Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами - Федор Раззаков

Небывалый ажиотаж вокруг фильма сослужил ему в итоге плохую службу: в середине 30-х картину упрятали в запасники, опасаясь, что она пагубно влияет на молодежь. И снимать кино про уголовников в Советском Союзе с этого момента было запрещено.

Между тем роль Жигана надолго придала актерскому имиджу Жарова отрицательный оттенок. С этого момента его хоть и стали часто приглашать сниматься в кино, однако исключительно на роли злодеев или героев из разряда «с червоточиной». Таковых за последующие пять лет он переиграл достаточное количество: приказчик Кудряш в «Грозе», начальник строительства в «Трех товарищах», конторщик Дымба в «Возвращении Максима» и «Выборгской стороне» и т. д. Так могло продолжаться до бесконечности, если бы в 1936 году режиссер Иван Петров не пригласил Жарова в свою картину «Петр Первый» на роль Меншикова. За эту роль Жаров был удостоен своей первой Сталинской премии.

В первый раз Жаров женился рано – в 20 лет (в 1919 году). Он ездил на Деникинский фронт в составе агитпоезда и познакомился там с уроженкой Минска Диной, которая была на два года старше его. Он привез ее в Москву и привел к родителям. «Это – моя жена!» – заявил Жаров. Родители были в шоке, но перечить сыну не стали. В 1921 году у молодых родился сын Евгений. Однако их семейная жизнь продолжалась всего семь лет. В 1928 году Жаров влюбился в актрису Людмилу Полянскую и ушел из семьи. И опять жена оказалась старше Жарова – на этот раз почти на 20 лет.

Сначала Жаров и Полянская жили в коммуналке. Два раза у них рождались дети, но у обоих была трагическая судьба – они умерли младенцами из-за болезней. Однако и своего первенца Жаров тоже не забывал: Женя жил у его матери, и отец раз в неделю обязательно его навещал. Евгений потом станет артистом, а его дебют в кино состоится еще в подростковом возрасте: в фильме «Путевка в жизнь» он поет за кадром песню Жигана, которого играл Михаил Жаров.

Во время войны Жаров снимался не менее активно, чем в мирные годы, став самым снимаемым актером. Он тогда сыграл в восьми фильмах, причем это были совершенно разные по жанру картины. Среди них были три военные драмы («Оборона Царицына», «Секретарь райкома», «Во имя Родины»), три комедии («Воздушный извозчик», «Близнецы», «Беспокойное хозяйство»), одна историческая драма («Иван Грозный»), одна мелодрама («Актриса»).

За фильм «Оборона Царицына» Жаров удостоился своей второй Сталинской премии. А работа в картине «Воздушный извозчик» круто изменила личную жизнь актера – он влюбился в свою партнершу Людмилу Целиковскую, которая по праву считалась одной из самых красивых актрис советского кинематографа.

На тот момент Жаров был более полутора десятков лет женат на Полянской, однако, встретив Целиковскую, решил уйти из семьи. У них с Целиковской начался головокружительный роман, который продолжался в течение полутора лет. Жаров боялся потерять свою возлюбленную, которая была моложе его на 20 лет, и делал все возможное, чтобы они даже в кино снимались вместе. Так, когда в «Иване Грозном» не смогла сниматься Галина Уланова, именно Жаров уговорил Эйзенштейна взять на роль царицы Анастасии Целиковскую. Затем снял ее в главной роли в своем режиссерском дебюте – фильме «Беспокойное хозяйство».

Поскольку свою роскошную квартиру на Тверской Жаров оставил бывшей жене, они с Целиковской вынуждены были снимать номер в гостинице «Москва». Чуть позже переехали в небольшую квартиру, окна которой выходили на гостиницу «Астория». Однако именно там их идиллия и закончилась. Их соседом по дому оказался известный архитектор Каро Алабян, с которым у Целиковской довольно скоро случился роман. Жаров узнал об этом спустя некоторое время. И первым пошел на разрыв. Когда Целиковская вернулась из Ленинграда, куда ездила с Алабяном, Жаров поставил вопрос ребром. Целиковская во всем созналась, но попросила не выгонять ее из дому, поскольку на тот момент еще не могла воссоединиться с Алабяном. В итоге какое-то время Жаров и Целиковская жили вместе.

Произошедшее сказалось на здоровье Жарова. У него начались серьезные спазмы, он мучался бессонницей. Видя его состояние, руководство Малого театра, где он работал с 1938 года, отправило его летом 1949 года в санаторий на Истре. И именно там актеру суждено было встретить свою третью, и последнюю, супругу. Это была 18-летняя дочь знаменитого врача-кардиолога Майя Гельштейн, которая отдыхала в санатории вместе с родителями. Волею судьбы Жарова усадили в столовой за один стол с Гельштейнами, что и стало завязкой будущего романа.

Майя в то лето готовилась к экзаменам: она собиралась поступать в техникум учиться на художественного редактора. Девушка была настолько хороша собой, что на нее невозможно было не обратить внимания. Однако Жаров, видя ее юный возраст, никаких особых знаков внимания ей не оказывал. Когда спустя неделю Майе пришлось вернуться в Москву сдавать экзамены, она накупила в ближайшем киоске два десятка фотооткрыток Жарова и расставила их по всей квартире. В тот день она записала в своем дневнике: «Что мне делать? Я влюбилась в старого некрасивого артиста Жарова!..» Она была уверена, что знаменитый актер не обратил на нее никакого внимания. Несколько суток девушка прорыдала, а потом вернулась в санаторий, плюнув на свои переэкзаменовки. Катание на лодках и пикники возобновились. Во время одной из прогулок Жаров внезапно рухнул перед Майей на колени и заплакал: «Я знаю, что не должен вам это говорить, но я вас безумно люблю…» Следом заплакала и Майя. А через месяц Жаров сделал ей официальное предложение.

Когда Жаров пришел к родителям Майи просить руки их дочери, те, естественно, были в ужасе. Во-первых, из-за тридцатилетней разницы в возрасте, а во-вторых, как и подавляющее большинство зрителей, они считали Жарова человеком пьющим и ненадежным. Но актер умел убедить отца девушки в том, что он сумеет обеспечить достойную жизнь его дочери. Мужчины проговорили шесть(!) часов, после чего отец Майи сдался. И уже скоро убедился в правильности своего выбора. Когда в феврале 1953 года его арестовали по обвинению в космополитизме, Жаров бросился спасать своего тестя. И хотя это было делом опасным (каждый день ему звонили по телефону неизвестные и спрашивали: «Мойша, ты еще жив?», а в Малом театре его сняли с должности партийного секретаря), он не испугался. И даже взял к себе в дом родных Элиазара Марковича.

В последнем браке Жарова родились две дочери: Анна (1951) и Елизавета (1953).

В 1949 году Жарова удостоили звания народного артиста СССР. Однако четыре года спустя умер Сталин, и для Жарова наступили сложные годы: он угодил в немилость к новым правителям. По его же собственным словам: «В годы хрущевской оттепели нас окрестили как „любимцев сталинской эпохи“ и принялись изобличать: „ах вы, такие-сякие, жили не тужили, с культом не боролись, хватали ордена, лицедействовали на сценах перед Сталиным!“ Я отвечал: „Да, Сталин дважды аплодировал лично мне стоя. Только и после того я в любой момент мог закончить жизнь сидя“.