Увечный бог - Стивен Эриксон

  Прыщ выпрямился и проследил, куда смотрит Добряк. - Скучный Серый... Фофан и Проба. И жуткий семкиец - их она и называла.

  - И сейчас она их вызвала?

  Толчок передних шеренг заставил их отойти.

  - Идите в лагерь, Прыщ, сделайте что-то полезное. Охраняйте детей.

  - Не думаю... ладно, ладно. Сэр...

  - Я перехожу. Прочь отсюда.

  - Сэр...

  - Так, солдат. Ты в рапорте! Иди, пока я сам тебя не убил!

  Триссин прошла мимо останков Брата Высокого. Она старалась не смотреть, но не могла отвести глаз. Саранча еще ползала там и тут, выгрызая кости, кишела в раскрытых челюстях.

  Как все водразы, она могла ощущать ярость и боль Сестры Свободы. Т'лан Имассам не выиграть схватки, но они заставляют ее терять сосредоточенность. На деле сейчас атакой руководит высший водраз Мелест, что стоит в центре строя.

  Впереди она увидела четверых, глаза широко раскрылись - "все, кто против нас? Они с ума сошли!"

  Справа из фаланги средней пехоты прибежало еще около дюжины солдат.

  Ее разобрал смех. - Вся линия обороны? - Она взмахнула рукой, мысленно выпаливая приказ рассредоточиться, окружить врага.

  Они сметут их и развернутся в тыл главному войску.

  Битва почти выиграна.

  - Адъюнкт, - произнес Рутан Гудд, - нужно уйти назад, в фалангу. Нельзя оставаться здесь, нам не сдержать...

  Но Тавора Паран, казалось, уже не слышит слов. Кровь текла по лицу, словно все потаенное, все внутреннее вырывалось наружу.

  "Боги подлые". - Стой слева, Лостара - и Хенар. Я буду справа. Адъюнкт! К черту ожидание, атакуем!

  Голова дернулась. Глаза были дикими и красными.

  Все четверо двинулись вперед.

  Триссин зашипела от потрясения - они атакуют!

  Она уже видела - один солдат покрыт льдом, даже длинный меч в руках - ледяной. Вторая шла с грацией текучей воды, два меча, казалось, плясали в руках. Двое других были покрыты кровью - они стояли против Брата Высокого. "Женщина - она командует армией.

  Что она делает?

  Что они задумали?"

  Грид Фофан выругался на смеси языков и крикнул: - Бегите, идиоты! Наперехват!

  Пока пехотинцы мчались к Адъюнкту и офицерам, капрал ухитрялся находить дыхание для приказов: - Зайцегуб, на дальний конец и быстрее! Проба, за ним! Румян Элар и Грубан Харб, поддержать Танцовщицу и Синероза. Ломай-Трюм и Завой, с Адъюнктом! И ты, Серый.

  Сержант Скучный Серый выругался. - Я старше званием, Фофан!

  - И что?

  - Ладно. - Сержант задыхался. - Вы, делать как Фофан сказал! Давай, капрал!

  - Гадюка, магия имеется? А у тебя, Жиль?

  - Вернулась, - прошипел Жиль Слизень.

  Гадюка закашлялась, как придушенная гусыня. - Ну, смотри!

  - Нет! - крикнул Фофан. Им оставалось едва десять шагов. - Не сейчас! Найдите трахнутого командира и трахните так, чтоб все потроха вытряхнуть! Понятно?

  Маг- картулиец снова закашлялся. - Нет, сэр. О чем вы?

  Завой издал странный булькающий звук.

  Фофан метнул семкийцу бешеный взгляд. - Еще и смеяться можешь?

  Они налетели вихрем на переднюю шеренгу коланцев. Мечи в руках танцовщицы стали смутными тенями, но там, куда они тянулись, лилась кровь и падали тела. Ледяной солдат шагал, не обращая внимания на удары; он глубоко влез в ряды, меч мелькал, казалось, повсюду. Высокий солдат слева от танцовщицы заревел, сражая одного коланца и отталкивая второго щитом - упавшие помешали наступлению всех, кто был позади. Командир же сражалась с потрясающей точностью, каждое движение и отбивало выпад, и несло смерть. Выражение ее лица влило лед в самое сердце Триссин.

  Потом подоспели другие солдаты. Четверо заслонили командира - трое завывали пуще демонов, а у четвертого, о ужас, был зашит рот. Они ударили с яростью безумцев, заставив коланцев отступить.

  Она видела, как здоровяк столкнулся с латниками, обошедшими ледяного воина, и повалил наземь сразу троих. Короткий меч сверкнул, едва коснувшись шей коланцев - и хлынула кровь из трех артерий.

  - Окружайте! - завизжала Триссин, которая была в трех рядах от схватки. - Рубите их...

  Командира Колансе объял шар буйного пламени, с безоблачного неба упали молнии - сотрясение повалило многих на землю. В рядах образовалась огромная дыра, сверху ливнем падали куски трупов и горелая кожа.

  Три демона вылезли из-под горящей женщины: тела сплошь покрыты длинными рылами с клыками длиной с кинжал, когти как сабли, на головах множество горящих глаз. Они с ревом нырнули в пламя, разрывая командира на части.

  Увидев все это, Грид Фофан метнул дикий взор на магов - а те содрогались от смеха. "Проклятые иллюзионисты!" - Потише, дураки! Что, кончать не хочется?

  Жиль Слизень и Скользкая Гадюка оглянулись, состроили невинные лица.

  - Еще что?

  Они качали головами.

  - Тогда вперед, в бой!

  Коланцы опомнились и напирали снова. Все больше их переходило на дальнюю сторону, заставляя Пробу и Зая повернуться.

  Фофан выругался и встал рядом с Адъюнктом.

  - Сэр! Нужно отступить в фалангу! Адъюнкт!

  Она не ответила - скорее, даже не услышала. Он выругался и сказал сержанту: - Серый, слушай. Мы встанем слева и справа, как стена, чтобы вперед не рвалась. Ломай, туда - ты, семкиец, сюда - мы силой загоним ее в строй, ясно?

  - Это жажда битвы, сэр! - крикнул Ломай-Трюм, пьяно шатаясь (так было с ним всегда в моменты высшего волнения, давала о себе знать контузия внутреннего уха).

  - Знаю, трахнутый идиот. Ну, начнем!

  Лостара Ииль оторвалась от Адъюнкта; Хенар Вигальф попал в окружение и рьяно отбивался. Внезапный приход регуляров ослабил давление, но лишь на миг - ублюдков было попросту слишком много.

  Всхлипывающая, много раз раненая Лостара поспешила ближе к любимому.

  "Не умирай. Прошу. Не умирай".

  Меч коснулся головы Хенара. Он пошатнулся, оглушенный.

  Лостара закричала и слепо бросилась на помощь, не обращая внимания на угрозы самой себе.

  Двое регуляров встали плечом к плечу, отражая направленные на Хенара выпады. Женщина из натийцев, мужчина с Семиградья - она никогда раньше не встречала их, однако они бились ради ее любимого. Хенар стащил шлем, кровь текла из раны на голове; он пытался встать.

  Лостара резанула коланца, что был слева, перепрыгнула падающее тело. Никакого больше изящества. Лишь звериная грубость. Она вскрыла горло другому солдату.