Тенебрариум - Raptor

Но это были ещё цветочки. Ягодки крылись в другом. Оказалось, что сволочной прометеев орёл — чемпион по живучести! Убить его, практически, невозможно. Хищники игнорируют это природное недоразумение, из-за выделяемого паразитом вещества, влияющего на вкусовые качества мяса раба. А изгнанники, пытавшиеся его убить, сталкивались с пренеприятнейшим фактом. Даже изрезанный и искромсанный прометеев орёл способен воскресать и полностью восстанавливаться менее чем за сутки! Паразит активирует регенеративную функцию на полную мощь, в результате чего, порабощённый организм буквально восстаёт из праха. Фрагменты, которые невозможно регенерировать, паразит заменяет собственной тканью. Именно поэтому, встреченный мной экземпляр и выглядел как полупрозрачная, кривоногая и криворукая кукла. Многократно переломанные и раздробленные кости, разорванные, посечённые и выдранные мышцы, восстанавливались как попало. Лишь бы вернуть рабу способность держаться на ногах, и хоть как-то передвигаться. Ну а питался он через хозяина, голова которого была похожа на пылесосный шланг, с щётками зубов внутри. Обычно она висела, прилипнув к солнечному сплетению раба, но когда монстр захватывал добычу, или просто приближался к ней на короткое расстояние — тут же вытягивалась в её сторону, как змея, и норовила впиться, чтобы впрыснуть дозу яда, от которого жертва быстро потеряет способность сопротивляться.

И вот, представьте себе, я стал объектом охоты этой нечисти. До последнего мне казалось, что Райли всё немного драматизирует, и я хорошо запутал следы. Но на следующий день прометеев орёл поджидал меня уже за воротами. Я чуть не обделался, когда открыл дверь, и увидел перед собой это качавшееся, протяжно замычавшее чучело. Тут же захлопнул дверь у него перед носом, и дал волю эмоциям. Услышав мою нецензурную брань, из дома примчалась Райли, которая, распахнув дверь, врезала мутанту ногой, отчего тот брякнулся на землю, затем прижала его к земле, перехватив рукой жало, и быстрыми движениями перерезала какие-то сосуды, из которых зафонтанила бурая кровяная жидкость. Паразит сдулся, как воздушный шар, и затих. Вместе мы оттащили его в овраг, и сбросили в трясину. И это конечно не помогло. Через несколько часов, он, весь покрытый болотной грязью, уже опять ошивался под нашими окнами.

Райли поставила мне условие, что пока я не избавлюсь от этого прилипалы, ни в какую Апологетику она меня не поведёт. На вопрос 'что мне делать?' — не могла посоветовать ничего конкретного. Сама она никогда на орлов не нарывалась, а другие изгнанники пытались извести их самыми различными способами: давили тяжестями, шинковали на крошечные кусочки, травили кислотой, закапывали — всё тщетно. Эти бессмертные мутанты всё равно возрождались, сращивались, откапывались, выбирались из пут и из-под завалов. Им всё было нипочём. Кое-кто из изгнанников, на свою голову, даже попытался хирургическим путём отделить паразита от раба, но сделал только хуже себе, потому что в результате паразит с остатками рабской ткани мутировал в совершенно жуткого ксеноморфа, и превратил незадачливого изгнанника в своего нового раба. Поэтому, из всего перечисленного я сделал вывод, что эффективнее всего просто замуровывать этих тварей в какой-нибудь наглухо закрытой камере, откуда им выбраться будет физически невозможно.

В принципе, этот урод особо меня не доставал. Стоны, кашель и топот выдавали его с головой, а медлительность позволяла мне справляться с ним без ай-талука. Поэтому, в первые дни, я воодушевлённо отрабатывал на нём приёмы ножевого боя, закрепляя только что пройденные упражнения с учительницей-Райли. Отличная была груша для битья. Распаляясь отвращением и раздражением, которое он у меня вызывал, я с яростью набрасывался на это жалкое отродье, погружая нож по самую рукоятку в трясущуюся, упругую плоть, рассекая её и проворачивая лезвие. Отсекал паразиту его отвратительные отростки и с хрустом ломал конечности. В общем, зверствовал по страшному. Пока мне это не надоело. А надоело очень быстро.

Как-то поутру эта сволочь, подкараулив меня за углом, едва не присосалась к плечу. Эх, я и отпрыгнул тогда! А потом, матерясь, изрубил тварюгу мачете, расчленил, и растащил останки в разные стороны, как можно дальше друг от друга. Пока возился, устал как проклятый, и перемазался в липкой гадости, заменяющей монстру кровь. Моё терпение было на пределе. Чтобы успокоиться, сходил навестить альму, а когда вернулся, увидел, как ползающий на одной культе прометеев орёл, за которым гирляндой волочились свежеотрастающие потроха, найдя собственную отрезанную ногу, с жадностью в неё вгрызается. Меня чуть не вырвало на месте от этого зрелища. И вот тут моему терпению пришёл конец.

Дождавшись, когда он восстановится, я повёл его прочь от нашего дома. Пришлось забраться так далеко, как я ещё ни разу не забирался без Райли и Тинки. Моей целью была заброшенная стройка. Точнее, заросший котлован, утыканный сваями. Я видел его издали, во время одной из своих прежних вылазок. Место было опасное, и на другой стороне котлована были замечены рыщущие неоконисы. Но они заботили меня гораздо меньше, чем надоевший до ужаса прометеев орёл. Пока тот ковылял за мной по пятам, я, добравшись до края котлована, успел хорошенько его изучить. И вскоре заприметил глубокий бетонный колодец, на дне которого поблескивала вода. То, что нужно. Остановившись на самом краю, подпустил к себе монстра поближе. Тот подошёл почти вплотную, потянувшись ко мне своими граблями и уже нацелив мерзкий рот-жало. В этот момент, я со всей силы пнул его в брюхо, отправив в непродолжительный полёт до самого дна.

— Да! Вот так тебе! — заорал я вдогонку, и, не зная, что ещё крикнуть, добавил. — Это Спарта, сволочь!

В общем, вопил всякую чушь. Настолько сильно во мне клокотала накопившаяся злоба, граничившая с психозом, и требующая выхода. Выпустив пар на краю колодца, я успокоился и начал собираться с мыслями. Слыша, как где-то внизу подвывает и плещется прометеев орёл, беспомощно скользящий руками по заплесневелым бетонным стенам, не в состоянии выбраться наружу, я понимал, что наконец-то от него избавился. Трудно поверить, что это убожество могло так сильно вывести меня из равновесия. Значит, так они и охотятся — изматывают, сводят с ума, превращают в психа, а затем, дождавшись, когда нервная система жертвы расшатывается, лишая её внимательности и реакции, делают своё черное дело. Ведь для пополнения запасов и насыщения пищевого цикла, паразиту требуется дополнительный биологический материал. Но в этот раз добыча оказалась ему не по зубам. Пусть теперь сидит на дне колодца, и воет, как чёртова ведьма. Шуршание неоконисов по кустам, за сваями, начало приближаться, становясь подозрительным, и я решил убраться из котлована, пока не стал их обедом. Дело было сделано. Больше прометеев орёл не появлялся.