Песнь для Арбонны. Последний свет Солнца - Гай Кей

Поэтому его сын знал, не слыша ни слова, а только следя за многозначительными жестами людей наверху, что именно Торкел заговорил о поединке, когда вот-вот должен был начаться бой. Так много легенд и песен сложено о поединках у них дома, в снегах Сиферта и Ингелда. Слава и смерть: есть ли более блестящий способ найти и то и другое?

Он слышал, как остальные рядом с ним быстро считали, пытаясь решить, прячутся ли еще сингаэли за склонами холма по обе стороны, и если да, то сколько. Берн не чувствовал таких вещей, он мог лишь воспринимать то, что слышал: они решили, что могут выиграть этот бой, но понесут потери, особенно если у тех, кто в резерве, есть луки.

И они не уйдут отсюда. Они это поняли с того момента, когда принц англсинов — его присутствие здесь, среди них, просто невероятно — рассказал, что он совершил.

Берна уже посещало это предчувствие катастрофы на корабле по дороге сюда и всю дорогу через черные холмы на восток. Кажется, у него больше способностей к предвидению, чем он думал. Не лучший момент для такого открытия.

Затем принц англсинов во второй раз вышел вперед и предложил поединок. Было бы легко ненавидеть этот голос, этого человека, подумал Берн. Опытные воины рядом с ним перешептывались о том, что, если они отдадут свое оружие, это все равно что остаться голыми, как кто-то выразился. Им предстояло возвращаться назад по враждебным местам, затем пытаться добраться домой, выгребая против ветра, и быть совершенно беззащитными перед любыми встречными, а их еще будут ждать корабли англсинов. Без оружия они и зазимовать здесь не смогут.

Этот поединок давал иллюзорную надежду выжить, если они проиграют; не более того. Но они погибнут, если все же вступят здесь в бой, победят они или нет.

— Бранд, ты можешь разрубить этого толстяка на куски, — услышал он хриплый шепот Гара Ходсона. — Сделай это, и мы вернемся домой. И ты убьешь Брина ап Хиула. Мы за этим и пришли!

Брин ап Хиул. Берн посмотрел на убийцу Вольгана.

На Губителя эрлингов. Он теперь старый человек. Бранд может это сделать, подумал он, вспомнив быстроту клинка Леофсона, глядя на его сильное, покрытое шрамами поджарое тело. Он их может спасти, вождь обязан их спасти. Перед ними приоткрылось окошко, подумал Берн.

Бранд крикнул: «Согласны!» — и обнажил меч.

Затем спросил:

— Кто сражается за вас?

И окошко закрылось.

Берн услышал, как его отец ответил: «Я», и увидел, как он начал спускаться туда, где стоял и ждал Бранд.

Заходящее солнце превратило бороду и волосы Торкела в пылающий костер. Они находятся так далеко от Рабади, думал Бранд, глядя на него снизу. Но свет — свет сейчас такой же, как и в те вечера, которые он помнил.

Оба мужчины были не молоды. Оба делали это раньше. Этот поединок мог стать началом боя или помочь избежать его, и можно было прославиться, даже если это всего лишь стычка, набег, а не война.

Они приблизились друг к другу, глядя в землю, создавая видимость, что не торопятся начать. Бранд Леофсон слабо улыбнулся.

— Мы стоим на склоне. Хочешь перейти на более ровное место?

Противник — у Бранда было смутное ощущение, что он должен его знать, — пожал плечами.

— Мы оба в одинаковом положении. Пусть это будет здесь.

Их мечи имели одинаковую длину, хотя меч Бранда был тяжелее, чем англсинский меч его соперника. Они оба отличались мощной фигурой, высоким ростом. Бранд считал, что у него преимущество в несколько лет. И все же его смущало, что он будет драться с другим эрлингом. Это стало неожиданностью. Почти все в этом проклятом Ингавином походе было неожиданностью.

— Что они тебе обещали? Дать свободу, если ты победишь?

Его противник все еще осматривал траву вокруг себя, проверяя ее. Он опять пожал плечами, равнодушно.

— Наверное, они могли ее предложить, но этого не было. Собственно говоря, это было мое предложение.

— Жаждешь смерти?

Незнакомый эрлинг впервые встретился с ним взглядом.

Он все еще стоял выше, смотрел сверху вниз. Бранду это не понравилось, и он решил изменить ситуацию, как только они начнут.

— Она приходит сама. Нет необходимости ее жаждать, не так ли?

Кажется, он один из тех. Не из таких, которые нравятся Бранду. Хорошо. Это облегчает дело. Он потратил еще несколько секунд на то, что делал его противник; отметил слева валяющуюся ветку, за ней углубление в почве.

Потом снова посмотрел на рыжебородого эрлинга.

— Ты это предложил? Тогда ты оказал мне услугу. Это было худшее из всех путешествий.

— Знаю. Я был с Элдредом, когда они вас перебили. Это из-за Рагнарсона. Этот человек приносил несчастье. Ты и правда его убил?

— На моем корабле.

— Значит, тебе следовало повернуть домой. Тебе кто-нибудь об этом говорил? Хороший вождь спасает своих людей раньше, чем они начинают гибнуть.

Бранд заморгал, потом выругался.

— Кто ты такой, во имя Тюнира, чтобы учить меня, что должен делать вождь? Я — капитан из Йормсвика. Кто ты такой?

— Торкел Эйнарсон.

Одно это имя, и Бранд все понял. Конечно, он понял. Странность накладывалась на странность. Торкел Рыжий. О нем пели в песнях; он плавал вместе с Сигуром, был его товарищем, одним из участников налета на Фериерес, когда они нашли меч. Меч, который Бранд пришел отобрать.

Ну, этого теперь не произойдет.

Более слабого человека, сказал себе Бранд, это открытие вывело бы из равновесия. Но не Бранда. Он не хотел придавать ему слишком большое значение. Вся эта история означала только, что этот человек старше, чем он думал. Опять-таки хорошо.

— Они будут соблюдать условия договора? — спросил он, никак не прокомментировав имя и не реагируя на него. Но оно осталось в его мыслях, как могло быть иначе?

— Сингаэли? Они сердиты. С того самого налета. Вы кого-нибудь убили по дороге?

— Никого. Ну, одного. Дровосека.

Рыжебородый снова передернул плечами.

— Один — это не так много.

Бранд сплюнул, прочистил горло.

— Мы не знали, как попасть сюда. Я тебе говорю, ужасный поход. Самый плохой после налета на Карш. — Это было сказано намеренно. Пусть этот человек знает, что Бранд Леофсон тоже кое-где побывал. Ему в голову пришла одна мысль. — Ты был спутником Вольгана. Как это ты дерешься за того борова, который его убил?

— Хороший вопрос. Здесь неподходящее место, чтобы ответить на него.

Бранд фыркнул.

— Думаешь, мы найдем более подходящее место?

— Нет.

Эйнарсон учтиво спустился ниже и отошел в сторону, так что они теперь стояли на одном уровне, лицом друн к другу. Поднял свой меч острием к небу в приветствии. Очевидно, беседа окончена. Самонадеянный ублюдок. Бранд с удовольствием его убьет.