"Скажи мне, что ты меня любишь..." - Эрих Ремарк

Эрих Мария Ремарк из Мехико (предположительно 21.03.1940)

Марлен Дитрих в Беверли-Хиллз, отель «Беверли-Хиллз» и бунгало

[Штамп на бумаге: «Отель „Реформа“»] MDC 367–368

Неповторимая, вот уже два часа как в Мехико отключили свет, и он, черный, лежит между горами под чужими бледными звездами, и только маленькая свечка горит на моем письменном столе, в ее свете видны лишь моя рука и лист бумаги, а вообще-то в комнате темно, и любовь, подобно большой ночной бабочке, порхает по ней, изредка касаясь крылышками моего лба…

Самая кроткая, корни которой обнимают мое сердце, будто нежные руки; самая скрытная, укладывавшая мои чемоданы с редкостной заботливостью, но так и не поцеловавшая меня; самая откровенная, говорившая такое, во что я не мог поверить, хотя с глаз моих пелена неведения спала давным-давно; самый смелый, самый быстрый ирландский сеттер, желто-коричневой стрелой несущийся по летним полям; небесная пума, идущая по следу, вся сияющая и блестящая, — откуда вдруг в моих глазах появилось столько солнца, ведь горит одна-единственная маленькая свечка? Но не от нее одной исходит здесь свет, и разве не излучает свет и не сверкает все единственное и неповторимое, потому что оно единственное в своем роде, ответь, неповторимая?

Скажи мне, самый отважный из игроков, почему мы настолько уверены друг в друге, что беззаботно отбрасываем один другого так далеко, в самые чуждые нам и смертельно опасные места? Ничего не боимся, что ли? Нет, мы не были бы мужественными людьми, не будь нам присущ страх; но ведь мы отбрасываем от себя столь же далеко и мужество, и страх, мы совершенно теряем уверенность в себе и каким-то невероятным, сказочным образом бесконечно в себе уверены; и в то время как откуда-то снизу доносится частый стук копий и поединки в самом разгаре, здесь, наверху, наши сердца давно взмахнули крыльями и отлетели прочь, как пестрые кукушки…

Самая любимая моя, в какой пустыне для нас не вырастут розы? И в какой пустыне мы не находили источников? Ах, из маленького радиоприемника, стоящего в темноте, как раз сейчас зазвучала серенада «Санрайз» — встань, поднимись, трепетная, перелетная, самая фантастическая птица Феникс, которую мне когда-либо довелось встретить, поднимись, позволь нам обоим восстать из пепла, мир молод, и он ждет нас, и только тот останется неуязвимым, кто отдастся ему всецело, а осторожные погибнут; встань, стол уже ждет нас, все готово для быстрой, торопливой трапезы перед отъездом: вот мучнистый хлеб свежей выпечки, вот масло, вот крошащийся мягкий козий сыр и темное вино, приди ко мне, давай поедим и выпьем, и останемся голодными, и будем беззаботными — нас никогда больше не будет…

Эрих Мария Ремарк из Беверли-Хиллз (04.04.1940)

Марлен Дитрих в Беверли-Хиллз, отель «Беверли-Хиллз» и бунгало

[Штамп на бумаге: «Отель „Беверли-Хиллз“ и бунгало»] MDC 062–063

Милая моя и любимая, это было замечательно, что ты сегодня утром приехала в аэропорт[46], — и что потом ты помыла мне голову!

Прости за то, что после я попросил тебя немножко поспать со мной; это все проделки Альфреда. Но ты права: он достаточно долго спал один, чтобы научиться этому; к тому же мальчуган в таком возрасте, когда он успел уже переболеть корью! А то, что я сегодня вечером предпочел бы остаться с тобой наедине, чем организовывать что-то для целой компании, — это, я уверен, понять можно. Мы тебе вот что предлагаем! Лучше мы с Альфредом напишем тебе письмо; тогда ты будешь здесь, с нами, и одновременно сможешь встретиться со своими друзьями.

Кстати, о наших письмах: это не просто письма о любви, это письма о любви к тебе! Нет, у нас не просто родилась идея, и мы сели и написали о том, до чего додумались, и могли написать об этом кому угодно; нам это вовсе не легко дается, тетушка Лена, — для этого нам нужно с кем-то жить по-настоящему! Не такие уж мы способные, чтобы нам это было нипочем! Даже Альфреду!

Ты единственная, способная нас вдохновить!

Эрих Мария Ремарк из Уэствуда (29.05.1940)

Марлен Дитрих в Беверли-Хиллз, отель «Беверли-Хиллз» и бунгало

[Штамп на бумаге: «Отель „Беверли-Хиллз и бунгало“»] MDC 060

Вот несколько мелочей для тебя и для кота, чтобы играл…

Желтая лошадка с обезьяной — вещь старинная и редкая; скажи об этом коту, если ты ему подаришь…

Эрих Мария Ремарк из Уэствуда (23.06.1940)

Марлен Дитрих в Беверли-Хиллз, отель «Беверли-Хиллз» и бунгало

[Подписи на рисунке] MDC 468

Она регулирует мою температуру!

Блубблублубб она лучше даст нам кормежку…

Она по ночам дает нам свежий воздух…

Do you know this beautiful girl?[47]

Она дает химию мне, толстому корню.

Она защищает мое воскресное платье от моего злющего господина мужа!

Yes. The Nightingale from the Kaiserallee[48].

Мед для малыша Хамминга!

Вау-вау… Позаботьтесь о моей кормежке.

Свежие фрукты

English bread[49]

Гуляш

Раки

Салат

Tante Lena is sweet gibt mich Sing Restorer[50]

Тетушка Лена рубит-рубит!

Еда для Альфреда!

Эрих Мария Ремарк из Уэствуда (24.10.1940)

Марлен Дитрих в Беверли-Хиллз, отель «Беверли-Хиллз» и бунгало

MDC 571

Без покаяний…

и без просьб о прощении…

но зная, что чудо (даже в ходе беседы) не должно обойтись без цветов, которые обожают чудеса!

Без покаяний…

если бы ты, нежнейшая сталь,

сидела у англичан в их министерстве обороны, они добились бы гораздо больших успехов…

то, что ты в своих почти непробиваемых доспехах умеешь высмотреть разрыв между звеньями и именно по этому слабому месту нанести концентрированный удар силами всей твоей авиации, — a la bonheur![51]

В полном восторге от твоего выдающегося успеха, хотя он и обернется против меня

непонятый, но не раскаявшийся

Он вредт! Этот Сам-Сибе-Судья!

Только что скончался ввиду общего упадка сил и недоедания

Св. Антоний Уэствудский и Левенский, урожденный Дон Кихот

Похороны состоялись уже 4 недели назад. Присылка венков с благодарностью отвергается. Канонизация в Thanksgivingsday (не путать с Tanksgivingsday)[52]. Об этом с дружеской радостью сообщают ликующие родственники и близкие.

Тфой вилльм прикрасны. Ни забывай, что для гиниральной рипитиции гости патходят такжи, как соль для яйца[53].