Тень Великого Древа - Роман Евгеньевич Суржиков

собрались у последней твердыни – замка Первой Зимы. Он стоял на полуострове, с трех сторон окруженный водой. Около тысячи кайров втиснулись внутрь замка, остальные заняли укрепленные лагеря под стенами – предполья. Оба предполья были защищены валами, а южное – еще и рвом. Оба были надежно прикрыты камнеметами и лучниками со стен. Замок с двумя предпольями занимал пятно диаметром в пятьсот ярдов. Столько теперь составляли владения дома Ориджин.

- Концентрированная смерть! – обронил кто-то.

Правдивые слова. На пятачке, окруженном водой и гранитом, собрались шесть тысяч матерых убийц с тысячами клинков, луков, арбалетов, сотнями боевых коней, десятками камнеметов, катапульт, смоляных котлов. От черных плащей и серой стали не видно было снега. Нетопырь вцепился когтями в последний клочок своей земли.

А с трех сторон – севера, запада и юга - приближались к нему войска Избранного. В отличие от северян, они носили все цвета радуги. Белые плащи на альмерцах, зеленые – на шейландцах, бурые и рыжие меха на воинах Нортвуда, темная кожа на шаванах. Кайры встали намертво, вросли в свою позицию; а люди графа текли, словно три бурные реки.

- Сама жизнь идет на бой со смертью! – поэтично высказалась леди Валери.

- И жизнь кое-что понимает в стратегии, - одобрил генерал Алексис.

Войско Избранного было слишком огромно, чтобы атаковать с одной стороны. Солдаты бы только мешали друг другу и подставлялись под вражеский стрелы. Граф разделил свою армию на три корпуса. Левое крыло, состоящее из альмерцев и шейландцев, вел лорд Рихард – собирался преодолеть вал и захватить предполье. Центральный корпус – шаванский – накапливался на берегу озера, готовясь к атаке. А правое крыло – закатники и медведи – прошло краем долины и начало штурм городских ворот.

- Они зайдут одновременно с трех сторон и задушат кайров в замке, как крыс в норе.

- Смерть орудует мертвой материей, а жизнь – огнем, - изрекла Валери и снова была права.

Защитники замка и города метали множество камней и болтов. Атакующие полки на всех трех направлениях работали Перстами Вильгельма. Воины Рихарда обстреливали северный вал. Шаваны лупили через озеро по стенам замка, но не могли их пробить. А закатники весьма успешно давили оборону города. Городская стена, в отличие от замковой, имела дощатую галерею и дубовые ворота. Галерея уже пылала, ворота пали, Персты Вильгельма били в проем, расчищая дорогу для штурмовой пехоты.

Менсон погрыз кончик бороды:

- За два года падает третья столица. Посыпались, как яблоки…

Юхан Рейс подвел Птаху ближе к городу, чтобы лучше разглядеть штурм. Всех поглотила грозная и величественная картина.

Пылала стена, надвратная башня превратилась в факел. Камнеметы и смоляные котлы стали топливом для пожара. Защитники разбегались, спасаясь от огня. Многие прыгали со стены прямо на мостовую. А сквозь выбитые ворота стремительным потоком вбегали штурмовые отряды. Синхронно развертывались, растекались в переулки – точно кровь по сосудам. Деловито вырезали защитников, но бегущих не преследовали – имелась иная задача. Пехота Хориса заняла Привратную площадь и два квартала вокруг нее, тем самым расчистив плацдарм. Четырьмя отрядами туда въехала конница. Каждый отряд напоминал стальную коробку с драгоценным грузом внутри. Тяжелые всадники двинулись по улицам не рысью, но шагом. Твердо, неспешно, методично они давили сопротивление. Конники топтали и рубили тех, кто попадался на пути. А если кто-нибудь выглядывал из окон, открывали огонь Персты Вильгельма. Стрелки били мгновенно, реагируя на любое движение. Кто бы ни показался в окне – мужчина, ребенок, кошка – в ту же секунду вспыхивал огонь. Малейший шорох, скрип ставня, дрожь занавески – и сразу удар Перстом.

- Эффективная тактика, - отметил Адриан. – Генералы, примите на вооружение: если нам доведется штурмовать город с применением Перстов…

- Ваше величество, вряд ли будет нужда! Бунтари так успешно убивают друг друга, что к Новому Году совсем переведутся.

Владыка ответил улыбкой. Он был расстроен нарушением планов, но взбодрился, наблюдая любимую картину большинства янмэйских императоров: резню между Великими Домами.

Битва за город близилась к концу, и Птаха без Плоти порхнула на северный фланг. На радость зрителям, тут бушевало сражение. Под командованием самого Рихарда Ориджина альмерцы и шейландцы подошли к валу, за которым засел агатовский батальон. Кайры Первой Зимы стреляли всем, что имели. Арбалетчики по команде поднимались над валом, давали залп – и сразу ложились, прячась от Перстов. Длинные луки со стен замка пускали сотни стрел. Требушеты обрушивали на врага тяжелые глыбы. Под градом железа и камней корпус Рихарда отважно вышел на позицию атаки и начал штурм предполья.

Перстоносцы окатили вал дождем огня, а затем тяжелая пехота пошла на прорыв. Прикрывшись щитами, выдерживая строй, латники подбежали к валу и полезли наверх. Конечно, вал был облит водой и заледенел, как каток. Штурм не имел бы шансов, но Персты во многих местах растопили лед, и сотня воинов смогла взобраться на гребень. Им навстречу поднялись кайры, закипела свирепая схватка. Двуцветные потеряли дюжину бойцов, но отбросили врага. Тогда снова ударили Персты, принудив кайров откатиться назад с вала – и вторая волна альмерцев полезла наверх.

- Давите мерзлых задниц! – кричали Лабелины.

- Смерть волкам! Смерть! – трясли кулаками шаваны Бирая.

- Дер-ррржитесь, кайры! – болел за свою ставку шут.

Агатовские арбалетчики отошли в глубину предполья, построились и дали залп по гребню вала. Целая шеренга альмерцев скатилась вниз.

- Урр-рррааа!!!

Но шут радовался рано. В составе третьей волны на гребень поднялся перстоносец. Быстрый, как черт, он сразу же открыл огонь. Замелькали вспышки, кайры стали падать замертво. Арбалетчики взяли его на прицел и дали залп. Добрый десяток болтов вонзился в грудь перстоносца – но ни один не достиг плоти! Невидимая стена задержала их и отняла силу, болты слабо стукнули в нагрудник и попадали наземь.

- Это Рихард! Он неуязвим! – воскликнул кто-то.

- Нет, - сказал Адриан, - у него просто защитный пояс. Такой же был у Колдуна.

Кайры атаковали Рихарда, но мечи тоже утратили силу. Рихард скосил двуцветных и принялся за роту арбалетчиков. Его рука без устали метала смерть, каждый миг с ладони срывались вспышки. А кайры стреляли в ответ, метали ножи и копья, нападали с мечами – но могли разве что оцарапать доспехи.

Альмерцы развили успех своего командира. Перевалили через гребень, строем пошли вниз, отжимая кайров вглубь предполья. За спинами двуцветных маячила стена замка. Скоро их прижмут и размажут по ней!

Менсон кусал губы:

- Пррридумайте что-то, дурачье! Вы