Мой любимый тренер - Диана Рымарь

Может, Жора? Но зачем бы ему звонить с другого номера. А вдруг?

На всякий случай беру трубку, и мне в ухо звенит механический голос:

— Вы хотите сделать ремонт? Мы с радостью поможем вам…

Не слушаю дальше, сбрасываю звонок. Замучила эта реклама, просто ужас как надоела. Видно, некоторое время назад мой телефон попал в базу данных этих рекламщиков, и теперь мне день через день названивают с выгодными, в кавычках, предложениями.

Только хочу убрать мобильный, как он снова звонит. И опять московский номер, хоть и другой. Скидываю, зло нахмурившись. Нет, ну правда достали уже. Я тут, понимаешь ли, жду звонка от мужчины мечты, а они мне названивают со своими ценными предложениями. Шли бы лесом, честное слово.

Сегодня еду на работу злющая, как сто чертей.

Нет, все-таки Жоре надо было не в тренеры идти, а в повара — вон как ловко маринует меня ожиданием.

К обеду успеваю расстроиться окончательно. Видно, занят мой тренер, причем явно не мыслями обо мне.

— Инга, пойдем в кафе? — приглашает меня Светлана. — Ничто так не красит рабочий день, как вкусный ланч.

Хочу отказаться, но чувствую настойчивое бурчание желудка. И точно — забыла про завтрак. Слопаю-ка я цезарь.

— Пойдем, — киваю.

С нами собирается чуть ли не половина дружного бухгалтерского коллектива, в том числе вобла Верочка.

Видя это, подумываю о том, чтобы остаться в кабинете, но вот какое дело: в мечтах мой желудок уже вместил в себя порцию салата и запил клюквенным морсом.

На всякий случай проверяю телефон, но Жора продолжает молчать. С раздражением кидаю телефон в сумочку и иду с коллегами обедать.

Нам достается большой столик у самого окна. Делаем заказ, и я убегаю ненадолго в туалет.

Ставлю сумочку на умывальник, мою руки, неловко толкаю ридикюль локтем, и он летит на пол.

— Блин… — фырчу, нагибаясь.

Разумеется, из сумки как лягушки тут же выпрыгивают мои нехитрые пожитки: пудреница, салфетки, визитница, помада и прочее. Хорошо, хоть пол чистый. Пытаюсь все это быстро сложить обратно, и вдруг возле меня материализуются чьи-то ноги в синих брюках.

Я вскидываю голову и вижу воблу собственной персоной.

Она вдруг охает, нагибается, принимается мне помогать.

Прямо обалдеваю от такого выпада с ее стороны — во всех смыслах неожиданно.

— Все в порядке, ничего не разбила? — спрашивает Вера участливо, когда мы обе поднимаемся.

Выглядит при этом как-то странно. Доброжелательно, что ли? Где вобла и где слово «доброжелательно»?

— В порядке, — бурчу, снова ставя сумку на раковину.

А даже разбей я что-то, она лишь порадовалась бы, разве нет?

И тут Вера заявляет:

— Инга, может, хватит уже смотреть на меня волком? Коллектив и так на меня косится, а я ведь ничего плохого тебе не желаю. Орест Всеволодович тоже беспокоится о том, чтобы наш отдел был дружной семьей. Давай жить в мире.

Наверное, мое лицо слишком сильно вытягивается, что и неудивительно после такой-то речи, поскольку Вера спешит продолжить:

— Я хочу спокойно работать. — А потом она добивает меня следующим аргументом: — В самом деле, что нам с тобой делить?

И правда, делить нам нечего.

Не станем же мы пилить Виктора напополам, он для этого малость худоват, толку будет чуть. К тому же после всего он мне даром не сдался ни в распиленном состоянии, ни в целом. А вот мир в коллективе — это да. Это вещь нужная. Хотя бы на людях, если не в душе, я бы хотела доброго к себе отношения.

— Вера, я против тебя ничего не имею, — пожимаю плечами. — Гадить втихушку — это вообще не мое, я за спокойствие и мир. Если ты прекратишь язвить в мою сторону, от меня проблем уж точно не будет.

— Отлично, — улыбается она, как мне кажется, искренне. — Тогда договорились.

Она протягивает мне руку, и я ее пожимаю.

Иду в зал кафе, а Вера остается в туалете. Присоединяется к нам спустя пять минут.

Чтобы слопать цезарь, много ума не надо. Каких-то десять минут и с виду вполне приличная порция исчезает у меня во рту, даря короткое ощущение счастья. Кошусь в сторону витрины с пирожными, потом вспоминаю, как Жора рассматривал мою фигуру, и… не иду за порцией сладкого удовольствия.

Держись, Инга, держись.

— Я работать, — сообщаю коллегам и спешу покинуть зал кафе во избежание соблазнов.

Не сразу спохватываюсь, что телефона в моей сумочке нет. Но я ведь точно помню, что клала его туда, когда шла на обед. Я пока еще не впала в маразм, слава богу. Доставала ли я его за столом? Вот это уже не помню. Скорей всего, да.

Мобильничек мой любимый, где ж ты есть, собака бешеная!

Глава 20. 50 оттенков ненависти

Вера

Ненавижу ее.

Не-на-ви-жу!

Как только Инга выходит из туалета, захожу в кабинку, закрываюсь и достаю из кармана пиджака мобильный Блиновой. С пренебрежением разглядываю чехол — отвратительного розового оттенка. Ей что, шестнадцать, чтобы таскать такие чехлы?

Эта дурища в квадрате даже не заметила, как я вытащила телефон из ее сумки.

Святая наивность, неужели она и правда думает, что может дождаться от меня какого-то там хорошего отношения? Она его попросту не заслуживает. Хотя на людях придется изображать из себя паиньку, ведь Орест Всеволодович непрозрачно намекнул, что не желает дрязг в офисе. А этот олух