Алёша Карпов - Николай Павлов

— Умерли! — кричит отец. — Убрать надо, тут живые люди лежат.

Федя слышал, как с полка стаскивали Николая и Никифора.

«Куда это их?» — старался понять мальчик, но мысли снова путались, и он падал, все глубже падал в ночь…

…Прошли еще три мучительных часа. В забое прибавилось еще около двух аршин.

Валентина сменял Еремей, Еремея сменял Михаил. Вставая на работу, они с трудом поднимали своих людей. Шахтеры не отказывались, но и поднять их было нелегко. Казалось, люди совсем перестали соображать. Приподнявшись, они еще долго сидели на полках, часто, прерывисто дыша и глядя затуманенным взглядом в черное пространство. Потом тяжело опускались по пояс в холодную воду и, словно на смерть, брели в забой.

После очередной смены Валентин лег на полок и не успел еще отдышаться, как его потянули за ноги.

«Почему так скоро? Неужели пришла очередь?» — с трудом поднимаясь, спрашивал себя Валентин. Около полка стоял Еремей. Разинув рот, он смотрел на Валентина безумными глазами и испуганно манил к себе. Когда тот поднялся, Еремей взвыл диким голосом:

— Ба-арий! Ба-а-рий!..

— Барий! Барий! — подхватили вернувшиеся шахтеры, затем сразу наступила могильная тишина. Все поняли, что забой уперся в черный, крепкий, как гранит, пласт камня.

«Значит, вся работа была ни к чему, и спасения больше ждать неоткуда», — мелькнуло в сознании Валентина. Впрочем, он тут же отогнал эту мысль.

— А-а-а! — послышалось на полках. — Все. Конец! Пропадать теперь осталось…

Шатаясь, Валентин спустился в воду.

— Этого не может быть, товарищи! Неправда это! — закричал он изо всех сил. — Не надо сдаваться. Мы вырвемся, все равно вырвемся! — И этот призыв прозвучал, как приказ командира в самый тяжелый момент боя. — Вон там, в заброшенном забое динамит лежит и шнуры.

Потерявшие всякую надежду на спасение, шахтеры снова оживились. Шум стих, только на некоторых полках слышались стоны раненых.

Валентин взял буры и повел в забой тройку и Спиридона. Решили бурить скважину попарно, попеременно: одному держать бур, другому бить молотком.

Теряя сознание, бурильщики падали в воду, но, поддерживаемые друг другом, поднимались и опять продолжали бурить.

«Осталось два или три аршина, — смутно соображал Валентин. — Значит, чтоб не ошибиться, нужно пробурить скважину самое меньшее на полтора аршина и тогда попытаться взорвать стену бария».

Через два часа скважина достигла необходимой глубины. Принесли десять патронов динамита, в каждый патрон положили по капсюлю.

Когда прогремел взрыв, Спиридон первый двинулся в забой, но, тут же схватившись за грудь, упал и стал тонуть. Его подхватили, оттащили назад, с трудом поставили к стене. Из забоя потянуло удушливым газом. Задыхаясь, шахтеры садились в воду, и вдруг… Им стало легче дышать. Над водой невидимой волной заструился свежий воздух. Они все глубже и глубже вдыхали хлынувший из соседнего штрека кислород.

— Федя! Федя! — закричал во весь голос Спиридон. — Дыши, дыши! — Чувствуя, как все его тело наливается силой, он бросился к раненым.

Когда волны свежего воздуха дошли до забоев, многие из шахтеров были уже без сознания. Но стоило им вдохнуть несколько раз этот живительный воздух, как все начали подниматься, а через несколько минут люди вскочили с полков и, не веря в свое спасение, бросились в ходок.

Выбравшись в соседний штрек, они пьянели от радости.

— Дыши вволю, ребята! — кричал Еремей подходившим шахтерам. — Наша взяла. Одолели!

— Дышим, Петрович, дышим. Ух, как полегчало! Спаслись значит?!

Осматривая соседний штрек, Валентин сразу сообразил, что далеко не все так хорошо, как показалось сначала.

Выход из штрека был забит породой.

Он догадался: «Значит, они разбирают завал, а породой забивают соседние штреки!» Чтобы не упасть, он устало прислонился к стене.

Подошел Еремей. Посмотрел на забитый породой выход, с досадой махнул рукой, выругавшись, плюнул.

— Ты, гляди-ка, завалили, чтоб им ни дна, ни покрышки! Из огня да в полымя. Вот ведь беда-то опять какая. А?

Снова члены тройки собрались на совещание и после долгого обсуждения составили новый план работы. Пятьдесят аршин заваленного породой штрека решили откопать на половинную высоту в течение двадцати часов.

Разбитые на группы шахтеры энергично взялись за работу. Но теперь стало еще труднее. Люди выбивались из последних сил.

После двадцати часов этой схватки с завалом оставалось пробить еще около пятнадцати аршин. Но люди уже не поднимались: не хватало кислорода. Работы почти прекратились.

Валентин принес трехаршинный бур. Пробурил скважину. Заложил туда один патрон динамита и для уплотнения породы произвел внутренний взрыв. Весь оставшийся динамит он утрамбовал в образованную взрывом пустоту и велел шахтерам уйти в ходок.

Глава двадцать четвертая

Спасательным работам, казалось, не будет конца. Расслабленная взрывом порода обваливалась. Приходилось переделывать крепления, увеличивать размеры забоя. Через двое суток беспрерывной работы шахтеры с трудом держались на ногах. Пришлось сделать четырехчасовой перерыв.

После перерыва в шахту спустились Петчер и Геверс. Даже не осмотрев места взрыва, управляющий отозвал Калашникова в сторону.

— Когда вы предполагаете закончить работу? — строго спросил Петчер.

Калашников угрюмо посмотрел на управляющего.

— Я не в состоянии ответить, — сказал он. — Над забоем снова нависает угроза обвала. Предотвратить его нам, по-видимому, не удастся…

— Что же тогда? — еще строже спросил Петчер.

— Тогда работа затянется еще на сутки, — чуть слышно ответил Калашников.

— Но знаете, ли вы, господин Калашников, что там у них скоро должен кончиться кислород? — Петчер знал, что, по расчетам Геверса, кислород кончился уже два часа назад.

— Да, — едва внятно ответил Калашников. — Кислород у них скоро должен кончиться…

Откуда-то с правой стороны послышался глухой, похожий на взрыв гул. Все насторожились.

— Что это может означать? — напрягая слух, спросил Петчер.

Инженер развел руками.

— Похоже на взрыв, — ответил он, все еще продолжая прислушиваться, — но этого не может быть. Я вам докладывал, что запальщика Барклея извлекли сегодня утром из-под завала. Больше взрывать там некому…

— Но разве сами они не могут взорвать? — волнуясь, спрашивал Петчер.

— Сами? Это значит задушить себя прежде времени. Но этого не может быть, там нет взрывчатых веществ.

Подошел Геверс. Стараясь быть незамеченным, он молча прислушивался к разговору управляющего и главного инженера. Маркшейдер был обеспокоен. Но через минуту он уже овладел собой и, как всегда, улыбался.

— Наверное, в штреке произошел обвал, — пытался объяснить Геверс. — Там много воды. Вода усилила гул, в шахтах это бывает, — говорил он, сам не веря в это.

Прибежавший из забоя Мустафа начал что-то тревожно докладывать на ухо Калашникову. Извинившись, тот торопливо ушел в забой.

Петчер придвинулся к Геверсу, грубо сказал по-английски:

— Ну как можно так глупо рассчитывать? Вы не учли даже, сколько человек могло быть убито при взрыве. А ведь мертвым кислород не нужен.

— Найден пока один убитый, — поднимая указательный палец, сухо ответил Геверс, — это меняет положение лишь в том отношении, что теперь все считают виновником взрыва запальщика Барклея. У вас, мистер, нет оснований быть этим недовольным, — холодно добавил маркшейдер.

— Но мы не знаем, сколько там убитых. Если много, тогда…

— А тогда будет то же самое, — начиная сердиться, прервал его Геверс. — В крайнем случае, произойдет самое незначительное изменение и оставшиеся в живых погибнут на два или три часа позже. Вот и все. Вы ведь сами только что слышали, что господин Калашников собирается вести спасательные работы еще целые сутки. Допустим, что взрывом было убито десять человек и тогда кислород иссякнет через два часа. Скорее всего, мы ведем разговор о мертвых.

— О, вы совсем не знаете русских, мистер! — торопливо зашептал Петчер. — От них можно ожидать всего.

— От живых, конечно, но не от мертвых. — Геверс вплотную подошел к Петчеру.

— Пришла пора, мистер, отстранить от руководства работами Калашникова. Нужно немедленно обвинить его в провале спасательных работ и этим показать свою заботу и тревогу о погибающих шахтерах.

Петчер благодарно посмотрел на Геверса.

— Это очень умное предложение. Не понимаю, почему вы не сказали мне об этом раньше?

…Подошел Калашников, он обессиленно повалился на крепежник.

Во дворе зашумели вышедшие из забоя шахтеры.

— Что случилось? — подойдя к Калашникову, грубо спросил Петчер.

Инженер мутными глазами смотрел в сторону забоя.