Буря мечей - Джордж Мартин

Звуки ее города.

Утром Дени, не спускаясь в приемный зал, собрала своих капитанов у себя в садике.

— Эйегон Завоеватель принес в Вестерос кровь и огонь, но после подарил стране мир, справедливость и процветание. Я принесла Заливу Работорговцев только смерть и разорение. Я вела себя скорее как кхал, чем как королева — я разрушала, грабила и шла дальше.

— Тут не из-за чего оставаться, — сказал Бурый Бен Пламм.

— Рабовладельцы сами навлекли на себя такую участь, ваше величество, — сказал Даарио Нахарис.

— Вы принесли сюда не только смерть, но и свободу, — сказала Миссандея.

— Свободу голодать? Свободу умирать? Дракон я или гарпия? — (Безумна ли я? Есть ли во мне дурная кровь?)

— Дракон, — уверенно молвил сир Барристан. — Миэрин — не Вестерос, ваше величество.

— Но как мне править Семью Королевствами, если я одним-единственным городом неспособна править? — На это рыцарь не смог ей ответить, и она, отвернувшись от него, снова устремила взгляд на город. — Моим детям нужно время для учения и поправки здоровья. Моим драконам нужно подрасти и опробовать свои крылья. В том же нуждаюсь и я. Я не допущу, чтобы этот город пошел путем Астапора. Не допущу, чтобы юнкайская гарпия вновь заковала в цепи тех, кого я освободила. — Дени обвела взглядом лица своих приближенных. — Дальше я не пойду.

— Что же ты будешь делать, кхалиси? — спросил Ракхаро.

— Останусь здесь. И буду королевой.

Джейме

Король сидел во главе стола на куче подушек и подписывал подаваемые ему документы.

— Теперь уж немного осталось, ваше величество, — заверил его сир Киван Ланнистер. — Вот рескрипт, лишающий лорда Эдмара Талли замка Риверран, а также всех его земель и доходов за мятеж, поднятый им против своего законного короля. Второй такой же рескрипт касается его дяди сира Бриндена Талли, Черной Рыбы. — Томмен, аккуратно обмакнув перо, подписал оба указа крупным детским почерком.

Джейме наблюдал за ним с другого конца стола, размышляя о лордах, жаждущих получить место в малом королевском совете. Свое он готов уступить хоть сейчас. Если это и значит властвовать, то власть — чертовски скучная штука. Он не чувствует себя власть предержащим, глядя, как Томмен макает перо в чернильницу.

А тут еще эта боль во всем теле, которой он обязан трепке, полученной от сира Аддама Марбранда. Джейме морщился при одной мысли об этом. Он может лишь надеяться, что Марбранд будет держать язык за зубами. Джейме знал его с тех пор, как тот в детстве служил пажом в Бобровом Утесе, и полагал, что может ему доверять. Достаточно, чтобы сразиться с ним на турнирных мечах. Джейме хотел проверить, на что способна его левая рука.

Теперь он знает, и это знание горше всякой боли, хотя досталось ему так, что утром он с трудом сумел одеться. В настоящем бою Джейме погиб бы уже раз двадцать. Кажется, не все ли равно, какой рукой драться, ан нет. Приходится думать там, где раньше ты действовал совершенно бессознательно. А пока ты думаешь, тебя бьют. Левая рука даже и держать меч не может как следует — сир Аддам трижды выбивал у него клинок.

— Эта грамота жалует упомянутые замок, земли и доходы сиру Эммону Фрею и его леди-жене Дженне. — Томмен обмакнул перо и подписал. — Сим указом побочный сын лорда Русе Болтона из Дредфорта признается законным, а этот назначает лорда Болтона Хранителем Севера. Это указ о пожаловании сиру Рольфу Спайсеру замка Кастамере и титула лорда. — Томмен усердно обмакивал и подписывал.

«Надо было мне обратиться к сиру Илину Пейну», — думал Джейме. Королевское Правосудие не друг ему в отличие от Марбранда и скорее всего отделал бы его до крови, зато у него нет языка, и после он не смог бы этим похвастаться. Достаточно, чтобы сир Аддам в подпитии обмолвился неосторожным словом, и весь мир узнает, каким никчемным человеком стал теперь Джейме Ланнистер. Лорд-командующий Королевской Гвардией. Жестокая шутка, хотя и не столь жестокая, как подарок, который прислал ему отец.

— Этим пергаментом вы объявляете свое королевское прощение лорду Гавену Вестерлингу, его леди-жене и дочери их Жиенне, — продолжал сир Киван. — Далее следуют помилования лорду Джоносу Бракену из Стонхеджа, лорду Венсу, лорду Гудбруку и лорду Моутону из Девичьего Пруда.

Джейме встал с места.

— Похоже, ты прекрасно разбираешься в этих делах, дядя. Оставляю его величество на тебя.

— Как хочешь. — Сир Киван тоже встал. — Ты бы зашел к отцу, Джейме. Этот разлад между вами…

— …его вина, которую не загладишь подарками, сделанными в насмешку. Передай ему это, если сумеешь застать его одного, без Тиреллов.

— Свой подарок он сделал от чистого сердца, — с явным огорчением ответил сир Киван. — Мы думали, что это тебя приободрит…

— И рука у меня отрастет заново? — Взгляд Джейме упал на Томмена. У нового короля такие же золотые кудри и зеленые глаза, как у Джоффри, но в остальном у него мало общего с покойным братом. Этот пухлый розовощекий мальчуган любит читать — подумать только! Ему еще и девяти нет — пройдет семь лет, прежде чем этот сын Джейме будет править самостоятельно, а до того времени бразды правления останутся в руках его лорда-деда.

— Ваше величество, — сказал Джейме, — разрешите мне удалиться.

— Как вам угодно, сир дядя. Можно мне теперь поставить печати, дядя? — спросил мальчик у сира Кивана. Пока что в его королевских трудах для него самое приятное ставить королевскую печать на горячий воск.

Джейме вышел. У зала совета стоял на часах сир Меррин Трант в белой чешуйчатой броне и белоснежном плаще. Стоит ему узнать о моей слабости, или Кеттлблэку, или Блаунту…

— Оставайтесь здесь, пока его величество не закончит, — сказал Джейме, — а затем сопроводите его обратно в крепость Мейегора.

— Слушаюсь, милорд, — склонил голову Трант.

На внешнем дворе было людно и шумно. Джейме прошел на конюшню, где седлал лошадей какой-то большой отряд.

— Железные Икры? Итак, ты уезжаешь?

— Как только миледи будет готова, — ответил ему Уолтон, — милорд Болтон ждет нас. Да вот и она.

Конюх вывел во двор красивую серую кобылку. На ней сидела худенькая, с впалыми глазами девочка, закутанная в тяжелый плащ — серый, как и платье под ним, и отороченный белым атласом. Плащ закалывала пряжка в виде волчьей головы с раскосыми опаловыми глазами. Длинные каштановые волосы девочки развевались на ветру. Хорошенькая, подумал Джейме, но в глазах у нее печаль и настороженность.

Увидев его, она склонила голову и сказала тонким напряженным голоском: