Каспар Фрай (авторский сборник) - Алекс Орлов

Фон Марингер, как обычно, успел получить по ногам и, прихрамывая, крутился вокруг елок, нанося дедовским мечом разящие удары.

Обливаясь кровью, которая натекала из рассеченной щеки, рубился, не сходя с места, барон Форнберг, у него здесь была пара личных врагов – де Соль и фон Гриббе. Они остервенело наскакивали на барона, но тот мужественно оборонялся.

Против Аркуэнона враги отрядили троих всадников – те погнали эльфа в чащу, чтобы там прикончить, но скоро он в одиночестве вернулся назад и, заняв выгодную позицию, одного за другим свалил пятерых врагов. У него оставалось всего три стрелы, но противник об этом не знал и стал поспешно отступать в глубь леса.

– Ваше величество, вы где?

– Здесь! – Из-за густой ели прихрамывая появился король. Он был без шляпы, его костюм был разорван в нескольких местах, на груди алела кровь.

– Вы ранены? – забеспокоился Каспар.

– Нет, это не моя кровь! Я ткнулся в… в задницу вашего замечательного мула!

– Что? – Каспар решил, что король свихнулся.

– Мы с Шустриком тащили его величество, когда нас крепко прижали! – пояснил появившийся гном, бока его скакуна ходили словно мехи, мул тряс головой и прядал ушами, не веря, что выбрался из этой передряги живым. – Ваше величество, вот шляпа!

– Спасибо, э…

– Фундинул, ваше величество! – охотно подсказал гном.

– Спасибо, Фундинул, с твоей стороны это весьма любезно.

– Бертран! – позвал Каспар.

– Я здесь… – проскрипел тот сквозь зубы, выползая из-за трухлявого пня.

– Ранен?

– Как всегда, в ноги… Это фамильная травма всех фон Марингеров! – добавил он в сердцах.

Каспар скривился, не хватало еще раскрыть перед Ордосом Четвертым все карты.

– Фундинул, собирай лошадей!

– Уже собираю! – отозвался гном откуда-то из-за деревьев.

Появился Аркуэнон, он не хромал, но его правое ухо кровоточило, он вел на поводу двоих лошадей – одного мардиганца и одного хеске.

– Ваше величество, садитесь на хеске, правда, это не ваш, – сказал Каспар.

– Ничего, сгодится и такой, – согласился король, забираясь в чужое седло.

Вернулся Фундинул, притащив несколько чужих лошадей и Каспарова мардиганца. Бертрану помогли сесть в седло, и он, морщась от боли, вдел ноги в стремена.

– Посмотрите, где-то здесь был барон Форнберг! – сказал король.

– Я здесь… ваше величество…

Опираясь левой рукой на меч, из-за дерева появился барон, правой он зажимал рану в боку, лицо его было белее мела. Каспар с Фундинулом помогли раненому сесть на лошадь, а на другую уложили выбранного среди окровавленных тел еще дышавшего заговорщика.

– Он поможет вашему величеству узнать правду, – сказал Каспар.

Они ехали вдоль реки, а с другого берега доносились неясные крики. Каспар даже заметил какого-то всадника, и ему показалось, что это принц Гвистерн.

Проплутав часа два и перейдя через реку по другому мосту, отряд наконец выбралась к лагерю возле Линдвилля.

– Постойте, ваше величество, – сказал Каспар, когда они въехали в рощу, за которой начиналась пустошь. – Нужно разведать, все ли там в порядке.

– Очень надеюсь, что в мое отсутствие здесь ничего не изменилось, – ответил Ордос и вздохнул. – В любом случае я не могу прятаться по лесам вечно, вперед, господа.

Пришпорив утомленную лошадь, король первым выехал из-под защиты деревьев. За ним потянулись остальные, в том числе пребывавший в бессознательном состоянии барон Форнберг.

Публики возле шатров было немного, видимо, все думали, что туры продолжаются, и пьянствовали на лесных полянках. Мелькали синие мундиры, зеленых было меньше, скорее всего, они прочесывали лес в поисках короля.

Едва монарх с отрядом защитников выехал на открытое место, их тут же заметили. Навстречу понесся десяток королевских охранников. Каспар и Бертран на всякий случай вытащили мечи, Аркуэнон вложил в лук стрелу.

Однако все обошлось – среди «зеленых мундиров» оказался и тот капитан, которого Каспар выбил из седла.

– Ваше величество, какое счастье, что вы целы!

– Да, небесам было угодно, чтобы я выжил, для этого он и послал мне этих господ. – Король повернулся в седле, указав на тех, кто ехал за ним.

Навстречу уже бежали ликующие гости, те, кто отстал от охоты в самом начале и вернулся в лагерь.

– Ваше величество! – кричали они, подбрасывая в воздух шляпы. – Король жив! Да здравствует Ордос Четвертый!

– Дайте же проехать, господа! – кричал капитан, загораживая короля, а его солдаты вместе с подоспевшими «синими мундирами» выстроили вокруг его величества непреодолимый рубеж.

Прямо из седла король стал отдавать распоряжения и рассылать курьеров. Он потребовал доставить в лагерь своих генералов и войска для поиска заговорщиков. Потом прибежали лекари, но король от их помощи отказался, поручив им барона Форнберга и «своих добрых друзей» – Каспара и его бойцов.

Едва измученные и израненные защитники короля отдали себя заботам лекарей, в лагере появился принц Гвистерн. Он бросился к королю с распростертыми объятиями, восклицая:

– Мой бедный брат, как я рад видеть тебе невредимым!

– Я и сам этому рад, – спокойно ответил король. Генерал-графы переминались рядом с королем, который снова держал в руках бразды власти.

– Кто же решился поднять на тебя руку? Кто эти мерзавцы?

– Об этом следует спросить у тебя, ведь это ты ведаешь раскрытием заговоров, – с иронией сказал король. – Вон, кстати, один из них – он ранен, но из него еще можно выжать немало интересного.

Гвистерн резко обернулся и увидел раненого. Судя по выражению лица принца, он узнал его.

– Ах ты пес! Ты посмел покуситься на короля! – закричал Гвистерн, и не успел никто из стоявших рядом опомниться, как он подскочил к раненому и со всего маху раскроил ему мечом голову.

Все застыли, ошеломленные выходкой Гвистерна.

– Как это понимать, дорогой братец? – строго спросил Ордос. Теперь он окончательно утвердился в своих подозрениях – покушение не обошлось без участия принца.

– Он должен был умереть после того, что сделал! Но… – принц пожал плечами, – возможно, я погорячился, брат, виной тому моя безграничная любовь к тебе, как к королю и как к брату.

После полудня к Тулонскому лесу прибыл полк гвардейцев, и король засобирался в Харнлон, однако, помня о пережитом, он распорядился подать тяжелую, обитую железом карету, в которой мог чувствовать себя в безопасности.