Герой по принуждению. Трилогия (СИ) - Александр Абердин

Быстро вскочив на колени, я схватил девушку, сладкую от виноградного сока за руку и, настойчиво потянув к себе, заставил подняться. Виноградная гроздь, объеденная мною с одного края, была тут же отправлена ко всем чертям. Превратив одно из кресел в высокий, круглый подиум, я поставил на него смеющуюся, чернокожую девушку и заставил её крылья занять свое законное место у неё на спине. Обойдя Виталию со всех сторон под восторженные крики своих подруг я окутал девушку плотным, голубовато‑золотистым облаком, после чего закрыл глаза и в течение нескольких минут торопливой скороговоркой произнес все необходимые магические формулы.

Когда магическая пелена спала с тела Виталии, моему взору предстала девушка‑статуэтка, спортивная, подтянутая, с кожей цвета слоновой кости и длинными, вьющимися волосами цвета золотистого меда. Полные губы Виталии нежно улыбались мне, а большие, зелено‑золотистые глаза радостно сияли, так как она сразу поняла, что я почти не изменил основных пропорций её тела, а лишь сделал его более плавным, мягким, женственным и желанным, ну, и еще немного увеличил её груди в объеме, придав им такую форму, что едва смог удержаться от того, чтобы не начать целовать их.

Девушка, обрадованная такими переменами, хотела немедленно соскочить с подиума прямо ко мне на руки, но я попросил её не торопиться и задержаться еще на несколько минут, чтобы сделать последний, заключительный штрих. Крылья у Виталии, были большие и белые, но с чуть зеленоватым оттенком и именно их цвет я хотел изменить. После моей очередной манипуляции с Кольцом Творения, закрепленной дюжиной магических заклинаний, которые вылетали из меня, словно горох из мешка, крылья Виталии вспыхнули чистым золотом, которое щедро проникло и в её прекрасные, шелковистые волосы. Похоже, все удалось мне, как нельзя лучше, так как мои подруги с визгом бросились к крылатой девушке и просто смели её с подиума.

Как только первая буря восторгов прошла и Виталия смогла высвободиться из тесных объятий моих любовниц, она подошла ко мне и прижалась своим горячим телом, жарко шепча мне на ухо какие‑то страстные, восторженные глупости. Особенно Виталии понравились золотые крылья и то, что благородным золотом я так щедро украсил её волосы. Теперь она уже сама, даже без моей просьбы, освободилась от крыльев и, жарко дыша мне в шею, втолкнула меня на кровать, где я был, буквально распят своими любовницами на белоснежных, шелковых простынях.

Лаура без малейшего стеснения и какой‑либо стыдливости применила все свои познания в магии, чем превратила меня в какого‑то дикого, вконец озверевшего и обезумевшего от страсти кентавра. Каким‑то отдаленным, не оглушенным мощью её любовной магии участком сознания я смог заметить, что на моей огромной постели произошла ротация кадров. Лаура, Неффи и Виталия, смеющиеся и довольные, убежали прочь, а им на смену пришли четыре другие крылатые девушки. После этого я уже ничего не помнил и в этом заключалась особая прелесть магии моей маленькой, умненькой лучницы.

Не то очнувшись от беспамятства, не то проснувшись, я не сразу сообразил, где нахожусь. Было темно и не видно ни зги, я лежал на спине, широко раскинув руки и был одет в нижнее белье, которое непривычно обтягивало мое тело, да, к тому же был укрыт легким одеялом. На своей груди я ощущал тяжесть чьего‑то тела, но поначалу не понял, кто же в эту ночь остался со мной. Кажется это была не Нефертити и, уж тем более, не Лаура.

Осторожно коснувшись головы девушки, которая мирно спала у меня на груди, крепко прижавшись ко мне всем телом, я обнаружил, что у нее длинные, пушистые волосы. Из этого можно было сделать вывод, что это была, скорее всего Виталия или Астрелла, если конечно это не Гелиора, которая, вдруг, решила воспользоваться тем, что Лаура наложила на меня магические чары, снявшие с меня все тормоза и ограничения. Когда же моя рука коснулась нежного, изящного плеча, лежащей на мне девушки, я, наконец, понял, что это Астрелла и что она одета в длинную ночную рубашку. Что же, тем приятнее мне будет разбудить её поцелуями и затем раздеть, встречая новый день с любовью.

Ну, а пока что я нежно обнял Астреллу, устроился в кровати поудобнее, и, радостно улыбаясь, принялся анализировать события самых последних дней. Судя по всему проказница Лаура наложила на меня пятидневное любовное заклятие, в которое, скорее всего, она заложила нечто такое, что должно было убедить всех моих новых подруг в том, что я лечу на Терраглорис с любовью. Это означало, что память ко мне в итоге вернется только через пять дней. Интересно, скольких же крылатых девушек, я успел поиметь за эти пять дней беспробудной страсти? Наверняка те четверо ангелиц, которые пришли на смену двум моим постоянным возлюбленным и Виталии, были далеко не единственными.

Вопросы, относящиеся к моим любовным похождениям, не были для меня самыми главными. В конце концов ведь не только я один доказывал ангелам Терраглориса наше дружелюбие и мирные намерения. Разумеется, это имело большой смысл, но не решало самой главной проблемы, что мне делать с друинами и самыми упертыми дружками Вельзевула. А таких субчиков, которые мечтали о реванше, на Терраглорисе было не мало.

Моему братцу Асмодею было, видимо, невдомек, что открещиваясь от расспросов, я, тем не менее, смог выкачать из него достаточное количество важной и нужной мне информации, которая касалась, в первую очередь, не военного потенциала, а настроений, царящих в окружении архангела Вельзевула. Асмодей, как он ни пыжился, доказывая мне, что он является одним из самых важных деятелей мятежного Терраглориса, все‑таки проговорился, что главная опасность исходит не от многомиллионной армии друинов, а от тайной, глубоко и тщательно законспирированной организации ангелов‑магов.

Про этих пройдох он, похоже, и сам ничего не знал толком, да, и Вельзевулу они не очень то подчинялись. Такие выводы я сделал потому, что Асмодей никак не отреагировал на мои слова, сказанные про те сгустки мрака, которые еще недавно пытались смутить нас и обратить в паническое бегство. Ничего не знал он и о диверсиях темных ангелов в Парадиз Ланде, которыми они испоганили лес, в районе Лисьей дороги, и Русалочье озеро.

Асмодей отказывался разглашать военную тайну, касающуюся количества боевых тиранозавров, о которых он знал не понаслышке, но как раз это меня нисколько не волновало. Уж этих зубастых кретинов папаша Вий фуфайкой разгонит без чьей‑либо посторонней помощи. Не страшили меня пехотные и авиационные дивизии друинов, их запросто поколотят маги Светлого Парадиза, а при поддержке драконьих авиаполков, которые, скорее всего, уже давно освоили реактивную тягу, так как мой друг Годзилла, постоянно поддерживал с ними связь, полная победа Светлому Парадизу была обеспечена.