Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ) - Юрий Иванович

– А вам не налево разве?

– Ерунда! Пройдусь с вами. Хочу сразу прогуляться мимо здания академии. Вы ведь говорили, что оно совсем рядом с вашим домом?

– Да-да, конечно!

Непосредственно возле лифта землянину пришлось уже в который раз за сегодня поволноваться. Там он впервые чуть ли не вплотную столкнулся с огромными великанами. Один сидел на лавке, напоминающей трактирный стол, второй лениво отсчитывал вслух входящих в лифт людей, не пуская в покрытый сеткой каркас больше шести человек. Видимо, в этом и заключалась его «тяжелая» работа, пока напарник отдыхал от непосильного труда. Причем люди заранее старались не разбивать устоявшиеся или заранее сформированные группки, пропуская вперед пары или даже одиночных горожан.

Спустилась компактно вниз и четверка новых знакомцев, которые успели и представиться друг другу. Там опять небольшой отрезок тоннеля, и вот они, улицы подземного города. Не в силах удержать себя от любопытства, Леонид ненадолго замер посреди булыжной мостовой, но его остановка была расценена как обычное сомнение.

– Все правильно, вам туда, – подсказал мужчина в нужную сторону. – За вторым перекрестком сразу налево, и упираетесь в небольшую площадь. Вот на нее и выходит парадная дверь академии.

– Огромное спасибо!

Расстались тепло, чуть ли не лучшими друзьями. Если кто и наблюдал со стороны, ни за что бы не подумал, что в город тайно явился шпион из иного мира. Хотя, когда этот шпион остался там и двинулся в нужном направлении, любой бы удивился его поведению: словно человек в подобном городе в первый раз. А ведь все города практически на одно лицо.

Но так думали аборигены, тогда как землянин только и крутил головой по сторонам. Одно дело – просто подслушивать на кухнях, и второе – лично лицезреть фронтоны вполне величественных и красивых домов со стороны улиц. Такое впечатление, что здесь процветало настоящее идолопоклонство камню и предметам внешних декораций из него. А уж смешение стилей заставило бы сойти с ума многих земных искусствоведов от архитектуры.

Свет с перекрытий улиц падал вниз круглосуточно, поэтому и жизнь здесь никогда не замирала. Велась доставка продуктов на осликах и арбах. На иных телегах перевозили каменную плитку и блоки. С деловым видом куда-то спешили горожане с пустыми руками. Натужно согнувшись под неким подобием рюкзаков, что-то несли люди в одеждах попроще. Пробегали парочки, а то и группки веселящейся молодежи. Кое-где парочки влюбленных сидели на лавочках, которые окружали массивные цветочные клумбы. Работали лавки, пусть и не все, но две из десяти – как минимум. Каждый третий трактир, несмотря на позднее время, уже близящееся к утру, светился окнами первого этажа и приглашал открытой нараспашку дверью. За ней, правда, виднелись и другие, чуть ли не двойные, но их предназначение стало ясно только после открытия и закрытия: шумный гам выплеснулся на улицу и тут же иссяк. Звукоизоляцию здесь, похоже, соблюдали более чем скрупулезно.

Есть нисколько не хотелось, сказывались насильно впихнутые в себя еще в дупле угощения от юного баронета, но в одну из местных забегаловок зайти в любом случае следовало. И осмотреться не помешает, и подумать. Тем более что у Леонида было несколько вариантов на выбор. Первый: идти на окраину города и там пытаться занять один из пустующих домов. Такое разрешалось, но вот защищать там, даже после беседы со старшиной, никто никого не собирался, а на темных, заброшенных околицах встречались и откровенные гопники. Если не сейчас ограбят, то после того, как присмотрятся, что человек один и денежка у него водится.

Второй: попытаться с кем-то сойтись прямо в городе и уже с помощью новых знакомых если не легализоваться, то получить дельный совет или хитро выспросить, как это сделать. Совершить подобное со знакомыми из парка было нарушением всех конспираций и шпионских правил. Те бы сразу догадались о непричастности гостя вообще к этому миру. Может быть.

Ну и третий, самый простой и естественный вариант: трактир. Пока на эту тему ничего выведать не удалось, но тут не следовало быть семи пядей во лбу, чтобы знать: раз есть трактиры и нечто подобное ресторанам, значит, и есть такие, в которых хозяева сдают комнаты на постой. Хотя бы тем же молодым парочкам. На ночь. А то и на несколько часов всего. Кстати, если бы удалось каким-то образом познакомиться с девицей легкого поведения и снять комнату вместе с ней, было бы лучше всего. Но землянин даже понятия не имел, имеются ли в этом мире представительницы древнейшей профессии. Даже в разговорах воришек и грабителей, которых повезло подслушивать, подобная тема никогда не проскальзывала.

Так что ничего больше не оставалось, как податься в злачное заведение.

«Да и злачное ли оно? – размышлял иномирец, остановившись возле вполне солидных, раскрытых настежь дверей. За ними просматривались вторые двери, еще более инкрустированные резьбой по дереву и изукрашенные вставками из цветного стекла. – Что-то пока я ни одной драки не видел и ни одной пьяной песни не услыхал. Или это еще не самый разгул эмоций? Ладно, надо заходить».

И тут его подхватили с двух сторон под локти чужие руки, и два голоса спросили в унисон:

– Ну и как тебя зовут?

Глава двенадцатая

Новые друзья?

Все-таки, как я ни отлынивал от грядущего наказания, как судьба мне в этом ни благоволила, настал час и моего извлечения из камеры-мастерской. Где-то после первого завтрака валухи приволокли какое-то сложное, объемистое устройство на колесах и протянули от него сразу три трубки к дужке замка. Потом долбанула такая яркая точечная вспышка, что я на минуту ослеп. Причем не помогли ни массирование глазных яблок, ни громкие ругательства с моей стороны:

– Престидижита́торы! – Мой вопль пусть интерпретируют как хотят. – За что зрения лишаете? Предупреждать надо!

Со стороны входа донеслось насмешливо-угрожающее ворчание:

– Сейчас, сейчас, раб! Как только до тебя доберемся, так сразу и предупредим. Точно-точно, не обманем.

«Собаки позорные четырехметровые! Они еще и насмехаются надо мной?! – Понятное дело, что я расстраивался. – Светозарного мне для дачи инструкций не привели! Зрения лишили, и вообще странно, как это гаузы смертную казнь барону не разрешили?»

Именно с этой радостной новостью и приходил ко мне среди ночи старшина нашего сектора. Вырвал из такого чудесного сна, чтобы оглушить известием:

– Гаузы так и не сняли мораторий на смертную казнь! Так что спокойно отправляешься на Дно.

– Спасибо, конечно, огромное! – не мог сдержать я своего раздражения. – Но нельзя ли было меня этим огорошить во время завтрака? Заключенные тоже ведь имеют право на спокойный ночной сон?

– Ничего они не имеют! – донесся до меня удаляющийся голос Борея. – Особенно в тот момент, когда старшина сектора не спит.

Боялся я, что хуже будет. Некую гадость среди ночи устроят. Пронесло. Даже завтрак съел по своему полноценному заказу.

Да и зрение после нежданного ослепления вернулось довольно быстро (наверняка щит справился!). Чему даже возящиеся с замком валухи удивились:

– Не понял, он что, уже видит?

– Невероятно! В самом деле редкостный раб. Может, еще раз его импульсом угостим?

– Если берешь на себя отчет по использованию кристалла, то угощай.

Тем временем я приблизился к решетке, присматриваясь к их работе. Со всех трубок сейчас выходили три искрящиеся молнии, сливались возле самой поверхности в одну и медленно разрезали дужку замка поперек. То есть некая аналогия сварочно-режущего аппарата для высоких технологий. Ну а какой-то там кристалл используется, вероятно, для слияния трех молний в единую. И видать, дорогой, раз им не хотят лишний раз меня наказать.

Ну а я решил, что это и есть те самые умные техники нашего сектора. Причем на полных дебилов с ограниченными мозгами они ну никак не походили. И у меня в голове появилась твердая уверенность, что вся эта вот показная дикость и тупость – не больше чем хорошо прилаженная и привычная маска. Леня точно такую же носит, и любой, кто его увидит, ни в жизнь не поверит, что веселее парня нет во всех вселенных. Вот и с этими «артистами» решил поговорить: наглеть так наглеть!

– А что, ребята, того Ловчего уже починили, которому я глаз выбил? – Заметив, как дрогнула полоска сварочной дуги, понял, что напал на тех самых. – Вы на меня не сердитесь, не со зла так сделал. Уж больно сильно он меня своим капканом придавил.

– Не дергался бы, не придавил бы! – буркнул один великан, а второй перешел на угрожающий тон:

– Мы в записи все видели, раб!

– Так что вам стоило потом запись перемонтировать? – пожал я плечами. – Зато непобедимость Ловчего осталась бы непорочной, а мне бы не грозили всякими карами.