Люциана. Трилогия - Алекс Джиллиан

— Вот она. — Голоса уже близко.

Люциана замерла, поняв, что бежать больше некуда. Она стоит на краю обрыва. Внизу пропасть, она притягивает ее своей темной глубиной. Можно просто прыгнуть, но она не сделает этого. Пусть "вчерашние любовники" насладятся своей местью. Их черед вкусить хотя бы каплю того наслаждения, которое испытывала она, упиваясь их болью, уничтожая их семьи, превращая их самых в кровожадных монстров.

Развернувшись, она развела руки. Грязное платье обрывками свисало со стройного белого тела, волосы черным водопадом рассыпались по плечам, в полночных опасных глазах покой, на прекрасном лице ледяная улыбка. Очарованные ею, убийцы остановились. Ореол черного сияния освещал их кровавую королеву.

— Ну же! — Крикнула она, и стая летучих мышей окружила ее, словно защищая. — Хватит ли у вас сил и смелости?

— Да. — Громко ответил один из преследователей. Высокий и стройный, он вышел вперед. В его руках был клинок из чистого серебра. Он смотрел в ее полные чувственных обещаний глаза, рука его дрогнула. Насмешливая улыбка изогнула чувственные губы. Откинув назад белокурые кудри, охотник рванул вперед и изо всех сил вонзил клинок прямо в сердце прекрасной колдунье.

— Как ты посмел…. — Выдохнула она, оседая ему в руки. Красивое лицо женщины исказило изумление и боль, кровь брызнула из ее раны ему на грудь. Он был одной из ее самых преданных игрушек. Она была уверена, что не он нанесет удар.

— Белокурый ангел. — Прошептала она, нежно касаясь его волос. Зеленые глаза ее потухли. — Я рада, что твое лицо вижу последним. Оно прекрасно. Скажи, как ты будешь жить без меня?

— Замечательно. — Сквозь зубы сказал он, и, взяв протянутый кем-то меч, с размаху отрубил голову своей жертве.

— Сжечь ее. — крикнул кто-то из толпы.

Мила резко села, протирая глаза. Сон медленно ускользал, оставляя страх. Откуда к ней приходят эти сны? Что они значат? Или это плод больной психики? Протянув руку, Мила включила ночник. Голубоватые тени поползли по комнате. Слишком холодные цвета выбраны для этой спальни. Она поежилась, почувствовав дискомфорт. На столе лежали остатки ее ужина, вызвавшие у нее рвотный рефлекс. Голова вновь закружилась. Слабость сковала ее тело. Мила чувствовала себя разбитой опустошенной. Встав с постели, она схватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Она едва дышала. Нужно спуститься вниз, попросить Стюарта дать ей какую-нибудь таблетку.

Тяжело ступая, Мила вышла из комнаты, бесшумно прошла по коридору. У лестницы она остановилась. Ее привлекли голоса, доносившиеся из гостиной. Привлекли и остановили. Прижавшись к стене, она вытянула шею и посмотрела вниз. Высота показалась головокружительной. Ей не осилить эти ступеньки. В поле ее зрения попадал только правый угол гостиной, но этого оказалось достаточно. Картина, открывшаяся ей, заставила Милу задрожать всем телом и еще больше вжаться в стену, затаив дыхание. Ее взгляд устремился вниз. В кресле у камина сидел Ричард. Прекрасный Ричард. Кроваво-красный халат распахнут на груди, светлые волосы касаются плеч. Тонкие изящные кисти рук покоятся на подлокотниках. Он расслаблен и неподвижен, как большой красивый кот. У его ног на коленях стоит Клэр. Мила видит ее только со спины. Волосы длинными прядями струятся по спине, лицо обращено к смотрящему на нее со снисходительной улыбкой мужчине. Девичьи руки на его коленях. Зрелище было пропитано чувственностью. Не оставалось никаких сомнений в интимности их разговора. Весь облик девушки выражал мольбу и желание.

— Прошу тебя, мой господин. — Тихим шепотом произнесла она. Миле пришлось напрячь весь свой слух, чтобы различить слова. Каждое слово Клэр резало ее словно ножом.

— Ты не знаешь, о чем просишь, девочка. — Отвечает он своим бархатистым голосом. В глазах его сочится нежность.

— Мне все равно. Я готова принять любую боль, лишь бы остаться с тобой. — Голос ее полон отчаянья. — Я люблю тебя.

— Я знаю. — Словно шелк, льется его голос. Ричард протягивает руку и касается ее волос несколькими пальцами. — Но ты не будешь со мной. Одиночество — вот, что ждет тебя.

Он отвел волосы с лица Клер, и Мила чуть не закричала от ужаса, зажав рукой рот. На шее девушки она увидела два больших прокола, словно следы от зубов. Такие же, как у несчастного Панченко, такие же, как у Жанны…. Холодом обдало спину. Мила закрыла глаза от подступившей тошноты. Нет, это даже не страх. Тысячи мыслей скакали в ее голове, обгоняя друг друга, выстраиваясь в страшную догадку. Нет. Не страх. Боль. Отчаянье….

Ричард наклонился к девушке, его зубы вонзились в ее горло. Дальше Мила смотреть не могла. Пот ручейками струился по ее спине. Пересилив слабость, почти автоматически, она пошла к спальне. Первым желанием было убежать, но ее могли заметить. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней спиной. Ее сотрясала нервная дрожь. Ногти до крови разорвали ладонь, сжатую в кулак. Кровь… Вот почему так много крови в ее снах. Но сейчас некогда было жалеть себя и анализировать произошедшее. Ей нужно бежать. Бежать, как можно скорее. Пока он не сделал с ней…. Ужасное предчувствие кинуло ее к зеркалу. Мила быстро оглядела свою шею. И нашла то, что икала. Два тонких прокола, не заметных, безболезненных. С ней он был более аккуратен. Как она могла не заметить? Хотя разве ей было до этого. Тошнота снова подкатила к горлу. Все ложь. Ричард — просто маньяк, он убил Жанну. Почему она не догадалась? Как не увидела? Это же очевидно. Его картины, поведение, пронзительный взгляд, забирающийся в самые потаенные участки души, медовый искушающий голос. Чудовище. Он — чудовище.

Она выглянула в окно. Второй этаж. Для прыжка высоковато. Но страх за собственную жизнь способен оспорить доводы разума, расширить границы физических возможностей. Мила прыгнула, удивительно мягко приземлившись на землю, словно кошка. Размышлять над этим чудом было некогда, и она побежала. Страх подгонял ее, как женщину из последнего кошмара. Навстречу Миле попалось несколько прохожих, которые шарахнулись от нее, испугавшись дикого выражения ее лица. Она неслась вперед, не разбирая пути, не осознавая маршрута. Улица за улицей, переход за переходом. Бег не оставлял времени для размышлений. А мыслей она боялась еще больше, чем Ричарда. Но, наконец, она остановилась. Не потому что устала, а почувствовала странное, почти нестерпимое желание замереть на месте. Обычно так сокрушающе и мощно на нее мог влиять только Ричард, но это был не он. Оглядевшись, Мила поняла, что находиться в темном, почти не освещаемом переулке. Вокруг ни души. Только шорох гонимых ветром сухих листьев, да вой автомобильной сигнализации где-то за углом. Обхватив себя руками, Мила зябко поежилась. Взгляд ее сфокусировался на темном силуэте, отделившемся от стены ближайшего дома. Это был высокий мужчина в распахнутом коротком пальто. Он медленно и плавно приближался к ней. В его движении была мягкость и в то же время несгибаемая сила. Мила не могла оторвать от него взгляд.