Загадка газетного объявления - Антон Иванов

— Чего же ты вчера мне не позвонил? — возмутился Олег.

— Не смог, — развел руками Женька. — Мать так разволновалась, что мы с отцом отпаивали ее до самой ночи всякими каплями. А сегодня утром она проснулась и побежала с фотографией к майору Василенко.

— Вот дураки мы! — горестно вытянулось лицо у Пашкова. — Надо было вчера копию снимка сделать.

— Не страдай! — хлопнул его по плечу Женька. — Я еще тогда обратил внимание, что таких фотографий две. Видимо, тети Люсина тоже осталась у матери.

И он достал из кармана еще один снимок. — Совсем неплохо, — просиял Олег. — Теперь мы наверняка знаем, что у нас есть изображение преступницы и…

— Теперь мы можем с этим закругляться, — перебил Темыч. — Потому что делом займется майор Василенко.

— Не будет он шубу искать, — покачал головой Женька. — Если только эта мошенница им случайно не попадется. Например, пристукнет кого-нибудь.

— Лучше не надо, — побледнела Таня.

— У меня все время такое впечатление, будто мы что-то важное упускаем из вида, — задумчиво проговорил Олег. — Наверняка ведь есть способ, как поймать эту тетку.

— А давайте начнем по-новой и совсем наоборот, — неожиданно предложил Женька.

— Вот умница! — с издевкой в голосе воскликнула Катя. — Сделаем вид, что шуба по-прежнему висит в шкафу у твоей матери. А мошенницы никакой вообще не было…

— Я совсем другое имел в виду, — возразил Женька. — Давайте предположим, что мошенница обчистила таким образом не только мою мать…

— А еще и других, — азартно блеснули глаза у Олега.

— Ну, — подтвердил Женька.

— Тогда, — подхватила Таня, — можно попробовать…

Однако договорить ей не удалось. К школе подкатил экскурсионный автобус. Автоматические двери открылись. Из автобуса выпрыгнул Арсений Владимирович.

— Десятый «Б»! Слушай мою команду! — звонко воскликнул он. — Начинаем организованную посадку в автобус!

— Пошли, ребята, — повернулся к друзьям Олег. — После обсудим.

Пока класс с шумом и толкотней садился в автобус, Арсений Владимирович не без гордости размышлял, какое все-таки ему удалось организовать полезное мероприятие. Доблестный заместитель директора придавал занятиям по ОБЖ очень большое значение. И старался изо всех сил, чтобы его подопечные действительно научились выходить из опасных ситуаций целыми и невредимыми. В этом плане Арсению Владимировичу казалась очень важной наглядная агитация. Он часто повторял: «Пуганый ученик будет вести себя осторожнее, чем непуганый. А значит, опасность для его жизни со стороны криминальных элементов значительно уменьшается».

Вот почему Арсений Владимирович неустанно потчевал учеников леденящими душу рассказами о преступлениях и стихийных бедствиях. А экскурсия по криминальной Москве была призвана, по замыслу преподавателя, доказать десятому «Б», в какой опасной обстановке волей-неволей приходится жить. Поэтому Арсений Владимирович выделил из скудных средств две тысячи первой школы сумму на аренду автобуса и опытного экскурсовода.

Класс наконец расселся по местам. Богдановские — в одном ряду, а бывшие «вэшники» — в другом.

— Ну, орлы, готовы? — радостно спросил Арсений Владимирович.

— Всегда готовы, — с явной издевкой ответил Богданов.

— Если ты сейчас не заткнешься, — послышался из противоположного ряда голос Марата Ахметова, — то в Москве одним криминальным случаем станет больше.

Вадик умолк. Связываться в открытую с Маратом он никогда бы не решился.

— Машка-а, у тебя свободно? — хотел плюхнуться рядом Пашков.

— Перебьешься, Ребенок, — сказала Моя Длина. — Я для Андрюши место держу.

Пашков вздохнул и уселся рядом с Женькой.

— Арсений Владимирович, — проворковала Моя Длина. — Где же наш Андрей Станиславович?

— Он сегодня не может, — внес ясность заместитель директора.

Моей Длине стало очень обидно. Она так надеялась, что обожаемый классный сядет с ней рядом.

— Машка-а, — вновь подошел Пашков. — Можно я сяду?

— Теперь уж садись, Ребенок, — разрешила Моя Длина.

Автобус тронулся. Едва он вырулил из Портняжного переулка на Большую Спасскую улицу, как салон огласил радостный вопль, усиленный громкоговорителями:

— Здравствуйте, ребята! Начинаем экскурсию по криминальной Москве!

Десятый «Б» усиленно завращал головами. В проходе возле кабины водителя возник мужчина лет тридцати с лишним. Шевелюра его была встрепана не хуже, чем у Женьки. Глаза восторженно горели.

— Это еще что за псих? — громко спросила Моя Длина.

— Полагаю, экскурсовод, — внимательно изучала мужчину Катя.

— Нам с вами удивительно повезло! — продолжал вещать тот. — Москва — уникальный город. Ее историческое прошлое и современность вобрали в себя впечатляющие примеры криминала. Садисты, убийцы, мошенники самых разнообразнейших типов, аферисты всех возрастов и социальных положений и, наконец, величайшие представители организованной преступности — вот прошлое и настоящее нашей славной столицы!

На этом месте экскурсовод, словно бы захлебнувшись от восторга, на мгновение умолк.

— Энтузазист, — поглядел на друзей Пашков.

— Люблю увлеченных людей, — фыркнула Катя.

— У моего предка есть один друг, специалист по глистам, — сообщил Пашков. — Он тоже об этих своих червяках так рассказывает, что заслушаешься.

Мужчина, справившись с первым приступом восторга, тем временем продолжал:

— Раньше организованная преступность в нашей столице дремала. Укрывшись в глубоком подполье, она заявляла о себе обществу лишь случайными и локальными проявлениями и, разумеется, не шла ни в какое сравнение с деятельностью криминальных формирований и синдикатов, действовавших в столицах развитых капиталистических стран. Однако всего за каких-нибудь восемь-десять последних лет положение резко изменилось. Преступные группировки нашей столицы обрели силу и поистине международный размах. Теперь они без преувеличения соперничают даже с таким мощным формированием, как «Коза ностра».

Глаза у экскурсовода задорно сверкнули. Похоже, что он как истинный патриот гордился таким успехом родной столицы.

— Во, блин, излагает, — сказал Пашков.

— Прямо роман, — хлопнула себя по ноге в ядовито-зеленых колготках Моя Длина.

— К сожалению, — вновь подал голос увлеченный экскурсовод, — рамки сегодняшней нашей экскурсии слишком узки, и мы не сможем познать историю криминала нашего родного города во всем богатстве и многообразии проявлений. Однако кое-что вы узнаете.

— Вы слушайте, слушайте, — обратился к Компании с Большой Спасской сидевший неподалеку Арсений Владимирович. — Очень содержательная лекция.

— Так сказать, ненавязчивая пропаганда преступности, — шепнула Катя на ухо Тане.

Автобус застрял в пробке на Сухаревской площади. Едва глянув в окно, лектор расплылся в довольной улыбке.

— Великолепное место! — воскликнул он. — Оно полито кровью десятков поколений москвичей. Тут поистине каждый камень хранит память о каком-нибудь преступлении!

— Атас мужик! — все сильнее нравилась лекция Моей Длине.

Темыч, наоборот, ежился. Он был натурой впечатлительной и не любил кровавых историй.

— Сколько тут было совершено изощренных убийств! — точно читал стихи экскурсовод. — И ведь многие до сих пор не раскрыты! В бытность печально известного Сухаревского рынка люди тут исчезали бесследно…

— Ну, это у нас историческое прошлое, — вмешался Арсений Владимирович. — А мне бы хотелось большей ориентации на современность. У ребяток моих вся жизнь впереди, — обвел он взглядом десятый «Б». — Им надо вырабатывать навык выживания.

— У меня своя наработанная методика, — обиженно проговорил экскурсовод. — Я перекидываю мостик от прошлого к современности.

— Не нужно нам вашего мостика, — запротестовал доблестный заместитель директора.

— По-моему, начинается борьба концепций, — выразительно глянула на друзей Катя.

Те согласно кивнули.

— Вот вы лучше, ребята, сюда послушайте, — перехватил инициативу у экскурсовода Арсений Владимирович. — Всего неделю назад на этом самом месте, — указал он на пересечение Сухаревки и Сретенки, — произошла разборка местных авторитетов. Случайными пулями было ранено трое прохожих. А мораль какая? — потряс указательным пальцем преподаватель ОБЖ.

— Какая уж тут мораль! — проворчал Темыч. — Сплошной разгул беспредела.

— Ошибаешься, Мартынов, — отозвался Арсений Владимирович. — Вот как раз перед вами пример недопонимания важности проблемы выживаемости, — продолжал он в свойственной ему витиевато-канцелярской манере. — Такой вот Мартынов тоже подвернулся бы под случайную пулю. А вот ты, например, Ахметов, что сделал бы?