Осколки вечности - Александра Верёвкина

Только сейчас я понял, насколько близки мы были. Как истово дорожили этой кособокой дружбой, в которой не нашлось места для откровенности. Как я любил его дрянную манеру изъясняться! С какой теплотой всегда относился к легкому испанскому акценту. Он часть моей души. И эта часть в данный момент умирает.

Я долго не мог открыть багажник. Руки тряслись, а пальцы отказывались подчиняться. И только сотая попытка принесла ожидаемые плоды. Перед лицом возник чудовищный гроб. Игнорируя непреодолимое желание размозжить о него кулаки, я брезгливо потянул за узорный шнурок ядовитую саблю и не нашел в себе сил взять ее в руки. Это значило бы свыкнуться с мыслью о смерти Лео, чего я не мог себе позволить. Я был уверен, что к тому времени, как мне удастся вернуться, с ним все будет в порядке. Возможно, он даже улучит секунду, чтобы поцеловать Астрид в мое отсутствие. Я разозлюсь, надаю ему оплеух и все забудется. Да, так оно и будет, я уверен! Поторопись, Майнер, на твое сокровище вновь настроены радары неприятеля!

Радужные мысли донесли меня до квартиры. Я и не заметил, с какой легкостью под знаменем ярких картин несу в руке антикварное оружие. У дверей спальни я улыбнулся, прекрасно зная, свидетелем чего сейчас стану. Мой наглый товарищ не меняется с годами. Подлость у д`Авалосов, очевидно, передавалась по наследству!

Но я ошибся. В комнате не было Астрид, лишь Джо и Лео. Приступ закончился. Теперь вампир полулежал на руках у подруги, жался головой к ее груди и плакал. Не скрываясь и не таясь, просто потому, что этого требовала от него невыносимая боль, завладевшая телом.

— Верджил, он просит, — запинаясь на каждом слове, озвучивала Джо его последнюю волю, — он просит больше не откладывать. Он не хочет, чтобы мы разбирали его на кусочки тканей, которые потом станем оживлять электричеством. Он сказал, чтобы мы отпустили его, — она остановилась, зажала рот рукой и беспрепятственно позволила горючим слезам исполосовать опухшие щеки. — Он готов.

— Нет, Джей, нет! — отчаянно замолотили запертую дверь маленькие кулачки Астрид. — Не делай этого, я умаляю тебя! Еще день! У нас должен быть еще день!

— Пожалуйста, — беззвучно вымолвил Лео, с трудом поднимая на меня взгляд. — Как друг.

Мне потребовались все мои силы, чтобы отключиться от режущих сердце рыданий Джо и Астрид. Еще большее их количество ушло на то, чтобы вырвать из крепко сведенных рук вампирши тело друга. Она отошла в сторону, почти ослепшая от горя и боли, и упала на колени рядом с моими ногами.

— Не причини ему боли, — молитвенно зашептала она, ударяясь об меня лбом. — Будь осторожен. Храни тебя Господь, мой мальчик.

Я не понял, кому было адресовано последнее обращение, да и не хотел понимать. Я присел на кровать рядом с обессилевшим приятелем, выпрямил его обездвиженное тело, подложил ему под голову самую мягкую подушку, укутал босые ступни пледом, расправил края задравшейся рубашки и ненадолго прилег, обнимая его еле колышущуюся грудь.

— Я найду тебя через пятнадцать лет, — шепотом пообещал я, не доверяя полной силе своего увитого рыданиями голоса. — Уходи с миром.

Перед тем как встать, я услышал всего одного слово: 'Люблю', и понял, кому его следовало передать.

— Она тебя тоже любит, Лео, — искренно ответил я, вынимания саблю из ножен.

Несущиеся по квартире крики заглушили звук удара. Я упал на колени. Сабля с окровавленным клинком выпала из рук и с металлическим лязгом грохнулась на пол. И для меня наступила блаженная тишина.

Отныне мир опустел. Он безлюден, потому что в нем нет больше Лео.

Эпилог

POV Джей

Со дня смерти Лео прошло пятнадцать лет. Пятнадцать стремительных лет, пронесшихся перед глазами, как один чудесный миг. Если оглянуться назад, возвратиться в тот кошмарный вечер в квартиру моего лучшего друга, а потом вновь резко перенестись в реальность, то станет ясно: его жертва не была напрасной. Он освободил нас, бескорыстно даровал прелестное сегодня. Он, как никто другой, боролся за наше счастье и одержал победу. Мы с Астрид сумели создать свой собственный Рай, окруженный крошечными садами. Мы отыскали дорогу в Аркадию, в наш затерянный посреди порочного мира Эдем. Мы совершили то, что доселе не удалось никому. Мы жили нормальной, чуточку обыденной, но оттого еще более полноценной жизнью.

Впрочем, довольно пустых слов. Я поставил в конце письма точку, бегло оглядел глазами густо исписанный с обеих сторон лист бумаги, бережно, если не сказать любя, сложил его пополам, предельно осторожно вложил послание в белоснежный конверт и запечатал. 'Моей любимой супруге', - с нежностью заполнил я строки для адресата, отложил письменные принадлежности и облегченно вздохнул.

Часы в кабинете пробили полночь. Я расслабил спину, позволяя массажной спинке позаботиться об очевидной усталости, и мягко заскользил взглядом из одного угла тонущей во мраке комнаты в другой. Старые привычки в силе. Никаких огромных площадей, семиметровая каморка, уставленная вычурными книжными шкафами. Я все так же неприлично много читаю, подчас всё, что попадется под руку. Минимум света, как естественного, так и натурального. Повсюду властвует убаюкивающая тьма. Мебель только самая необходимая: диван, два кресла, стол и стул. Дизайном занималась моя малышка, поэтому к выбранному стилю невозможно придраться при всем желании. Искусственно состаренная фурнитура, тяжелые и безбожно дорогие ткани, монотонность оттенков — у Астрид безупречный вкус, а доскональное знание мужа помогло ей не совершить ни единого промаха.

Руки непроизвольно потянулись к фотографиям, теснящимся на столе. Я подолгу рассматривал каждую, воссоздавая в памяти золотые крупицы наивысшего счастья.

Наша свадьба, состоявшаяся на следующий день после выпускного бала в Высшей школе дизайнеров. Мы обвенчались в кафедральном соборе Зальцбурга, а это снимок сделан у входа рядом со статуей Святого Виргилия. Астрид всегда любила чудить! Боже мой, какие на наших лицах улыбки! Не просто ослепительные, прожигающие насквозь!

Я погладил пальцем самое прекрасное лицо на свете и смахнул со щеки слезу умиления. Моя маленькая богиня! Какое небывалое чудо для мужчины, жениться на идеале женщины!

Под следующей рамочкой скрывалась карточка с изображением плотной группки людей. Наше первое Рождество в новом доме. Хохочущие Кирстен и Николас Уоррены, опьяненные друг другом Астрид и Джей Майнеры, еще не успевшие поругаться Рейчел и Майкл Кеплеры, вдохновенно машущие фотографу Бен и Глория Квин, малочисленные коллеги по работе и друзья друзей, чьи имена давно выветрились из головы. Я так люблю, когда все мы собираемся вместе! Большой стол, нехватка стульев, море смеха и обилие веселья. Жаль, Лео никогда не было с нами…Я бы хотел увидеть его лопающиеся в ухмылке щеки среди этих лиц.