Темное наследие. Беззвездная ночь. Нашествие тьмы. Путь к рассвету - Роберт Энтони Сальваторе

все же артефакт зла радовался тому, что выбрался наконец из снегов, что кто-то появился на Пирамиде Кельвина и извлек его на свет.

Хрустальный осколок снова находился среди живых, там, где он мог сеять смерть и разрушение.

* * *

Он пробирался по штольням, пытаясь шагать в ритме стучащих молотков дворфов. Привыкший к звездам над головой, он чувствовал себя крайне неуютно в тесном пространстве; иногда высокому Киерстааду приходилось вставать на четвереньки, чтобы протиснуться в низкие сводчатые проходы.

Заслышав чьи-то шаги, он остановился и вжался в стену. Юноша не был вооружен, хотя здесь, в шахтах дворфов, его едва ли встретили бы дружелюбно, особенно после неприятной встречи Бренора с Берктгаром. Отец Киерстаада, Рэвйяк, конечно, приветствовал возвращение Бренора, но тем не менее в племени явно ощущалась напряженность. Берктгар и его сторонники оказывали колоссальное давление на Рэвйяка, стремясь восстановить прежнее тотальное недоверие ко всем, кто не принадлежал к их роду. Рэвйяк был достаточно мудр, чтобы понимать, что если он начнет слишком сильно конфликтовать с Берктгаром, то может вообще потерять контроль над племенем.

Киерстаад видел это и испытывал смешанные чувства. Он оставался на стороне отца, верил, что дворфы были его друзьями, но аргументы Берктгара действовали и на него. Все связанное со старым, традиционным образом жизни — охота в тундре, молитвы, обращенные к духам убитых животных, — казалось таким удивительным юноше, который провел последние несколько лет в общении с жалкими торговцами и в сражениях против темных эльфов.

Дворфы прошли, не заметив Киерстаада, и юноша вздохнул свободнее. Он помедлил минутку, чтобы сориентироваться, припоминая, через какие туннели он прошел и где, как он полагал, находятся покои вождя Клана Боевого Топора. Многие дворфы отправились в тот день в Брин Шандер, чтобы забрать оттуда закупленные Бренором припасы. Остававшиеся в шахтах работали в более глубоких штольнях, энергично разрабатывая жилы драгоценных минералов.

То отступая назад, то кружа, Киерстаад наконец добрался до маленького коридора, по обеим сторонам которого находилось по две двери и еще одна — в самом конце. Первая комната, в которую он заглянул, не показалась ему похожей на жилище дворфа. Плюшевые ковры и кровать, на которой грудой лежали матрасы и теплые одеяла, подсказали юноше, кто хозяин комнаты.

«Реджис», — подумал Киерстаад с усмешкой. Этот хафлинг, по общему мнению, символизировал все то, что презирали варвары: он был ленивым, толстым, прожорливым и, что хуже всего, трусливым. И тем не менее Киерстаад, так же как и многие другие варвары, встречал Реджиса широкой улыбкой, когда тот появлялся в Сэттлстоуне. Реджис был единственным хафлингом, которого знал Киерстаад, но, если Пузан, как многие называли его, был типичным представителем своей расы, юноша был бы рад познакомиться и со многими другими хафлингами. Он осторожно закрыл дверь, еще раз улыбнувшись при взгляде на гору матрасов: Реджис часто хвастался, что может обеспечить себе комфорт в любом месте и в любое время.

Да уж!

Обе комнаты напротив были нежилыми, в каждой из них стояло по одинарной кровати, более подходящей человеку, чем дворфу. Это тоже было понятно Киерстааду: то, что Бренор надеялся на возвращение Дзирта и Кэтти-бри, не было секретом.

В конце коридора наверняка была гостиная, заключил варвар. Оставалась только одна дверь, которая скорей всего и вела в покои вождя дворфов. Киерстаад двигался медленно, осторожно, опасаясь хитроумной ловушки.

Он приоткрыл дверь на какой-то дюйм. Никакой западни не разверзлось под его ногами, камни не посыпались ему на голову — и юный варвар распахнул дверь.

Это, несомненно, была комната Бренора. На деревянном столе россыпью лежали пергаменты, в углу высилась стопка одежды высотой с самого Киерстаада. Постель не была убрана, одеяла и подушки лежали в беспорядке.

Юный варвар едва заметил все это. С того момента, как распахнулась дверь, его взгляд оказался прикованным к одному-единственному предмету, висящему на стене, в изголовье кровати Бренора.

Клык Защитника! Боевой молот Вульфгара!

Едва дыша, Киерстаад пересек маленькую комнату и встал перед могучим оружием. Он видел вытравленные на нем великолепные рисунки: две одинаковые горы, символ Думатойна, бога и хранителя тайн дворфов. Приглядевшись, Киерстаад увидел фрагменты рун под рисунком, но не смог прочесть их. Однако он знал легенду о Клыке Защитника. Эти скрытые руны на одной стороне рукоятки были знаками Морадина, Кузнеца Душ, величайшего из богов дворфов, а на другой стороне — Клангеддина, бога войны.

Киерстаад стоял очень долго, созерцая молот, вспоминая о легенде, в которую превратился Вульфгар, и думая о Берктгаре и Рэвйяке. А где же его место? Если бы между прежним вождем Сэттлстоуна и нынешним вождем Племени Лося вспыхнул конфликт, то какую роль смог бы сыграть Киерстаад?

Вот если бы в его руках оказался Клык Защитника… Почти не думая о том, что он делает, Киерстаад потянулся и сжал в руках боевой молот, снимая его с крюков.

Каким он оказался тяжелым! Киерстаад прижал молот к себе, затем с огромным усилием поднял над головой.

Молот стукнулся о низкий потолок, и юноша чуть не упал, так как оружие, отскочив в сторону, потащило его за собой. С трудом восстановив равновесие, Киерстаад посмеялся над своей глупостью. Как мог он надеяться овладеть могущественным Клыком Защитника? Как мог он следовать по пути могучего Вульфгара?

Он вновь прижал легендарный боевой молот к своей груди, благоговейно обняв его. Он мог ощущать его силу, его совершенный баланс, почти чувствовал присутствие того человека, который владел им так долго и так достойно.

Юный Киерстаад хотел быть таким, как Вульфгар. Он хотел вести за собой племя. Он не был полностью согласен ни с курсом Вульфгара, ни с курсом Берктгара, ибо существовал и третий путь, компромисс, который дал бы варварам и свободу образа жизни предков, и возможность объединения с союзниками. Держа в руках Клык Защитника, Киерстаад чувствовал, что смог бы повести своих людей самым лучшим из возможных путей.

Юный варвар покачал головой и снова рассмеялся над собой и над своими величественными мечтаниями. Он всего лишь мальчик, и Клык Защитника пока что ему не по силам. Эта мысль заставила юношу оглянуться на открытую дверь. Если бы Бренор вернулся и застал его здесь, держащим боевой молот, молчаливый дворф, вероятно, рассек бы непрошеного гостя надвое.

Нелегко было Киерстааду вернуть молот на место и еще труднее — покинуть комнату. Но у него не было выбора. Так, с пустыми руками, он осторожно выскользнул из штолен и очутился под открытым небом. Весь обратный путь в лагерь племени, пять миль по тундре, он преодолел бегом.