Мемуары генерала барона де Марбо - Марселен де Марбо

В первые дни всё шло благополучно, но, как только последняя французская колонна вышла из Дрездена, передав противнику все форты и инженерные сооружения, неприятельские генералы объявили, что они не имели права подписывать капитуляцию без согласия своего верховного главнокомандующего князя Шварценберга, а этот князь не согласен с ними, поэтому капитуляция аннулируется! Предлагалось вернуть наши войска в Дрезден, чтобы они оказались в точности в той же ситуации, в какой находились в день подписания договора о капитуляции, т.е. с продовольствием, которого хватило бы лишь на несколько дней. Французы скрывали недостаток провианта от противника, пока мы занимали крепость, но с той поры это стало известно врагам, и поэтому их новое предложение принять было невозможно.

Наши войска были крайне возмущены подобным вероломством, но что могли предпринять изолированные отряды по 2–3 тысячи человек, тем более что неприятель принял все необходимые меры предосторожности и окружил их батальонами, заранее размещёнными в тех местах, где каждая небольшая французская колонна должна была узнать об аннулировании капитуляции Дрездена? Всякое сопротивление делалось невозможным. Таким образом, наши солдаты были поставлены перед печальной необходимостью сложить оружие!

После предательства, совершённого на поле битвы при Лейпциге, происходил отказ от ранее принятых условий капитуляции, что до сих пор свято соблюдалось всеми цивилизованными нациями. Тем не менее немцы громко кричали о победе, потому что все, и даже бесчестие, казалось им дозволенным во имя поражения императора Наполеона. Все монархи-союзники приняли это новое и беззаконное международное право, неизвестное нашим предкам, и применили его на практике по отношению к гарнизону Данцига.

Бесстрашный генерал Рапп в течение долгого времени защищал эту крепость, проявляя при этом огромное мужество, но в конце концов стал испытывать недостаток продовольствия и согласился сдаться при условии, что его гарнизон вернётся во Францию. Однако, несмотря на договор, подписанный принцем Вюртембергским, командовавшим армейским корпусом, осаждавшим Данциг, это условие было самым бесчестным образом нарушено, и смелые защитники Данцига в количестве 16 тысяч человек отправлены в Россию в качестве военнопленных. Там большинство из них погибло.

Одним из самых замечательных моментов памятной защиты Данцига было поведение капитана пехоты, которого звали г-н де Шамбюр. Этот смелый и умный офицер попросил разрешения организовать команду добровольцев, набранную им среди самых бесстрашных солдат. Он получил разрешение на создание такой команды, совершавшей самые рискованные вылазки. Ночью она нападала на посты осаждавших, проникала в их траншеи, пробиралась в их лагерь, разрушала их укрепления под огнём их же артиллерии, заклёпывала стволы их орудия и выходила далеко в поле захватывать или грабить их обозы. Ночью Шамбюр участвовал в вылазках вместе со своими людьми. Он захватил русский лагерь, сжёг склад боеприпасов, разрушил множество складов, убил или ранил свыше 150 человек, при этом потерял лишь троих, и вернулся в крепость с триумфом.

Некоторое время спустя г-н де Шамбюр устроил вылазку на осадную батарею, захватил её, заклепал все орудия и, присоединив к своей смелости остроумие, в жерло одной из мортир вложил письмо, адресованное принцу Вюртембергскому, с такими словами: «Принц, поскольку ваши ядра мешают мне спать, я пришёл заклепать ваши мортиры. Не будите меня больше, или мне придётся нанести вам новые визиты». И действительно, Шамбюр вернулся ещё не однажды. Каждый раз он осуществлял свои вылазки с большим успехом и сумел посеять ужас среди вражеских инженеров и канониров. Знаменитый художник Орас Верне прославил его имя, изобразив его в тот момент, когда он вкладывал в жерло мортиры письмо, адресованное принцу Вюртембергскому.

Грустно думать о том, что г-н де Шамбюр, объект восхищения всего Данцигского гарнизона и даже противника, оставил наши ряды накануне сдачи крепости и перешёл в прусскую армию, где был охотно принят. Шамбюр сражался с нами в 1814 году и был серьёзно ранен, служа офицером прусской армии, в битве при Монмирайе.

Многочисленные неудачи, случившиеся в это время, напоминают мне следующие истории. Среди генералов, помогавших знаменитому Вашингтону, сражавшемуся за американскую независимость, самым смелым, самым способным и самым уважаемым армией был генерал Арнольд. Он потерял ногу в одном из сражений, а его патриотизм был столь велик, что он и после этого продолжал сражаться против врагов своей страны. Но в конце концов он поссорился с Вашингтоном из-за какой-то несправедливости, на что считал себя вправе жаловаться. В результате генерал Арнольд дезертировал, поступил на службу в английскую армию и сделался одним из главных врагов своих соотечественников. Спустя некоторое время было подписано перемирие, и несколько американских офицеров вышли вперёд, оказавшись между двумя лагерями. К ним приблизились несколько английских офицеров, среди которых находился и генерал Арнольд. Офицеры мирно разговаривали между собой.

Однако генерал Арнольд заметил, что его присутствие не нравится его бывшим друзьям, и сказал им, что это его удивляет, ведь если сейчас он и был их противником, то они не должны забывать об огромных услугах, ранее оказанных им Америке, в боях за свободу которой он даже потерял ногу. Тогда один из американцев ответил ему: «Мы так хорошо помним об этом, что, если когда-нибудь возьмём тебя в плен, твоя деревянная нога будет выставлена в храме Родины как некий памятник, предназначенный напоминать нашим потомкам о твоём героизме, когда ты сражался за независимость твоей родины. Но, отдав эти почести твоей ноге, мы прикажем остальную часть тела повесить на виселице, чтобы это послужило примером всем предателям, кто будет сражаться против своей родины!»

Но вернёмся к рассмотрению положения французской армии в декабре 1813 года.

На протяжении этого года Испания — первопричина всех катастроф, ознаменовавших собой конец царствования Наполеона, — была лишена значительной части наших лучших войск, которые император отправил для усиления нашей армии в Германии. Однако численность войск, остававшихся на Иберийском полуострове, всё ещё доходила до 100 тысяч человек и более. Хотя этого количества было недостаточно, однако эти войска смогли бы сдержать врага, если бы Наполеон оставил командовать ими маршала Сульта. Но он обязательно хотел сделать своего брата короля Жозефа военачальником, способным защитить королевство, подаренное ему Наполеоном. И посему именно этому королю, который был весьма уважаемым человеком, но совершенно не был военным, император доверил командование своими армиями в Испании. Правда, он дал ему в качестве начальника штаба и советника маршала Журдана, но этот маршал, состарившийся раньше времени, не воевал после Революции и морально и физически был слишком истощён и не внушал никакого доверия войскам. Поэтому, несмотря на таланты, проявленные такими военачальниками, как Сюше, Рей, Бонэ,