Эндимион. Восход Эндимиона - Дэн Симмонс

Мы не стали спускаться. Через несколько часов мы вышли к обрыву у восточных границ Срединного Царства. Конечно, никакого Тай-Шаня мы впереди не увидели – только мокрые скалы, клубы тумана да кипень облаков.

Карниз оказался довольно широким, и мы с наслаждением уселись, выуживая из рюкзаков пакеты с бутербродами и фляги с водой. Крохотные мясистые растения, плотным ковром устилавшие тундру, жадно вбирали влагу первых муссонов, раздуваясь, как маленькие бурдюки.

Когда мы отдохнули и перекусили, Лхомо с А.Беттиком принялись распаковывать тяжелые свертки. Энея открыла рюкзак. Я нисколько не удивился, увидев во всех трех свертках нейлон, растяжки, дюралевые распорки и рамы, а в рюкзаке Энеи – гермокомбинезоны и респираторы, те самые, что я захватил с корабля.

Я вздохнул:

– Значит, мы попробуем добраться до Тай-Шаня.

– Да, – кивнула Энея и начала раздеваться.

А.Беттик и Лхомо отвернулись, но я все равно здорово разозлился. Стараясь держать себя в руках, я разложил второй гермокомбинезон и начал стаскивать с себя одежду, сворачивая ее и укладывая в рюкзак. Воздух был морозный, и туман капельками конденсировался на коже.

Гермокомбинезон слишком уж облегает тело, но обвязка и лямки респираторов обеспечивают хотя бы видимость приличий. Тугой капюшон прижал мои уши к голове, и теперь все звуки доходили до меня только через наушники; когда воздух станет слишком разреженным, они будут транслировать радиосигналы от вплетенных в ткань ларингофонных нитей.

Пока мы переодевались, Лхомо с А.Беттиком быстро собрали четыре дельтаплана. Будто в ответ на мой безмолвный вопрос Лхомо сообщил:

– Я могу лишь показать вам восходящие потоки и убедиться, что вы попали в струйное течение. На такой высоте мне не выжить. А лететь на Тай-Шань, чтобы застрять там Будда знает на сколько, мне как-то не светит.

– У меня нет слов, чтобы выразить нашу благодарность, – коснулась его руки Энея.

– А как же А.Беттик? – спросил я и тут же сообразил, что говорю о нем, как об отсутствующем. Я повернулся к андроиду: – Как же ты? У тебя ведь нет ни гермокомбинезона, ни респиратора.

А.Беттик улыбнулся:

– Вы забыли, месье Эндимион, что я сконструирован с расчетом на несколько большую выносливость, чем средний человек.

– Но расстояние… – До Тай-Шаня более ста километров по прямой, и даже если мы попадем в струйное течение, нам почти час придется лететь в разреженном воздухе.

Андроид пристегнул последнюю растяжку своего синего дельтаплана с почти десятиметровым размахом крыльев.

– Если нам повезет и мы это расстояние преодолеем, я выживу.

Я кивнул и занялся собственным снаряжением, не глядя на Энею, не спрашивая ее, зачем нам всем так рисковать. Она подошла незаметно.

– Спасибо, Рауль, – сказала она громко, чтобы слышали все. – Ты делаешь это ради меня. Спасибо тебе.

Я махнул рукой, внезапно лишившись дара речи, смутившись оттого, что она благодарит именно меня, когда и Лхомо, и А.Беттик тоже готовы ради нее пролететь над бездной. Но она еще не договорила.

– Я люблю тебя, Рауль. – Энея приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в губы. Потом отступила на шаг и посмотрела на меня своими темными, бездонными глазами. – Я люблю тебя, Рауль Эндимион. Всегда любила. И всегда буду любить.

Я стоял совершенно ошалевший и растерянный на самом краю бездны. Тем временем Лхомо, переходя от А.Беттика к Энее, от Энеи ко мне, тщательно проверил наше снаряжение – каждую гайку, шплинт, растяжку, каждый экспресс-шов. Удовлетворившись результатами осмотра, он уважительно кивнул А.Беттику, с привычной ловкостью пристегнул подвеску и шагнул к обрыву. Скалы у края обрыва были совершенно голые, казалось, даже живучие растения-суккуленты боятся приблизиться к бездне. По крайней мере я боялся – боялся спускаться по скользкой от дождя каменистой тропе. Да и туман опять сгустился.

– В этой каше нелегко будет уследить друг за другом, – сказал Лхомо. – Держите направление влево. Дистанция – пять метров. Идем тем же порядком, сначала я, за мной Энея на желтом крыле, за ней синий человек на синем крыле, последний – ты, Рауль, на зеленом. Самое опасное – растерять друг друга в тумане.

– Я буду держаться за тобой, – энергично кивнула Энея.

Лхомо повернулся ко мне:

– Вы с Энеей сможете переговариваться по ларингам, но это не поможет вам найти друг друга. Мы с А.Беттиком будем общаться жестами. Соблюдай осторожность. Не теряй крыло синего человека. Если отобьешься от него, кружи против часовой стрелки, пока не поднимешься над облаками, а потом постарайся нагнать нас. В облаках старайся описывать круги поменьше, если слишком размахнешься, можешь врезаться в скалы. – Я кивнул. Во рту почему-то пересохло. – Ладно, до встречи над облаками. Я найду восходящие потоки, определю профиль ветров и выведу вас на струйное течение. Когда подам вот такой сигнал, – он сжал кулак и дважды протаранил им воздух, – значит, я отваливаю. Продолжайте подъем по спирали. Войдите в поток как можно глубже. Не прекращайте подъем, пока вам не покажется, что ветер вот-вот изорвет крыло в клочья. Может, так оно и будет. Только если не втиснетесь в самую середину потока, вам нипочем не добраться до Тай-Шаня. До ближайшего отрога Великой Вершины сто одиннадцать километров. Там уже снова можно будет дышать.

Мы дружно кивнули.

– И пусть Будда улыбнется нашему безрассудству! – Казалось, Лхомо был просто счастлив.

– Аминь, – сказала Энея.

Ни слова больше не говоря, Лхомо повернулся и прыгнул с обрыва. Секундой позже за ним последовала Энея. А.Беттик ногами оттолкнулся от карниза и тоже исчез в клубящемся тумане. Пора! Опора резко ушла у меня из-под ног, и я наклонился вперед, горизонтально вытянувшись на подвеске. Я потерял из виду дельтаплан, облака запутали меня, сбили с толку, я утратил всякую ориентацию. Потянув за левую рукоятку, я положил дельтаплан в вираж и пристально вглядывался в туман. Никого. И ничего. И тут я запоздало сообразил, что слишком задержался на вираже. Или наоборот, слишком рано из него вышел? Я выровнял дельтаплан, ощутив, как натянулась ткань в восходящем потоке. Я не знал, поднимаюсь я или нет, потому что практически ослеп. Я закричал в надежде, что кто-нибудь отзовется и я сориентируюсь. И в ответ услышал человеческий голос всего в нескольких метрах впереди.

Это был мой собственный голос, эхом отразившийся от отвесной скалы, и меня несло прямо на нее.

Немез, Скилла и Бриарей шагали на юг от анклава Священной Империи близ Фаллоса Шивы. Солнце стояло высоко, на востоке громоздились тяжелые тучи. Специально для имперских посланников старый Вышний Путь вдоль хребта Кукунор привели в порядок и построили специальную канатку до самого Зимнего дворца. Над террасой канатки висел дипломатический паланкин. Немез протолкнулась к канатке и уселась в паланкин, игнорируя любопытные взгляды коротышек в толстых халатах, толкущихся на лестницах и террасе. Как только ее клоны забрались в экипаж, Немез отпустила тормоза, и паланкин, набирая скорость, заскользил над пропастью. Над дворцовой горой собирались грозовые тучи.