Ореховый посох - Роберт Скотт

— Все дело в телефонах и калькуляторах!

— Теперь ты меня совсем запутал. И если не поторопишься, все мы пропали.

— Это довольно простые электронные устройства, и каждое снабжено кнопками, на которых изображены цифры от нуля до девяти. У телефона кнопки расположены сверху вниз от одного до девяти, и нуль на последнем месте; а у калькулятора наоборот, снизу вверх! — Стивен рассмеялся.

— Я не понимаю... Что тут смешного? Мы же вот-вот все потеряем!

— Это очень хитрый вопрос: почему цифры на телефоне и калькуляторе расположены именно так?

— Стивен, просто открой шкатулку и все!

— Когда мы пользуемся телефоном, то набираем номер, хотя это вовсе и не номер, а скорее набор цифр. — Стивен даже подпрыгнул от восторга. — А на калькуляторе мы имеем дело с числами, с некими величинами, которые соотносятся друг с другом согласно общепринятым правилам...

— Значит, этот теле-что-то и счетная машинка...

— Калькулятор.

— Оба содержат одинаковый набор цифр. Они внешне похожи, но по сути своей совершенно различны?

— Совершенно верно. Дизайн сходный — с некоторыми ключевыми отличиями, правда, — но эти вещи используют в совершенно различных целях.

Старик внимательно посмотрел на шкатулку.

— Значит, если в этой шкатулке два двойных треугольника нажать одновременно с четырьмя другими...

— Вот именно! Два и два — это четыре. Проще и быть не может.

— Однако одиночные треугольники при нажимании не совпадают с этими двойными...

— Потому что это не просто цифры, а величины, которые представляют собой нечто совсем иное.

— Что, например?

Сердце у Стивена упало.

— Не знаю... Но могу предположить, что это некая математическая прогрессия.

— Один, два, один. Одно и то же на всех четырех сторонах?

Но Стивен уже погрузился в решение новой задачи.

— Если мы начнем с передней стенки, то назовем ее условно номером первым, и тогда любая из прилегающих к ней сторон, возможно, окажется номером вторым, так?

— Не жди, пока до меня дойдет. Думай дальше.

И Стивен продолжал размышлять вслух — на всякий случай, вдруг сенатор Лариона заметит, что он что-то пропустил в своих рассуждениях.

— Если это сторона номер один, а любая из этих сторон — номер два, мы можем нажать на первый конус на стороне номер один.

Он нажал, и конус остался на месте.

— Так, теперь сдвоенные конусы на стороне номер два. Конические фигурки оставались утопленными ровно столько времени, сколько потребовалось Стивену, чтобы вздохнуть с облегчением, и тут же снова вернулись в исходное положение.

— Вот черт! Неверно.

— Но посмотри... — Голос старика вдруг дрогнул. — Первая-то фигурка осталась на месте!

— Отлично. Значит, это и есть сторона номер один. — Стивен повернул шкатулку. — А другая, прилегающая к ней сторона, должна быть стороной номер два. Давай-ка попробуем снова.

Он как раз успел повернуть шкатулку и собирался нажать на сдвоенные серебряные треугольники, когда в каюте появился Нерак.

НА ЮТЕ

Рядовой Кайло Партифан тщетно пытался приподнять тяжелую крышку люка у себя над головой. Он спал на узенькой койке в кубрике на носу судна, когда его разбудил приглушенный взрыв. Сперва он решил не обращать на этот странный звук внимания и продолжать спать; на борту хватало и других королевских гвардейцев, да и матросов на судне человек двадцать пять, и по крайней мере шестеро из них сейчас должны были стоять на вахте. Но, скрючившись на узкой и неудобной койке, рядовой Партифан так и не смог уснуть и вдруг снова вспомнил о Деваре Вентре, своем бывшем командире и друге, которого Малагон прикончил ни за что ни про что одним лишь взглядом. Проиграв в сражении с шерстяным одеялом, постоянно норовившим сползти на пол, Кайло Партифан уже не мог изгнать из памяти рухнувшего под тяжелым взглядом Малагона лейтенанта Вентру.

Он решил встать и выйти на палубу — подышать свежим воздухом, а заодно и глянуть, что там происходит. Хотя был почти уверен, что все это пустяки.

Почти весь полк, в котором служил Кайло, получил приказ отбыть в распоряжение штаба фалканских оккупационных сил. В поход им доводилось выходить редко, а уж от этого путешествия они и вовсе не знали, чего ожидать. В Пеллии они погрузились на борт «Принца Марека» и отбыли в направлении Северного архипелага; принца Малагона никто из них и в глаза не видел, пока фрегат не бросил якорь в гавани Ориндейла.

Кайло несколько удивляло то, что личная охрана короля столь немногочисленна, хотя на судне ходили упорные слухи, что Ориндейл окружен многотысячным войском, представляющим собой объединенные силы Малакасии и южного Фалкана. Принц Малагон, возможно, опасался нападения на Ориндейл или, может даже, покушения на него самого, однако же был, похоже, совершенно уверен, что одного полка королевских гвардейцев для его охраны более чем достаточно.

Кайло очень хотелось повидать старинную резиденцию фалканских правителей; кроме того, он был страшно рад, что именно ему выпала честь охранять правителя Малакасии на борту «Принца Марека». Ведь пребывание в штабе оккупационных войск грозило куда большей опасностью; там вполне можно было закончить жизнь так же, как Девар Вентра.

Ориндейл был совсем рядом; Кайло мечтал об увольнении на берег, но понимал, что шансы на это ничтожны. И все же плавание само по себе оказалось достаточно интересным — он ведь был еще так молод, всего сто пятьдесят двоелуний, и ему, разумеется, очень хотелось повидать иные страны, заняться чем-нибудь новым.

«Интересно, — думал он, — а закаты здесь другие, чем в Малакасии? Или, может, у здешних фруктов вкус другой, более острый или кислый? А может, тут вино слаще?»

Но пока что ничего нового ему ни увидеть, ни сделать не довелось, если не считать того, что он научился нести вахту даже при весьма неспокойном море и удерживать поднос с едой и вином от падения на то и дело кренившемся столе.

Остановившись на узком деревянном трапе, ведущем на верхнюю палубу, он потянулся, расправляя затекшую спину, и несколько раз присел, чтобы размять ноги, проклиная свое на редкость неудобное деревянное ложе. Спать на борту корабля — вот что оказалось хуже всего; до чего же он завидовал тем своим однополчанам, которым сегодня довелось ночевать на берегу и спать в удобных — и, главное, неподвижных — постелях!

Кайло вдруг снова вспомнил о Деваре и вздохнул: «Нет уж, лучше я здесь останусь».

С трудом подавляя зевоту, он поднялся на палубу, и тут же холодный ночной бриз не только совершенно согнал с него сон, но и порядком взбодрил.