И всё-таки я люблю - Натали Вокс

— Но ты знал, что она на Корсике, и ты встречался с ней! — даже не пытаясь сдерживаться, выкрикнула Корина.

— Да, мы виделись пару раз, ну и что? — недоуменно пожал плечами Орсо.

— А то, что ты брал ее с собой в Нью-Йорк! Вот почему я должна была каждый раз оставаться взаперти! Для чего ты продолжаешь поддерживать с ней отношения? Что мешает тебе порвать с ней раз и навсегда?

Корина не заметила, как перешла на крик, на всхлипы, которые сама так ненавидела в женщинах.

— Довольно, — оборвал ее истерику Орсо. — Пошли в дом.

Они вошли в спальню, и Корина опустилась в кресло. Подойдя к ней сзади, Орсо положил ей руки на голову и, поглаживая виски, тихо спросил:

— Кора! Дорогая! Что с тобой? Ты, случайно, не ревнуешь?

— Ревность — слишком сильное чувство, чтобы я могла его испытывать по отношению к тебе.

— Я отсутствовал лишь сутки и по возвращении застаю тебя в совершенно другом настроении. Что же все-таки произошло?

— Если хочешь знать, причина всех моих огорчений — твоя дорогая Биснонна.

— Биснонна? — недоверчиво переспросил Орсо. — Что она могла такого сказать или сделать?

— Мне, как маленькой девочке, ничего не разрешается. Не могу самостоятельно пойти в магазин. Вместо этого я должна заказывать образцы материалов, чтобы мне их доставили на дом. Не могу сходить сделать прическу, потому что Биснонна присылает своего парикмахера прямо мне в спальню. Все делается так, чтобы я не выходила из своей комнаты. Какой-то тюремный режим! Домашний арест!

Чем громче она кричала, тем шире расплывался в улыбке Орсо.

— Что ты находишь в этом смешного? — возмутилась Корина.

— Когда ты сердишься, ты становишься еще более красивой, — констатировал Орсо и, прежде чем она успела встать, наклонился и впился в ее губы, накрыв при этом грудь своими сильными ладонями. — Кора, радость моя, — нежно прошептал он.

Легко, как пушинку, подняв Корину на руки, Орсо перенес ее на покрытый мягкой кожей диван и опустился на колени. На этот раз он ласкал ее не руками, а ртом. Сквозь тонкую материю Корина чувствовала обжигающие поцелуи, которыми он покрывал самые чувствительные уголки ее тела. Легкие покусывания сменялись нежным поглаживанием. Почувствовав его пальцы на своих трусиках, Корина невольно выгнулась, чтобы ему легче было стянуть с нее призрачную преграду, и в этот момент раздался легкий скрип открываемой двери.

10

— Орсо! Я видела, как ты приехал, и хотела сказать тебе, что…

Увидев лежащую обнаженной на диване Корину и склонившегося над ней Орсо, Маддален в смущении отпрянула.

— Прошу прощения, — пробормотала она, выскакивая за дверь. Было слышно, как застучали по лестнице ее каблуки.

Орсо если и растерялся, то не подал виду, и в его глазах по-прежнему горел огонек желания.

— Наверное, нам надо взять за правило закрывать дверь, — не теряя чувства юмора, буркнул он, явно намереваясь продолжить то, что было так некстати прервано вторжением сестры.

Но Корина была на этот счет совершенно другого мнения. Вскочив, она натянула платье и, отрицательно качая головой, произнесла:

— Нет, нет! Кажется, я должна поблагодарить Маддален, что она привела меня в чувство. Ты очень хитер, Орсо. Я снова чуть не поддалась тебе.

— При чем здесь «хитер»? — нахмурился Орсо. — Нас влечет друг к другу, вот и все.

Орсо, разумеется, прав, думала Корина, быстро приводя себя в порядок и стараясь при этом подавить не оставляющее ее желание близости.

— Не станешь же ты отрицать, что хотел овладеть мною для того, чтобы заставить меня остаться? — холодно спросила она.

— Я действительно хочу, чтобы ты осталась, — к ее удивлению, признался Орсо, — но не только это двигало мною. Мы хотим друг друга, а ты потеряешь меня, если вернешься в Нью-Йорк. Не кажется ли тебе, Кора, что, если мы расстанемся, твоя жизнь станет беднее?

— Секс — еще не вся жизнь, — ответила Корина с досадой, безуспешно борясь с молнией. Видя тщетность ее попыток, Орсо взял инициативу в свои руки. Как только его пальцы прикоснулись к шее, Корина почувствовала, как мгновенно в ней пробудилось желание.

— Мне казалось, для нас с тобой секс стал чем-то очень важным, — ласково проговорил Орсо, мягко касаясь ее плеч. — Эти последние дни показали, что…

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я влюбилась в тебя? — деланно возмутилась Корина, вкладывая в свои слова столько эмоций, что, казалось, сама эта мысль была для нее кощунственной. Он не должен знать, чем стали для нее его ласки, какое невыносимое наслаждение они ей доставляют. Иначе она пропала.

— Хотелось бы все-таки думать, что между нами родилась если не любовь, то, по крайней мере, взаимопонимание, — дрогнувшим голосом произнес Орсо.

— Абсолютно верно. Полное взаимопонимание, которое бывает между коллегами по работе, — отрезала Корина. — Мои отношения с тобой — это моя работа. Признаюсь, она мне нравится, но именно потому, что это всего лишь работа, я могу в любой момент прекратить ее.

— Неужели ты покинешь меня? — укоризненно глядя на нее красивыми карими глазами, спросил Орсо.

— Да, если ты не вернешь мне свободу, — решительно вскинув голову, заявила Корина. — Я не стану вести затворнический образ жизни. Имею я право пойти в магазин или на прогулку? Кажется, я требую не слишком многого.

— Мне понятны твои чувства, Кора, — заверил ее Орсо. — Все дело в том, что ты не понимаешь, в какую семью вошла.

— Я никогда не стремилась к этому. Это было не мое решение, и я не должна подчиняться вашим правилам. Ты, конечно, можешь управлять своим поместьем точно так же, как это делает прабабушка. Но без меня.

— Я буду управлять им так, как считаю нужным, — твердо сказал Орсо. — И даже не подумаю просить Биснонну, чтобы она разрешила тебе отступить от принятых у нас законов.

— Но я выросла в совершенно другой среде, — энергично запротестовала Корина. — Ни она, ни ты не можете требовать от меня, чтобы я отказалась от личной свободы.

— Ты многого пока еще не понимаешь, — с каменным выражением лица повторил Орсо. — Новый член семьи никогда не должен просить для себя какого-то особого, исключительного положения.

— Я — не член вашей семьи, — твердо сказала Корина. — Во всяком случае, не в том смысле, который ты вкладываешь в это понятие.

— Но ведь никто этого не знает, не так ли? — недовольно ответил Орсо. — И потом, надеюсь, наши отношения изменятся. По-моему, ты ведешь себя неразумно.

— Неразумно? Ты, кажется, все еще не понимаешь, в каком я оказалась положении. Я привыкла быть независимой женщиной и не могу мириться с теми ограничениями, которые вы на меня наложили. Твоя дорогая Нанет смирилась бы с ними? Сомневаюсь.