Спецслужбы России за 1000 лет - Сергей Чуркин

Первой «контрой» был Керенский. Поздним вечером 26 октября (8 ноября) 1917 г. он приехал в Псков, где размещался штаб Северного фронта, и выяснил, что командующий фронтом генерал В. А. Черемисов отменил приказ Ставки по переброске надежных войск в столицу. В Пскове Керенский встретил командира 3-го конного корпуса генерала П. Н. Краснова, назначил его командующим армией и приказал выступать на Петроград. В тот же день «армия» в составе 700 казаков при 16 орудиях двинулась в сторону Гатчины.

Керенский, возомнивший себя спасителем Отечества, совершенно не понимал обстановки. Большинство офицеров корпуса считали премьер-министра предателем генерала Л. Г. Корнилова и виновником гибели генерала А. М. Крымова. Некоторые офицеры не подавали Керенскому руки, мотивируя это своей верностью генералу Корнилову.

Во время движения к столице казакам Краснова стало известно об аресте Временного правительства. 27 октября (9 ноября) отряд без выстрела занял Гатчину, где к нему присоединились юнкера Школы прапорщиков. Из Петрограда были получены сведения о том, что сторонники Временного правительства создали Комитет спасения родины и революции и втайне готовятся к сражению.

28 октября (10 ноября) около 500 казаков после короткого боя заняли Царское Село с гарнизоном в 16 000 штыков. На помощь Краснову подошли еще несколько отрядов общей численностью до 500 штыков и сабель и один бронепоезд, а в гарнизоне Петрограда было около 200 000 человек.

29 октября (11 ноября) начались первые бои между сторонниками и противниками Временного правительства. В столице с оружием выступили юнкера по главе с Г. П. Полковниковым и A. А. Краковецким. В Москве шли упорные уличные бои между верными Временному правительству войсками и сторонниками большевиков.

30 октября (12 ноября) моральный дух казаков Краснова, не получавших подкреплений, стал падать. Приехавший к Краснову Савинков предложил генералу арестовать Керенского и самому возглавить поход на Петроград, но Краснов отказался. Митинги переходили в переговоры между матросами и казаками, на них вполне серьезно обсуждался вопрос об обмене Керенского на Ленина. Затем к переговорам о мирном разрешении ситуации подключились Краснов и прибывшие из столицы П. И. Дыбенко и Л. Д. Троцкий. 1 ноября Керенского, переодетого матросом, вывели из дворца, вывезли на автомобиле за город и укрыли в доме лесника. Бывший премьер-министр перешел на нелегальное положение[778].

Несмотря на угрозу со стороны «контры», B. И. Ленин относился к роли личной охраны крайне несерьезно. В 1917 г. за его личную безопасность отвечал Э. А. Рахья. Только большой опыт нелегальной работы позволял ему, иногда с одним-двумя помощниками, успешно противодействовать попыткам ареста и устранения подопечного. В середине июня, когда над Лениным нависла угроза лишения жизни, озвученная представителями ультраправых организаций, он (Ленин) тайно выехал на Карельский перешеек на дачу к В. Д. Бонч-Бруевичу. 11 июля 1917 г. на Сестрорецкий оружейный завод для разоружения Красной гвардии был направлен карательный отряд под командованием штабс-капитана Гвоздева. Отряду была поставлена задача: найти и арестовать вождя большевиков. Генерал П. А. Половцев впоследствии писал, что Гвоздев спросил его: «Хотите ли вы, чтобы я привез этого господина в целом или разобранном виде?»[779]. В. И. Ленин и Г. Е. Зиновьев действительно скрывались у служащего оружейного завода Н. А. Емельянова, но провели у него только одну ночь, а затем были переправлены на лодке в знаменитый ныне шалаш за озером Разлив.

27 октября Ленин лично написал «Обязанности часового при председателе СНК». Инструкции гласила:

«1. Не пропускать никого, кроме народных комиссаров (если вестовой не знает их в лицо, то должен требовать билеты, т. е. удостоверения от них).

2. От всех остальных требовать, чтобы они на бумаге записали свое имя и в двух словах цель визита. Эту записку вестовой должен передать председателю и без его разрешения никого не пускать в комнату.

3. Когда в комнате никого нет, держать дверь приоткрытой, чтобы слышать телефонные звонки и приглашать кого-либо из секретарей к телефону.

4. Когда в комнате председателя кто-то есть – держать дверь всегда закрытой»[780].

Личных телохранителей у Ленина в тот период не было. С. К. Гиль вспоминал: «Жизнь Владимира Ильича по нескольку раз в день подвергалась смертельной опасности. Эта опасность усугублялась еще тем, что Владимир Ильич категорически отказывался от какой бы то ни было охраны. При себе он никогда не носил оружия (если не считать крошечного браунинга, из которого он ни разу не стрелял) и просил меня также не вооружаться. Однажды, увидев у меня на поясе наган в кобуре, он ласково, но достаточно решительно сказал: „К чему вам эта штука, товарищ Гиль? Уберите-ка ее подальше!“ Однако револьвер я продолжал носить при себе, хотя тщательно скрывал его от Владимира Ильича»[781].

29 октября (11 ноября) комендантом Смольного назначили матроса П. Д. Малькова[782]. Предоставим ему слово: «Военно-революционный комитет постановил: комендантом Смольного института назначается тов. Мальков. Его помощником по внутренней охране назначается тов. Касюра. Помощником по составлению личного состава назначается тов. Игнатов. <…>

Так я стал комендантом Смольного. Пришлось принимать дела, хотя принимать особо было и нечего. Собрал я человек тридцать матросов, примерно столько же красногвардейцев и начал организовывать охрану Смольного. А время было горячее – Керенский с Красновым подняли мятеж и во главе казачьих сотен двигались на Петроград. В самом Питере началось выступление юнкеров»[783].

В Смольном размещались ВРК ЦК РСДРП (б), СНК, ВЦИК и аппарат наркоматов. Его охрана осуществлялась броневиками и вооруженными караулами из красногвардейцев, солдат и матросов вне здания, а также пулеметами и часовыми на постах внутри здания. У кабинета Ленина (№ 67 на 3-м этаже) охрану несли парные часовые. Вначале пройти в его кабинет было достаточно просто: следовало убедить часовых в важности поручения. Радист царскосельской радиостанции Н. Р. Дождиков вспоминал, что его пропустили в кабинет по предъявлении пакета с надписями «совершенно секретно» и «весьма срочно».

К тому времени в Новочеркасске войсковой круг и правительство Дона во главе с атаманом Войска Донского генералом А. М. Калединым и его помощником М. П. Богаевским объявили о непризнании большевистского правительства. Они захватили власть и ввели военное положение. В такой ситуации по окончании уличных боев в Петрограде и Москве (соответственно 1 (14) и 2 (15) ноября) репрессировать популярного казачьего генерала было рискованно: 3 (16) ноября Краснова и его казаков отпустили на Дон. Постепенно туда прибывали противники большевиков со всех концов России. Во второй половине ноября в Новочеркасск приехал и Керенский. Когда Богаевский доложил Каледину о приезде Керенского, то войсковой атаман приказал его выгнать. После этого никакой поддержки в Белом движении Керенский найти не смог.