Князь Диодор - Николай Басов

Но князь Притун все никак не мог, или не хотел, начать. Он снова взял колокольчик, позвонил. И тут же, словно бы ожидая повторного звонка, в библиотеку вошел Атеном с новым подносом. Куртье, как выразился посол, поставил его на столик перед своим начальником, переставил что-то с подноса прежнего, убрал лишнюю посуду, отошел в сторонку и стал у стеночки. Уходить он явно не собирался, и с этим следовало считаться.

А князь Притун принялся хозяйничать над свежеприготовленными судками, и не поднимая головы, негромко высказывал:

– Дело, князь, по которому тебя прислали, вовсе непонятное. И не я тебе, а ты мне о нем скоро расскажешь, я же и не знаю почти ничего.

По всему, князь посол собирался еще разок поужинать, может, третий за вечер, стакан вина налил гостю, наложил на тарелку тонкой работы свежесоленой рыбы и фаршированных яиц.

И Диодор, неожиданно для себя, оценил это поведение – посол учил его тому, как в Парсе велись дела, включая переговоры. Диодор усмехнулся, неторопливо отведал вина и кушаний. Все было приготовлено так умело, что есть захотелось еще сильнее.

На эту улыбку князь Притун отреагировал умно, кивнул, соглашаясь с этой улыбкой, сам усмехнулся в усы. Лишь глаза у него уже не улыбались, он думал, и жестко, точно готовился излагать.

– На юго-западе от нас тут, почитай, возле самой границы королевства, есть небольшое графство. Маленькое, там всего-то гарнизоном тысячи две пехоты расписаны, да три сотни кавалерии. И лишь чуть больше в случае войны они в главные полки Парса поставляют… Но считается оно богатым и древним. Оттуда, кстати, и род Карбов происходит, хотя… Я настолько дальний родственник королевскому дому, что только одна фамилия и осталась, я ведь по второй, здешней своей фамилии дю Карб, возможно, тебе об этом говорили на Миркве? Нет?.. Ну это не важно.

Диодор медленно жевал и слушал, вот только вино вдруг показалось ему резким и отчетливо незнакомым, чужим. Он наблюдал за послом. Только одно его и смущало теперь, что Атеном не вышел из комнаты. Все же, поддерживая разговор, который Притун повел по-своему, вернее, по-здешнему, он заметил:

– То-то, я гляжу, ты по-нашему не очень внятно говоришь.

– Да руквац я, на три четверти, если не больше. И учился на Миркве, хотя… Где я только не учился. – Глаза князя Притуна немного смягчились, но снова стали вдруг твердыми и умными. – В том графстве есть одна легенда, она гласит, что иногда, раз в два-три поколения появляется некто, у кого есть способность на недолгое время, может, всего на несколько часов, оказываться очень похожим на любого человека, с которым у него… длительное знакомство бывало. Эту легенду тут, в Парсе, многие знают, она и в наших сборниках изложена, у Линеи Сказительницы, Топка Вестисмысла…

– Я сказки читать начну, когда в отставку выйду, – уронил князь Диодор. – Ты дело рассказывай.

Притун кивнул, соглашаясь. Такой он был человек, выдрессированный и службой, и собственным своим складом.

– Примерно, три года назад обанкротился очень известный страховой дом, принадлежавший, как тут водится, известным арматорам на юго-западном же побережье. Тут часто бывает, что владельцы кораблей и грузы страхуют, и вообще на регистрах зарабатывают, сам понимаешь – смежные заработки, гарантии обязательствам, работа в известном кругу людей… Все это служит и рекомендацией предприятию, чтобы дела легче получались. Так вот, тело главного держателя акций этого дома, практически, его хозяина, нашли только через месяц, как предприятие это пришло к окончательному упадку. И странно как-то нашли, с помощью одной местной ворожеи. Ее даже на какое-то время арестовали, подозревая сговор, но… в конце концов отпустили. Удивительно другое, смерть несчастного арматора, человека с безупречной репутацией до того, как его торговый дом разорился, ворожея эта определила наступившей месяца за три до нахождения тела. За это время из кассы пропали все ценности, все деньги и все сколько-нибудь значимые документы. А ведь его многие видели в течение этого времени, и на балу их гильдии, и на прочих торговых собраниях. Он подписывал бумаги, он действовал как предприниматель, как владелец этого самого торгового дома… Вот только, как выяснилось, нещадно обворовывал собственное предприятие.

Князя Диодора удивлял этот рассказ. Ничего подобного он прежде даже не мог бы вымыслить, но оказалось, такое тоже бывает.

– То есть, один из диких магов научился притворяться другим человеком, и не на короткое время, а на долгий срок, в несколько месяцев, как минимум, чтобы… Нажиться на чужом разорении?

Посол тоже дожевал, отодвинул почти опустевшее свое блюдо. Все же Диодору показалось, отодвинул не потому, что насытился, а потому, что перестал ощущать вкус пищи. Он думал о другом, так и у Диодора случалось, когда он задумывался изрядно.

– Попутно он разорил многих и многих, кто верил ему, поступил прямо как настоящий преступник. Сумма украденного тогда имущества, – продолжал посол, – оценивалась в четверть миллиона ливров. За такие деньги можно чуть не четверть того графства купить, или даже завоевать его, в крайности, на три-четыре тысячи солдат со всей амуницией этого бы хватило. И на полгода боевых действий…

– Та-ак, – протянул Диодор, – насколько я понимаю, ливр – это вроде бы как наша гривка, десяток их дает почти имперский рубец? Верно?

– Почти, – князь Притун слегка покривился, должно быть, ему такая вот простецкая арифметика была не по нраву. Но уточнять сумму, учитывая содержание и качество серебра в монете, привес лигатуры или точность чеканки, которая традиционно в Империи считалось выше, не захотел, не это было важным. – Хотя, я думаю, можно было бы сказать… Да ладно, просто мы экономней, чем ты сказал, с деньгами обходимся, это и для дела правильно выходит.

– Нет, князь, если я в чем-то путаю, ты поправь меня.

– Для больших сумм, можно и так, как ты… – Посол поднял бокальчик с вином, с отчетливым удовольствием сделал пару глотков, отставил его, снова взял и принялся вертеть в пальцах. – Теперь король Фалемот обратился к нам, потому что из его казны, прошу заметить, уже не торгово-арматорского дома, а из государственной казны совсем немалого и вполне благополучного королевства, неизвестно каким образом испарилось два миллиона ливров, а это уже не шутки. Король, конечно, не может объявить себя банкротом, но фактически он в этом качестве и пребывает.

– То есть, – опять переспросил князь Диодор для верности, – этот некто, кто так ловко оборачивается иной личностью, сумел наложить свою лапу и на государственную казну?

– На государственную и королевскую, на обе казны разом, – поправил его князь Притун. – Кто именно это сделал и каким образом – совершенно непонятно. И нет никакого просвета, чтобы в этом разобраться… Более того, есть опаска, что он не остановится и сумеет вытрясти еще не один миллион серебряных ливров, или крундов, или ефимок, или гривок, если по-нашему, или золотых дактилей и маркетов где-нибудь еще. Повторяю, если его не остановить, сам он навряд ли остановится. – Посол смерил князя Диодора внимательным взглядом, оценивая, а по силам ли раскрыть ему эту загадку? И добавил, чеканя каждое слово: – Империя должна в этом деле оказать действенную помощь Парсу.