Быть ведьмой (Трилогия) - Наталья Щерба

— Появилась еще одна великая задача, — улыбнулась девушка. — Надеюсь, ты не заставишь меня решать ее, как некогда поступила моя прабабка… Кстати, когда мы гостили у Марьяны, она рассказывала, что ты тоже состоял в Несамовитом ковене. И твоя мать. И госпожа Чакла. И этот маг Виртус. И даже сам Великий Мольфар.

— О да. — Стригой хмыкнул. — Согласись, достойное собралось общество. Виртус, подлец, еще и прилюдно носит наш знак — золотой полумесяц в черной кайме. На его месте я бы не хвастался так открыто.

— Боишься, что он сдаст ваш тайный ковен? — хмыкнула Каве.

— Кто знает этих поляков? — Он тоже перешел на шутливый тон. — Все может быть.

— Ты покажешь мне Златоград? — наконец решилась она спросить.

Его серые глаза потемнели, в них блеснула холодная серебристая искра:

— Чакла сделает вам экскурсию, и не раз… Но я бы хотел попрощаться с тобой навсегда.

— Ага…

Каве почувствовала его отчуждение. Ей вдруг стало неловко, захотелось поскорее уйти куда–нибудь очень далеко.

— Я не хочу привязаться к тебе еще сильнее, Каве, — вдруг сказал Рик Стригой. — Тогда влюбленность перерастет в любовь и мне придется все–таки убить маленького Вордака. Это было бы печально, учитывая тот факт, что парень мне нравится. Хороший из него выйдет маг.

Каве не нашлась что ответить и только грустно покачала головой.

Неожиданно взгляд полудуха вновь изменился.

— За тобой должок, — вкрадчиво сказал он. — Ты меня еще не поблагодарила за то, что я тебя все–таки не убил, мерзавка.

И Стригой, не дав девушке возмутиться, прижал ее к себе и поцеловал — жадно, искусно, уверенно, как умел только он.

Когда полудух, улыбаясь, отстранился, Каве невольно призналась себе, что была бы не против продолжить.

— Я тоже не хочу больше видеться с тобой, Рик, — тяжело дыша, сообщила она. — И по той же причине.

Стригой молча поклонился, послал ей долгий красноречивый взгляд и наконец исчез.

А для Каве вернулись шум, блеск и свет торжественного зала — праздник был в самом разгаре.

Неожиданно девушку окружила толпа магов и ведьм — ни одно лицо не показалось ей знакомым. Они наперебой спрашивали, что она открывала Золотым Ключом и чем удалось завладеть, пока он был в ее власти. Положение спасла Эрис, забрав растерявшуюся от напора толпы девушку. Требовательно схватив за руку, сама потащила ее в угол, где поджидали остальные.

Шелл первым обнял Каве, прижал к своей груди и звонко чмокнул в губы. Девушка только пискнула.

— Заставила же ты нас побегать, — хитро усмехаясь, сказал он. — А сама–то! Что только не натворила. Но главное — как же я рад, что злая ведьма Криста Соболь погибла. Ты не знаешь, что же она вытворила со мной и Лешкой… Ах, ну да, знаешь. — Он кашлянул, скрывая оплошность. — Признаюсь, я менял мнение о тебе куда чаще, чем… — Здесь он почему–то запнулся, виновато глянул на усмехнувшуюся ему Эрис. Но тут же продолжил как ни в чем не бывало: — Много народу полегло… Но я рад, что ты сама цела и невредима.

— А где Алексей? — спросила вдруг Эрис. — Он же был где–то здесь.

— Он ушел спать, — быстро произнес Шелл. Так быстро, что все это заметили.

Эрис и Патрик посмотрели на Каве, и она тут же смутилась.

— Мне тоже пора, — поспешно произнесла она. — Надеюсь, мы вскоре увидимся… После того, как все немного уляжется. А сейчас мне нужно возвращаться к… хм… новой жизни.

— Хорошо, — легко согласилась Эрис. — Счастливо! Надеюсь, вскоре действительно увидимся.

— Счастливо, — кивнул Патрик.

— Давай я тебя провожу до ворот, — вызвался Шелл. — А то заблудишься с непривычки.

Каве с благодарностью кивнула. Ей было немного неприятно, что все так быстро попрощались с ней и даже не задержали какой–нибудь дежурной фразой вроде «останься еще немного», «да еще рано», «куда ты уходишь…» или что–то подобное.

Возле ворот она кинет на дорогу клубок, выданный ей госпожой Чаклой, а тот приведет ее к новому дому. Правда, есть еще целая неделя отдыха. Да и Тай просила обождать с этим, чтобы вместе прибыть в Лесной дворец. В таком случае Каве может вновь навестить свою прабабку Марьяну, ставшую простой сельской ведьмой. Или поехать к родителям…

Шелл вдруг замер и так простоял несколько секунд, словно прислушивался к бою часов, слышимому только ему одному.

— Еще рано, — сказал он. — Давайте выпьем напоследок с нашей Каве.

Эрис и Патрик вели себя немного скованно и настороженно, словно задумали какую–то хитрость. Но как только Шелл предложил тост, опять расслабились. Каве решила, что они явно что–то недоговаривают. Марьяна рассказывала, что эта английская парочка, узнав, что она оставляет дела, решила пожениться и уехать жить в Шотландию. Интересно, как Шелл переживет разлуку с Эрис…

Они выпили прямо из горлышка бутылки, смеясь и обливаясь по очереди шампанским. Каве немного повеселела. Но вскоре Шелл дернул ее за руку, шепнул заговорщицки:

«Пора!» и с силой увлек за собой. Несколько удивленная его поведением, Каве еле успела махнуть рукой Эрис и Патрику.

Девушка послушно шла за поляком, огибая вслед за ним встречавшихся на пути людей.

Действительно, чем скорее она уйдет отсюда, тем лучше.

Тем временем Круглую Башню родового поместья Вордаков посетил любопытный гость. Причем весьма нетривиальным способом: в образе филина перемахнул через подоконник.

Алексей Вордак так удивился его появлению, что даже рот открыл, словно позабыл, как говорить.

— Я выпросил у твоего опекуна Виртуса разрешение на наш тет–а–тет, — успокоил его Стригой. — Конечно, твой польский дядя не был в особом восторге, но… — Полудух насмешливо развел руками. — Что не сделаешь для зарубежного гостя. Да еще одарившего вас всех Державой.

— А–а–а, — подал признаки жизни Вордак. — А я, признаться, немного удивился. Даже закралось подозрение, что ты вновь передумал насчет мирного договора.

— Чтобы сгореть в огне саламандровой печати? Нет уж, спасибо.

— Тогда… присядешь? — Парень, скрывая любопытство, указал гостю на диван.

Они помолчали. Стригой пристально оглядывал обстановку, особо заинтересовавшись висящими на балках пучками трав и подозрительного вида мешочками.

— Хорошая комнатушка, — одобрил он. — В детстве всегда мечтал о такой башне. И чтобы круглая была, да.

— Еле выпросил у отца, — хмыкнув, отозвался Лешка. — Он долго не соглашался. Мол, слишком уединенно, далеко от отцовского надзора.