более естественно. Если бы я взял планшет и провел с ним некоторое время, я заболел бы примерно через два-три дня. Еще спустя пару недель я бы умер. К тому времени яд полностью растворился бы в кровеносной системе и был бы уже неопределим. Смерть выглядела бы абсолютно естественной, хоть и скоропостижной. И на престол Канидайи после смерти отца вступил бы мой младший брат Бержелий. Он, как и отец, сторонник союза с Террарией. И вам это хорошо известно. Отдаю вам должное, посол. План неплохой. Вот только вы не учли вмешательство моего отца. Он спас мне жизнь, когда перехватил планшет. Но его ослабленный возрастом и болезнями организм смог сопротивляться вашему яду лишь несколько часов, что позволило нашим врачам его выявить при анализе до его полного распада в крови.

— Уверяю вас,