Мир в подарок. (Трилогия) - Оксана Демченко

Декан бы возмущенно взвыл от одного их вида, этот тоже взвыл – ему очень понравилось. С восторгом натянул, влез в опасно потрескивающую майку прежнего Эла, дождался меня, усердно шнурующей любимые «пилотские» ботинки. И мы побежали по коридору. Он на ходу учился двигаться в незнакомом теле, вполне совершенном, но непривычном. Спотыкался, рефлекторно цеплялся когтями за стены, шипел, рычал, смеялся – но двигался все проворнее и скоро уже догнал меня, предложил – наперегонки. Лифт ему, видите ли, неинтересен…

Дед сидел под дверью собственной комнаты, захваченной Яли.

Смешно уже само по себе – прежде было, помнится, наоборот.

Он был рыжий до красноты, чем еще активнее улучшил наше настроение. Порода Эймов сказывается, зашипела я в ухо мужу, намекая на золотистую гриву Рилы. Впрочем, кое–что уцелело и от Юнтара – он был почти знакомо сердитый и непререкаемый.

– Где вас, щенков глупых, носит столько времени? – рыкнул и вздрогнул. А чего он хотел, Лайлова кровь? Тот еще голосок, стены вибрируют! Добавил почти шепотом, опасливо оглядывая коридор: – Ника, она там заперлась и плачет. Я ее даже не видел толком, что у вас за беда?

– Разберусь! – пообещала я. – Эл, сидеть!

И он со звоном и хрустом обрушился на пол рядом с Дедом. Декан бы, пожалуй, возмутился, а новый доволен игрой. Я стукнула костяшками пальцев в дверь и потянулась к ее сознанию. Яли узнала, прошла, открыла и втащила меня в комнату, резко щелкнув замком. Глаза красные, вид помятый, на полу валяются тряпки, накопленные после общения с Сиддой и отдельно – старое серебряное платье в сухих пятнах крови. Я ту жуткую историю знаю.

«Рила! Рила, просыпайся, у нас проблемы»… Услышала вроде.

«Сидда!!!» Ох и криклива я по утру!

– Я отсюда не выйду! – решительно сообщила новоявленная затворница. – Не могу носить это платье, мне про то, что было, думать тошно. Остальное смотрится… паршиво для данного случая. Почему я заранее не попросила длинное и торжественное у Сидды! Да потому что сама я еще хуже, с обгорелой головой. Лысая! Вот и все. Катастрофа. Полная и окончательная.

– Понятно.

– Эй, открывайте! – задохнувшийся голос рыжей. – Ринк, отстань, сядь к остальным.

Еще одна порция грохота в коридоре. Шаги. Голосок Сидды с аналогичным требованием и совершенно сокрушительный звук «посадки» Йялла. Пока я впускала женщин, волки и айки усердно грызлись и жаловались на жизнь.

«Они все сегодня как пьяные», – подумалось вдруг. И понятно: к идеальному зрению еще можно притерпеться, отсидеться с прикрытыми веками, если невмоготу. Но прочее – слух, обоняние, чутье, осязание… Так много информации, так ярко восприятие, что их основательно зашкаливает. А наглые волвеки и рады, до побудки в хорошем обществе побеситься – куда как приятно. Ринк вон учит Деда искать блох, благо, у того мех густой, на зависть лысым. И Юнтар его внимательно слушает? Ну, знаете ли…

Впрочем, Йялл пошел дальше и предложил моему не–декану повыть хором. И тоже не получил отказа. Дверь хлопнула, замок щелкнул, потрясенная Яли замерла на полуслове, проглотив половину жалоб, сраженная тоскливым и вполне музыкальным воем в четыре отменно крепкие глотки. Ясно, Эйм ознакомил–таки волвеков с творчеством группы металлургов! Интересно, хоть кто–то на корабле еще спит?

Вот так они и докричались до Релата…

– Они там что делают, а? – уточнила Яли очевидное.

– Воют! – вполне буднично пояснила Рила, фыркая и пожимая плечами. – Одичал твой Дед, ведь в дом бедняжку не пускаешь. Показывай свою страшную лысину.

– Вот, на том же месте. Ника и то говорила: глубокий электрохимический ожег, на фоне угнетенной психики он не лечится ускоренно, – вздохнула наша слишком умная Яли.

– А с чего вдруг угнетенной? – фыркнула уже Сидда, деловито подбирая вещи и развешивая в шкафу. – Отрастите ей хоть пару сантиметров, – я сделаю остальное. Прическу, в смысле.

– Остальное – это еще и платье, – пояснила я, принимаясь за голову больной и одновременно перечисляя. – Не серебряное, не белое, не золотистое – они ее нежную слабую психику жестоко и необратимо травмируют. Не черное, слишком мрачно, не зеленое – она считает, что будет смотреться деревом и, что гораздо страшнее, такое было у Рилы, и вдруг ее окажется хуже? Не голубое, лучше чем новое с вышивкой у самой Сидды – не получится. Не коричневое…

– Жуть! – выдохнула Рила. – Может, проще Деда с Ирэн познакомить?

– Убью обоих! – мрачно предупредила Яли. – Он на мне сразу обещал жениться, как только проснулся. И не серое. Ну, как лысина?

– Отсутствует. Пошли Лимму будить.

Вой оборвался мгновенно. Они просто задохнулись, наблюдая нас, ведущих «травмированную» под большим полотенцем. Дед мучительно закашлялся. Эл скорчил новую рожу – ему это занятие, похоже, понравилось. Йялл попытался пробиться к сестре, намекая на свои особые права ближайшего родственника, и был наспех побит. Даже Сидда участвовала, у них последнее время отношения стали куда живее. Ринк пожал плечами и позвал вожака. Напрасно – Лайл уже и так торопливо шел к нам. Замер ненадолго, рассматривая айков. Заулыбался.

– Хоть не мелкие получились, а то за стаю было бы стыдно. Ринк, Йялл – готовьте зал. Прочих по потребности зовите сами. Дед, пеки торты. Не разучился? Это радует. Эл, проводи женщин и поздоровайся с Релатом, пусть тоже развлекутся. Ялитэ вчера до ночи рыдал: ты же неразрешимый юридический казус, по его словам. Живой труп декана при исполнении, после полной остановки сердца, зафиксированной приборами, да еще посмертно пребывающий в должности начальника экспедиции. Да, доставай свои кольца. Я лично отберу молодняк таскать хвосты. Значит, чтоб два раза не обжирались наши толстяки на торжествах: Ниса, Бит, Аля, Виана и наша кормилица – принцесса Сидда. Отдельно Яли. Дед же не может вести свою собственную церемонию. Три часа на сборы.

Вожак величественно кивнул на хоровое заявление «да, старший» и удалился. Я чуть отстранилась от ядра группы, ведущей Яли, и задумчиво посмотрела на Эла, все прочие бодрой рысью рванули выполнять указания, дисциплина в стае не хромает, волвеки – тоже.

– Эл, исходя из мнения авторитетных психологов Релата, ты должен испытывать тяжелый стресс от резкой смены внешности. Мне прислали инструкции по реабилитации. Принудили перевести в бумажный, то есть пластиковый, формат. Там толщина такая – убить можно. А от чтения я чуть сама не загнулась. Неуверенность в себе, ошибочная самоидентификация, раздвоение личности и так далее. Чернобурый мой, ты как, испытываешь?

– Не дождешься! – гордо сообщил он, ловко выхватывая меня из группы. – Я себя и чувствую совершенно иным, стресс был бы, останься внешность прежней. И потом, ты же довольна, я – всего лишь наша половина, так что не могу спорить. Слушай, давай того, для массовости, тоже шлейф?