Непарадигматическая лингвистика - Татьяна Николаева

*No = mu poslal dopis,

No = jemu poslal dopis.

*Ale = mu nic nedávej,

Ale = jemu nic nedávej.

Однако:

Vždyt’ = mu poslal dopis,

Nebo = mu poslal dopis.

Таким образом, получается, что no = / vždyt’, ale = / nebo [Fried 1999: 46].

Этот факт, декларируемый автором в качестве одного из примеров неразрешимой языковой сложности, на самом деле вполне предсказуем и прогнозируем. А именно: в первой группе представлены противопоставительные союзы, которые всегда требуют полной формы местоимений. Это отмечено и для языков индоевропейской древности, и для языков новейших; на причинах этого мы сейчас останавливаться не будем (см. об этом подробно в главе первой в связи с историей русского я). Еще раз повторяем: противопоставление требует полных форм!

Итак, согласно критериям М. Фрид, не-клитики отличаются следующими свойствами:

• они способны приобретать ударение (это касается и предлогов),

• они могут сами быть «хозяевами» для клитик,

• они взаимодействуют с правилами языковой ритмики: RCR (Rhythmic Clash Reduction, по Р. Якобсону).

Интерес к прономинальным клитикам в свою очередь вызвал интерес и к «полным» формам местоимений. Последние выводы современной таксономической теории сводятся к внутреннему различению, то есть разделению полных форм местоимений, которые функционально делятся на слабые и сильные формы. Различающим фактором служит фактор просодический, то есть сильное или слабое просодическое оформление (см. об этом далее в связи с немецкими местоимениями и обсуждением закона

Ваккернагеля). Слабые местоимения связываются в теории с клитиками. Так, Лэнцлингер и Шлонский [Laenzlinger, Shlonsky 1997] считают слабые местоимения логической, то есть полной, формой клитик (LF clitics). Критерии различия слабых местоимений (то есть клитик в полной форме LF) и сильных следующие:

• слабые местоимения должны примыкать к «хозяину»,

• они могут образовывать кластеры,

• их синтаксическая позиция отличается от позиции сильных местоимений.

4.2.Б. Клитики vs. Несамостоятельные слова ( аффиксы)

Хотя везде, где говорится о клитиках, говорится также и о просодии слова или даже высказывания, в литературе нигде не встречались в этой связи упоминания о свежих данных по поводу отличия в речи знаменательных и функциональных (служебных) слов по отношению к чтению или к «канонической» модели, полученных в экспериментальной фонетике последних лет. А между тем именно на последних фонетических конгрессах появилось много докладов, посвященных этому отличию. Говоря точнее, элементы, в спонтанной речи вводящие высказывание или протяженное словосочетание (чаще всего союзы, но также и предлоги), ярко выделяются просодически. Этим спонтанная речь отличается от той звуковой формы, которая воплощается при чтении. Более подробно отличия спонтанной речи от просодии при чтении и в лабораторных исследованиях см. в обзорах: [Вельмезова, Завьялова, Николаева 2006; 2006а].

Возможно, это является библиографическим пробелом моей работы, но, несмотря на активную декларированность фонетического принципа отличия клитик от не-клитик, при чтении научной литературы создавалось впечатление, что реальное внимание к просодическому оформлению союзов и предлогов среди исследователей клитик было минимальным, а факт объединения в одно фонетическое слово относился к области виртуальных филологических мифологем. Приведем простой пример: русское Он пришел. Здесь местоимение не редуцируется, и явно присутствуют два слова. Она пришла. Слияние двух слов здесь более очевидно,

и предударный гласный редуцируется. Так что же: в одном примере мы имеем дело с клитикой, а в другом – нет?

Отличие клитик от аффиксов было предложено тем же Звики [Zwicky 1985], и оно повторяется в других, более поздних, работах. Критерии отличия клитик от аффиксов (точнее нужно было бы сказать, что речь идет не об отличиях, но о свойствах именно аффиксов) следующие:

• некоторые аффиксы только могут замыкать слово, а клитики могут примыкать свободно;

• аффиксы имеют строго заданное место в слове;

• аффиксы, как правило, обладают таксономически заданной дистрибуцией. Так, например, английское -ness сочетается с прилагательными, а -ing – с глаголами;

• слова обычно бывают многоморфемными (? – Т. Н.), а клитики – нет;

• у клитик есть свой синтаксис, чего аффиксы не имеют;

• клитики могут быть стерты (deletion), а аффиксы – нет.

В самой последней электронной версии Оксфордской энциклопедии Звики и Андерсон [Anderson, Zwicky 2004] несколько уходят от проблемы, сообщая то свойства независимых слов, то свойства аффиксов. Тем самым пользователь Энциклопедии должен, по сути, сам решать, является интересующий его феномен клитикой или нет.

Строго говоря, нет определенного мнения и у автора настоящей книги. Вернее, некий критерий выявления клитик у меня выстраивается, но с противоположной позиции по отношению к позициям, проработанным по определениям других. Эта позиция связана с общей концепцией данной монографии. Как уже говорилось, клитики центральны и промежуточны.

Окончательное мнение может быть сформулировано следующим образом.

• Безусловно, клитики являются промежуточным языковым феноменом, располагающимся где-то между аффиксами и самостоятельными словами.

• Но они не соотносятся ни с каким языковым уровнем, а только пересекаются с привычными языковыми таксономическими единицами. Это – особое языковое явление, состав входящих в него единиц пока не установлен и, возможно, на уровне современной лингвистической теории и не может быть установлен, так как требует некоего иного подхода.

Не являются клитиками флексии, так как они создают парадигму, а клитики – нет. Не являются суффиксы и префиксы, так как они входят в лексическую единицу – слово, а не в фонологическое слово.

Таким образом, может быть предложен иной критерий, однако охватывающий только класс прономинальных клитик: клитикой может быть назван элемент, не входящий в известные таксономические классы, когда ему может быть сопоставлен «полноценный» элемент с той же или почти той же функцией. Например, – му или -го могут быть сопоставлены с е-му или е-го и т. д.

То есть у прономинальной клитики должен быть «хозяин» не только на синтаксической, но и на парадигматической оси.

Часто привлекаемый просодический фактор иногда вызывает сомнения в его точности, так как просодия фразы многослойна, и акцентные выделения могут располагаться на протяженности высказывания самым сложным образом. От этого, например, русские местоимения могут то попадать в безударную зону, то в выделенную, ударную. Нужно ли их в этом случае считать клитиками? Более точно, как кажется, говорить, вслед за Н. Н. Розановой, о «динамически неустойчивых словах» [Розанова 1983; 1996]. В этом случае мы предлагаем дополнительный критерий, однако, недостаточный для абсолютной таксономии: клитики никогда не могут быть выделены ударением (кроме специальных случаев, несущих особую прагматическую нагрузку). Этим клитики отличаются от «динамически неустойчивых слов».

Поэтому мы сочли необходимым прибегнуть к самому простому, но почему-то никогда не привлекавшемуся критерию – к экспериментально-фонетической процедуре.

А именно.

Необходимо посмотреть интонационную структуру высказываний: а) с клитиками и с полными знаменательными словами в этой же позиции и в этой же функции; б) посмотреть интонационную структуру высказываний на русском языке с местоимениями в «ваккернагелевской» и «не-ваккернагелевской» позиции; в) посмотреть интонационную структуру такого «клитичного» языка, как болгарский; г) посмотреть интонационную структуру немецких высказываний со «слабыми» местоимениями, сравнив ее с интонацией русских высказываний с местоимениями в той же функции и той же позиции. Для этого использовалась система «Speech analyzer». Эксперимент проводился в 2005 году.

Итак, как же реально соотносятся в европейских (индоевропейских?) языках клитики и интересующие нас партикулы?

Об этом будет говориться в конце этой главы.

4.3. Клитика и ее «хозяин»

Выше уже говорилось о том, что статусная промежуточность языкового положения клитики создает трудности ее отождествления и трудности описания. Я говорила о «центральности» клитик в эволюции языковой системы, переходящей от диффузности к «клитичности», то есть не-парадигматическому состоянию, а далее – к парадигматическому. Однако за понятием «центр» все же стоит нечто точечное и определенное, системное. Между тем сами клитики располагаются на некоей градуальной оси, состояние свободы в которой бывает большим или меньшим. Эта свобода определяется типом языка: в одном клитик мало, так как они уже создали парадигму, в другом они четко определились по отношению к «хозяину» – справа или слева, в третьем они тяготеют к определенному члену предложения, в четвертом они относительно свободны и зависят уже не от позиции «хозяина», а от строевой структуры высказывания (см. следующий раздел). Все это определяет и языковую типологию клитик. (См. предложенное недавно деление языков по этому принципу: [Циммерлинг 2002].) Наконец, внутри системы одного и того же языка сами клитики могут быть неоднородны: одни уже «приклеились», а другие – нет. Далее, все, что говорится о клитиках, как можно было уже заметить, связано и с решением самого лингвиста-кодификатора: хочет ли он считать данный элемент языка клитикой или нет. Например, являются ли клитиками отделяемые приставки в немецком языке? русское бы в сослагательном наклонении? английские частицы вроде off, up и т. д. Обычно такие вопросы решаются самими лингвистами – носителями описываемого языка. Как уже говорилось, ненкоторое единодушие царит лишь по отношению к сфере кратких форм местоимений, так называемых «прономинальных» клитик, которые традиционно считаются клитиками – для тех языков, где местоимения различают полные и краткие формы.