Только поцелуй - Сибилла Вилан

Стефани хотелось, чтобы это продолжалось бесконечно. Но когда темп ускорился до невозможного, она почувствовала, как внутри словно что-то взорвалось и сладкая судорога пробежала по телу. Мгновение спустя Мартин, содрогнувшись, простонал ее имя. Он упал, прижавшись щекой к ее влажной горячей шее.

Так они и застыли, словно олицетворение удовлетворенной страсти. Наконец Мартин приподнялся, опершись на руки, и посмотрел на Стефани блестящими глазами из-под тяжелых полуопущенных век.

Он заговорил медленно, почти неохотно — Стефани поняла это позднее. А в тот момент голова ее кружилась от его прикосновений, от ощущения его в своем теле, и она не распознала эмоций, звучащих в голосе Мартина. Она слышала только слова.

— Ты офигительная женщина, Стефани Митчелл.

Она ошеломленно уставилась на него, ее грудь судорожно вздымалась и опускалась.

— Ч-что? Что ты сказал?

Его усмешка была медленной, ленивой, и от нее у Стефани еще больше закружилась голова.

— Я сказал, что ты потрясающая. Мне так нравится, как ты выглядишь сейчас — с затуманенными глазами, с опухшими губами, со спутанными волосами! Мне так нравится, как ты пахнешь — сексом и влажными простынями… Мне нравятся даже красные босоножки, которые ты так и не успела снять. — Мартин склонился и нежно поцеловал ее, не отрывая пристального взгляда от глаз Стефани. — Мне кажется, я влюбился в тебя, — мягко добавил он. — Что, черт возьми, мы будем со всем этим делать?

Глава 10

Мартин никогда раньше не видел радиостанцию изнутри, поэтому, когда Фрэнк позвонил ему и попросил о помощи, с готовностью согласился встретиться там с другом. В понедельник утром они вместе вошли в холл и, дружно поскрипывая ботинками, подошли к столу регистратора. Фрэнк уже объяснил, в чем заключается их задача. Шериф хотел расспросить Анджелу Браун о коробке шоколада и о Колине Уэйнрайте, передавшем ее Стефани. В Мемфисе, когда им случалось работать вместе, именно Мартин с ходу определял, лжет человек или говорит правду. Хотя с тех пор, как сказал Фрэнк, он усовершенствовал свои умения, однако еще одно мнение не повредит. Мартин был рад оказать услугу другу, но вместе с тем спрашивал себя, не пригласил ли его Фрэнк только для того, чтобы успокоить. Ведь Мартин ясно дал ему понять, что с нетерпением ждет хоть каких-нибудь результатов расследования происшествий со Стефани.

Анджела Браун уставилась на них поверх барьера, отделяющего ее стол от остального холла. На ней были наушники и темно-синее платье с белым воротником, который врезался в шею. Поверх белоснежных кружев свисало несколько цепочек.

— Я говорю вам правду, — заявила она в ответ на первый вопрос Фрэнка. — Этот шоколад лежал прямо здесь, на моем столе, когда я вернулась с ланча. Мы с Энн ходили в «Веселую буренку», чтобы съесть салат с цыпленком, а когда вошли, та золотистая коробка была здесь. — Она постучала ярко-красным ногтем по краю стола.

— А Колин находился здесь в это время?

— Нет, сэр, его не было. Он подошел минут через пять. Я позвонила ему и попросила взглянуть на мои наушники — в них что-то шумело. Когда он закончил, то предложил положить коробку и почту на стол Стефани. Это сэкономило бы мне время и силы, поэтому я только обрадовалась. — Анджела скрестила руки на груди, и цепочки зазвенели. — Я не имею никакого отношения к коробке. Я даже не прикасалась к ней!

Они задали еще несколько вопросов, но было очевидно, что женщина ничего не знает о шоколаде. Отойдя от барьера, Фрэнк посмотрел на Мартина.

— Я в полной растерянности. Главным подозреваемым для меня был Колин, но он, кажется, абсолютно ни в чем не замешан.

— Даже в дорожном инциденте?

— Особенно в нем. Колин ездит на зеленом «форде», и он был здесь — заработался допоздна, — когда Стефани катила по кукурузному полю.

Прежде чем они успели заговорить снова, холл наполнил низкий, чувственный голос Стефани, и Мартин понял, что началась ее передача. Анджела вскинула руку и выключила звук. Заметив, что на нее смотрят, она воинственно произнесла:

— Я не слушаю похабщину! — И презрительно фыркнула.

Мартин взглянул на Фрэнка, в ответ шериф легонько кивнул. Он тоже отметил для себя это слово.

— Давай пройдем внутрь, — спокойно сказал он. — Мне нужно еще повидаться с Дженетт.

Они двинулись по длинному узкому коридору.

— Вот ее кабинет, — бросил Фрэнк через плечо, показывая на дверь. — Можешь зайти со мной, а можешь подождать здесь.

Мартин не услышал его, потому что отстал и остановился. В коридоре было внутреннее окно, через которое посетители могли наблюдать, как ведут свои передачи дикторы. Стефани не видела его, а вот Мартин мог рассмотреть ее во всех подробностях.

Ее лицо выглядело оживленным, щеки раскраснелись, наушники казались непомерно большими на аккуратной красивой головке. Она принимала первый звонок, и в карих глазах светился неподдельный интерес. Мартин был не властен подавить всплеск чувств, вызванный звучанием ее голоса через усилитель. Было сразу видно, насколько она любит свою работу.

— Прошу вас, слушатель. Какой вопрос волнует вас сегодня утром?

— Ну… он не совсем о сексе. Это ничего?

— Все в порядке, — успокоила его Стефани. — Сегодня у нас свободная тема. Подойдет любой…

— Вообще-то, он касается и секса тоже… Я встречаюсь со своим другом почти три месяца, и у нас бурная сексуальная жизнь, но… Ну, мне кажется, я люблю его, но я не до конца в этом уверена. Как это можно определить? Как отличить любовь от простого сексуального влечения?

Стефани на мгновение прикусила нижнюю губу, а затем приблизила к себе микрофон.

— Вы задали трудный вопрос. Он настолько личный… Думаю, только вам по силам на него ответить.

— Но не могли бы вы хотя бы намекнуть? — В голосе женщины звучала мольба, даже с оттенком отчаяния. — Он хочет переехать ко мне, а я даже не знаю…

— И это само по себе уже о чем-то говорит.

— Что вы имеете в виду?

— Если вы не знаете — значит, не уверены в себе. Любовь разит наповал. А если вы задумываетесь о своем отношении к вашему избраннику, то, может быть, это и не любовь.

— Но что, если я ошибаюсь? Что, если он тот, единственный, а я позволю ему уйти?

Эти вопросы, казалось, смутили Стефани, но она быстро взяла себя в руки и ответила почти без запинки. Если бы Мартин не видел ее, он бы и понятия не имел о крошечной паузе.

— Если он единственный, то вы это знаете. Где-то глубоко внутри. — Она прикрыла глаза. — Вы не способны думать ни о ком, кроме него. Когда вы врозь, то всей душой стремитесь к нему, а когда вместе, то весь остальной мир для вас перестает существовать. Все внутри вас напряжено, и ничто не имеет значения, кроме его прикосновений, его улыбки… его голоса. Вы это знаете, поверьте. Вы знаете.