Абрис - Анна Чайка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Навязанная обманом должность неожиданно стала призванием. Кора чувствовала, что меняет мир в лучшую сторону.
Конечно, оставалась еще работа в кафе «Восторг». Владелица попросила научиться рисовать на кофейной пенке, и Коре пришлось пересмотреть уйму видеоуроков на эту тему. Плюс теперь, когда секретность рухнула, Лиза требовала много внимания, засыпая звонками с утра до самой ночи. Монотонная жизнь, тянувшаяся со смерти отца, заиграла новыми красками.
Единственной проблемой оставались друзья из художественного кружка. Их забота о здоровье Коры местами начинала напоминать гиперопеку. Это было приятней, чем игнор или затаенная обида, но иногда Кору так и подмывало рассказать правду.
Они же мои сверстники, они должны поверить. Что плохого в тайне, разделенной с друзьями? Никто ведь не говорил, что надо держать язык за зубами.
Но каждый раз Кора вспоминала обо всех кошмарах, случившихся с ней в общежитии № 37, и умолкала на полуслове.
В жизни наступал новый период. Время принятия своей судьбы.
32
Ноги ужасно крутило.
Мироздание весьма разумно предусмотрело для усопших возможность переосмыслить грехи и проблемы перед отходом в загробный мир. Но то, что именно Коре впоследствии ради этого приходилось лезть через забор жилого дома, чтобы освободить запертую в сарае собаку нового постояльца, слегка напрягало. Хотя Кора старалась не жаловаться.
Новое открытие не заставило себя ждать: «мой крошка Тапочек» оказался здоровенной немецкой овчаркой. Пес чуть не сбил с ног, когда Кора отодвинула засов. Его бурная радость сопровождалась лаем, потоком слюны и прыжками, что было вполне объяснимо. Бедный пес оставался взаперти целую вечность из-за того, что владелец внезапно умер от сердечного приступа прямо в очереди за хлебом.
Коре потребовалось немало усилий, чтобы усмирить Тапочка и отвести его к новым хозяевам. Но зато теперь, с чувством выполненного долга, она могла вернуться домой.
– Эй, модница, – свистнул кто-то за спиной. – Ну, обернись, чего ты!
А ведь до общежития оставалось всего полквартала.
Кора вздохнула и скептически скрестила руки на груди, приготовившись к худшему. Ее нагнали несколько парней лет двадцати. Те самые, что несколько раз приходили в «Восторг» с целью поиздеваться над персоналом кафе и не дать сотрудникам выполнять свою работу. Марья Федоровна так и не смогла ничего с этим сделать: пока хулиганы ограничивались насмешками, их действия оставались в рамках закона.
Самый старший из парней, прозванный дружками Серым, попытался обнять Кору.
– А чего сегодня без марафета? Где траурные ленты, где чепцы? Непорядок, подруга!
Кора сбросила руку со своего плеча и сказала:
– В них не слишком удобно проникать на чужую собственность.
Услышав это, хулиганы загоготали, посчитав ответ хорошей шуткой. Прохожие косились на них с осуждением, правда, ничего не говорили. Кора попыталась уйти, но ей помешали, преградив дорогу.
– А чего ты от нас убегаешь?
Кора тоскливо покосилась на проржавевшую калитку.
Еще чуть-чуть, и меня никто бы не смог достать.
– Скажи, мы чего-то плохое сделали? Может, я тебя лично обидел? – продолжал упорствовать Серый, лоснясь от удовольствия. В уличном свете можно было пересчитать все пунцовые прыщи у него на лбу распухшие, точно проснувшиеся вулканы.
– Отстань, а?
– А то что? А?!
Кора растерялась.
В прошлом она редко сталкивалась с хулиганами. В школе никого не волновал внешний вид учеников или увлечения. К тому же почти всегда рядом была машина родительского гнева по имени Лиза. Коре вдруг страшно захотелось, чтобы неподалеку оказался Тим. Уж он точно знал, как таким типам нужно отвечать.
Мимо пробежала серая кошка. Кора увидела мелькнувший под ногами пушистый хвост и синие глаза – две бесконечные галактики. В голову пришла шальная мысль.
– Мальчики, может, вам денег дать? Я тут рядом живу. Могу принести заначку, только отстаньте.
Они переглянулись, поначалу не поверив такой щедрости.
– Идем, идем. Тут недалеко. Я вас даже чаем угощу, – настаивала Кора, торопясь попасть на территорию общежития. Хулиганы шли следом, перешептываясь и улыбаясь, а Серый со смехом крутил у виска.
Смейтесь-смейтесь. Если повезет, вы надолго запомните этот день.
Как только они впятером вошли во двор, Кора почувствовала умиротворение. Она не знала, что нужно делать, но догадывалась.
– Ну? Чего ждешь? – спросил главный «остряк» компании.
А им ведь действительно собственные действия кажутся смешными. Они наслаждаются, изводя тех, кто не может дать сдачи. Считают себя правыми, так же, как и Гвидо. И иногда это ужасно бесит!
– Слышь, Серег, я этого дома чего-то не припомню, – дернулся низкорослый парень в очках, начав оглядываться. – Мы это где?
Серый лишь отмахнулся:
– Помолчи. Так где обещанные деньги? Мы ждем. Я даже готов забыть дорогу в ваше милое заведение, если сумма меня порадует.
– Тут вроде пустырь был, да? – подал голос другой хулиган.
Кора мягко улыбнулась. На крыльцо вышла Гортензия, и ее появление было как раз кстати. Жестом подозвав старушку, Кора театрально повела руками.
– Минуту внимания. Я лишь хочу представить вам мою давнюю знакомую.
– Только этого не хватало. Чего ты несешь? – спросил Серый, начав нервничать.
Ему и самому явно казалось странным стоять у этого явно нежилого дома в окружении откуда ни возьмись появившихся кошек. Их были сотни. Кошки неподвижно сидели вдоль ограждения и на ступенях у входа, выглядывали из кустов, а глаза вспыхивали белым огнем, как светоотражатели на велосипедах.
– Просто хочу ее порадовать, – объяснила Кора, украдкой подмигнув соседке. – Ее зовут Гортензия. Она живет здесь уже много лет. Совсем истосковалась по общению.
Захотелось, чтобы эти парни смогли увидеть призрака. И они смогли. Взгляды обратились к мертвой кошатнице: глупые, непонимающие, но неотрывные.
– Да, давненько меня никто не навещал, – согласилась Гортензия, поправив соломенную шляпку. – Больше полувека, если не ошибаюсь. Совсем уж одичала старая, не обессудьте.
– Так а деньги?.. – продолжил настаивать Серый.
Ему точно не терпелось убраться отсюда. Иррациональный страх, кажется, походил на иголку в кроссовке, что вонзалась все сильнее и глубже – иначе как было объяснить усиливающееся подергивание правой ноги?
Немигающий взгляд котов. Их мертвенная неподвижность, подчеркнутая игрой ветра в шерсти, нервировала хулигана. Но Кора все оттягивала момент.
– Как невежливо, – сказала она. – Вас пригласили в гости, а вы всё о деньгах да о деньгах. Деньги – пыль. Они ничего не значат в масштабах вселенной, их не возьмешь с собой на тот свет. Вот вам, Гортензия, они пригодились?
Резко приблизившись, хотя ноги под пышной юбкой при этом даже не пошевелились, старушка потянулась к своей изящной шляпке.
– Верно, дитя мое. Меня уже ничто
