Империя. Знамя над миром (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

Открываю один глаз и бросаю взгляд на часы на стене. Охота же ей вставать в такую рань? Почти полдень только.

Кряхтя, выползаю из постели. Старого, больного человека разбудили. Шутка. Накидываю халат и шлёпаю на кухню. Сообщаю, с лёгкой иронией:

— А ты весьма смело выглядишь для будущей бабушки.

Хмыканье.

— Не нравится? Да пожалуйста!

Нечто, почти прозрачное и ничего не скрывающее, полетело в угол, а Маша, как ни в чём не бывало и продолжила суетиться по кухне. Ни в чём же

Напеваю популярный нынче мотив, глядя на её суету:

— Ну, дела, ночь была,

Всё кровати развалили мы дотла…

Маша развернулась, и, уперев руки в боки, заявила сощурившись:

— Если что не так будет с кроватью, то у нас ещё есть прекрасный диван. Мы там можем спать вдвоём. Или будешь там спать один, если что-то не нравится!

Примирительно поднимаю руки и улыбаюсь:

— Всё нравится. Дураков в этом доме нет.

— То-то же!

Победно развернулась и продолжила свои дела.

Женщины! Тактика одна и та же многие и многие тысячи лет. Чуть что — останешься без сладенького! Так что проще кивнуть.

Тем более что на кухне трогать её не рекомендуется почём зря. Особенно, когда вокруг что-то жарится, кипит и распространяет бурные ароматы. Маша имеет свойство быстро и резко разворачиваться. Бывает весьма чревато. И для неё, и для посуды, да, и, для меня тоже. Поэтому пикировку я предпочёл прекратить.

Понятно, что стоять с голыми животом и грудью перед плитой, шипящей всякой всячиной, довольно рискованное удовольствие, поэтому Маша, убедившись, что визуальный эффект уже достигнут, накидывает на себя плотный прорезиненный фартук.

Пока Царица хлопочет по кухне, пробираюсь к холодильнику, и, достав бутылку холодного пивка, жадно глотаю прекрасный напиток.

Жена косится, но молчит. Мне же, после вчерашнего, здоровье поправить надо, а не лекции выслушивать почём зря. И Маша это понимает. Потому не комментирует никак. Две бутылки коньяка выжрать за вечер и ночь — это вам не фунт изюму скушать.

— Яичницу будешь?

— С беконом?

— Как захочешь.

— Тогда буду. Яичница «Как захочешь» — моя любимая, ты же знаешь!

Легкое фырканье, затем спокойное:

— Вдруг что, водка и солёные огурчики с грибочками во втором холодильнике.

— А морковка и капусточка по-корейски?

— Найдешь там же.

— Спасибо, радость моя. Я тебя люблю.

Хмыканье:

— Посмотрим на твоё дальнейшее поведение.

Вот же чертовка! Фартук прямо на голое тело делает привлекательную молодую женщину куда более призывной, чем любое эротическое белье! И как у неё сил только хватает! Угомонилась ведь только утром! И это после семнадцати лет брака! Впрочем, повод был.

Известие, которое мы получили вечером, было ожидаемым, но стало настоящим потрясением для Маши. Ну, в определённой мере, конечно. Не каждый день тебе сообщают, что ты станешь бабушкой. Причём в первый раз! Мне-то легче в определённом смысле, ведь я уже дважды дедушка, поскольку Мишка и Гошка уже подарили мне каждый по внуку — Виктору и Александру.

Весть о беременности Вики оглушила и обрадовала нас. Нет, нам было понятно, почему Анри и Вика спешат — определённость в престолонаследии очень важна и укрепляет позиции правящего монарха (да и его супруги, чего греха таить). Мы, в своё время, тоже спешили, да так, что чуть не выпадали из постели без всяческих сил. Уж очень много для монарха значит наличие законного Наследника. Или Наследницы.

Царевна Виктория Михайловна, Императрица Франции

Изображение сгенерировано нейросетью по подробному техзаданию автора.

Так что ситуацию в Версале я представить себе вполне мог. Ведь Анри и из Орлеана перебрался в Версаль не от хорошей жизни. Впрочем, как и я в своё время свалил (простите, перенес столицу) сначала в Москву, а затем и в Константинополь. Новый Царьград не в счёт, жить я там не собираюсь, хватит и регулярных визитов.

Причём фельдъегерский самолёт привез нам не просто письмо или телеграмму, он привез нам целое кино, в котором: море цветов, восторженный Анри, несущий на руках Викторию, Вика полна счастья и видно, что она действительно полюбила мужа.

Маша даже всплакнула.

А потом в Марию Викторовну вдруг вселились все ангелочки, бесята, котята мур-мур с острыми коготками и амурчики всех мастей. Судя по всему, сама мысль о том, что она вскоре окончательно станет бабушкой, вселила в неё такие чувственные силы, что, как я и говорил, она задремала только утром. Но, судя по сверкающим из-под фартука частям, ничего у нас на сегодня ещё не закончилось, и Маша обязательно получит/возьмёт своё сполна.

Чуть позже. После яичницы.

* * *

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА

«Из архивов Великой Княгини Анастасии Николаевны». М. «ИД Сытина», 2003г., под редакцией: В. А. Сергеев, виконт.

СОЕДИНЁННОЕ КОРОЛЕВСТВО ВЕЛИКОДАКИЯ, КАРПАТЫ, ЗАМОК ПЕЛЕШ. Осень 1934 года.

Анастасия стояла на балкончике дворца замка и курила ароматную «Таволгу». Привычка, доставшаяся ей от матери, закрепилась на Тихоокеанской войне. Правда, в отличие от Александры Федоровны, у товарищей Анастасии по женскому бомбардировочному полку «Ангелы Богородицы» в почете был не табак, а особая смесь шалфея, душицы, хвоща, зверобоя, тысячелистника и «корневища дикого перца (элеутерококка)». Эта смесь не так драла горло, но была более стимулирующей. Позже, когда она забеременела, врачи посоветовали ей перейти на расслабляющую «Таволгу», где вместо бодрящего корневища подмешивали листья пустырника. Вот и сейчас Анастасия, потягивая из подаренной невесткой, великой княгиней Курильской Натальей Куприяновной, в девичестве японской принцессой Куни Нобуко, богато инкрустированную трубку-кисэру, успокаивала себя после сегодняшнего бурного дня в Великдакийской столице.

А день сегодня был замечательный. Впервые, после похорон матери все сестры и братья собрались вместе. Причем все были с супругами и наследниками. С Татьяной, Ольгой и мальчиками они встречались часто. Николай, после смерти отца, вообще жил у неё в Москве, когда были увольнительные в «Звездном». А вот с самой любимой ей сестрой Марией они лет пятнадцать не встречались. В двадцать первом, после похорон Александры Федоровны она надолго уехала к мужу на Восток — в Британскую Индию. Ставшего недавно 2-м герцогом Бирманским Луиса Маунтбеттена до сих пор не пускали в Единство. Царственный дядя Михаил не простил участия Луиса в бегстве их, младших Николаевичей с матерью, на Кипр. Собственно, и на похоронах отца два года назад Марии Маунтбеттен с мужем не было. Жене генерал-губернатора Бирмы трудно было в Петербург успеть. Да и на свадьбу двоюродной племянницы Виктории в Париж Мария Николаевна не успела. Но вот два дня назад в Бухаресте они наконец свиделись.

Мария расцвела. Чувствовалось что и она нашла своё женское счастье. Смуглый от бирманского солнца племянник Александр Маунтбеттен просто дышал здоровьем. Анастасии с её Мишенькой так с первенцем не повезло. У Николая была гемофилия, а девочки скорее всего были носителями, только родившийся четвёртым Михаил «викторианской болезнью» не страдал. Спасибо за это Господу! Татьяну же с Ольгой минула чаша сея. Все их дети были здоровы. Впрочем, у собравшей их сегодня Ольги был только сын — Михай.

Собственно, ставший недавно совершеннолетним правителем, племянник и собрал их сегодня всех здесь вместе. Ольга первой из них вышла замуж. Дядя Михаил тогда о не сбежавших «николаевнах» позаботился. Но брак, как знала Анастасия, был у сестры несчастливым. Царственный муженек её, король Кароль Румынский был гулякой и бабником. Впрочем, восемь лет траура, который стойко вынесла после его убийства заговорщиками Ольга, говорили, что не всё у них с мужем было безрадостно и просто.