Эликсир от бессмертия - Елена Клещенко

— Разрешите мне. — Человек из аппарата президента, лощеный, молодой — настаивал даже, чтобы его в приватных беседах звали просто Виталием — тронул пальцем свой микрофон. Сразу стало тихо, как будто он не себя включил, а выключил всех остальных. — Я с большим интересом слушал Игоря Антоновича и Руслана Захаровича, и мне хотелось бы сказать несколько слов, для придания, если так можно выразиться, направления дальнейшему обсуждению. Насколько я понял, все говорит о том, что биологический возраст наших добровольцев не увеличивается. В связи с этим у меня вопрос к выступавшим: какова предполагаемая продолжительность жизни?

— Скажем так... — Сакаев замялся. — Мы на сегодня... я на сегодня не вижу никаких факторов, которые могли бы ее ограничивать.

Виталий покачал головой и усмехнулся.

— Как и я, — сказал Анисимов. — Активность ключевых генов стабильна. Единственное, что могу добавить, — мыши трансгенной линии, полученной в лаборатории основателя проекта, живут по двадцать-тридцать лет. В пересчете на человеческие сроки жизни это примерно тысяча лет.

— Поразительно, но вот что я хотел подчеркнуть, — снова заговорил Виталий. — Мы не можем планировать проект на бесконечность или на тысячу лет. Да и вряд ли такое бессмертие является для нас желанной целью: это уже не патриархи, это уже, так сказать, Агасфер... Думаю, все согласятся, что нам следует работать на благо Отечества нынешнего. И хотелось бы услышать, каким должен быть переход к следующей фазе. Иначе говоря, какие есть наработки по скорейшему получению практических результатов. Возможно, настало время переходить к более широким группам добровольцев или же к созданию терапевтических средств на основе примененных генных конструкций... Игорь Антонович, ваше мнение?

— Практическая польза от бессмертия — дело небыстрое, Виталий Петрович, — сказал Анисимов, стараясь, чтобы в голосе не прозвучала насмешка. — Что касается расширения групп добровольцев, об этом я говорил еще десять лет назад, и, думаю, все мои коллеги согласятся, что это было бы крайне желательно...

Федералы начали переглядываться, готовясь к обороне. Расширять группы им не хотелось. (Между прочим, добровольцы при словечке «федералы» как-то морщились. Георгий объяснял, что в начале века этим словом называли не ФСБ, а что-то армейское, но какой именно род войск, Анисимов не уловил.) Замминистра потихоньку вздохнул и принялся промакивать платком лоб и лысину. Неужели у главных начальников всея медицины тоже бывает похмелье?..

Перед медосмотром объекты 0142DX и 1564MD встречались с членами комиссии. Они стояли рядом, касаясь плечами, будто сопляки-влюбленные, которым мука мученическая отлипнуть друг от дружки хоть секунду. Как всегда, не было в них ничего нечеловеческого, и все-таки... Спокойствие на молодых лицах, словно и не разглядывают их, как обезьян в зоопарке, самые большие начальники. Вместо хотя бы легкого волнения — симпатия и сочувствие, почти не оскорбительное: что это вы так постарели, старые знакомые, как же вас угораздило, вроде во всем подобны нам, а такие хрупкие, так быстро снашиваете тела... Эльфы драные, подумал Анисимов. Ему было и жутковато, и смешно, и чуть-чуть обидно. Как и всем присутствующим, наверное.

— Рад вас видеть вновь, — с официальной улыбкой произнес Виталий. — Ну что же, Марина, Георгий, какие-нибудь пожелания, сообщения?

— Есть сообщение, — сказал Георгий, и все сразу подобрались и навострили уши. — Мы решили завести ребенка.

— Ага, ага, — прервал молчание Петров, как никогда похожий на злого колдуна. — Я правильно понял, что нас ставят перед фактом?

— Да, — сказала Марина.

— Ну, поздравляю вас, наконец-то надумали! Ста лет не прошло!

Кто-то из медиков засмеялся, сразу же пошли деловые перешептывания. Профессиональный рефлекс: при виде беременной женщины одобрительно кивать. На лицах федералов, наоборот, появилось выражение озабоченности.

Совещание окончилось быстро, в связи с новыми обстоятельствами всем специалистам сразу потребовалось время на размышление. Анисимов собирался уйти, когда Виталий попросил его задержаться.

За овальным столом в соседней комнате уже сидели полковних ФСБ и замминистра, Николай Сергеевич, как вспомнил Анисимов, — по-прежнему с таким видом, будто проглотил живую жабу.

— Введите Игоря Антоновича в курс дела, — сказал полковник, и Анисимов понял, что все хреново — так плохо, как только может быть, или еще хуже.

— Мне вчера принесли данные по генетической паспортизации, — суконным голосом сообщил замминистра. — Ежегодные данные. Восемьдесят процентов москвичей...

— Николай Сергеевич, если можно, к делу.

— Ваш вектор, — сказал замминистра, не глядя на Анисимова. — Обнаружен у контингента. Пятьдесят два случая. Что вы по этому поводу скажете?

— Этого не может быть, — быстро сказал Анисимов, чувствуя, как тело становится отвратительно легким и теряет устойчивость, — потому что этого не может быть никогда. Терапевтические конструкции не вирулентны.

Полковник хмыкнул. Виталий безмолвствовал.

— Я прошу генетические материалы передать моей службе, — произнес Анисимов как мог твердо. — Чем скорее мы разберемся, тем лучше.

Виталий кивнул.

— А данные на зараженных — нам, — добавил полковник.

Компьютерный поиск, как уже говорилось, эффективнее эксперимента. Пока ученые вкалывали, выяснилось, что почти половина носителей вируса бессмертия оказались тем или иным образом связана с добровольцами.

— ...А этот кто? Ищенко Кирилл, девятнадцать лет?

— Студент, подрабатывает официантом в «Максе». Наши наблюдатели отфиксировали: она с ним в приятельских отношениях. Кофе вместе пили.

— Часто?

— Ну, не то чтобы... Да, пожалуй, часто. Всегда одна, без мужа.

— Стойте, а чьи это контакты?

— В смысле — чьи? Добровольцев.

— Они что у вас — сиамские близнецы?!

— Понял. Минуту... Слушайте, точно! Смотрите сюда: все это ее знакомые. Ни одного, кто бы общался с ним, но не с ней.

— Думаете, из-за... беременности?

— Научники скажут. Им же теперь грехи замаливать.

— Это мы узнали раньше вас, — равнодушно сказал полковник. — Мы проанализировали списки пострадавших. Источник инфекции — 1564MD. Передается, очевидно, через прикосновение.

— Ладно, сейчас расскажу, чего еще не знаете, — парировал Анисимов. Трепетать он перестал вчера. — В организме 1564MD вектор продолжает копироваться, но gld43 не экспрессируется, соответственно, альтернативный хозяйский ген уже не нокаутирован.