Сотворившая себя - Рут Харрис

Он занимался с Элен полтора часа, давал ей советы и объяснял очень подробно и со знанием дела разницу между медью, алюминием и нержавеющей сталью. Как определять, приклепана ли ручка или она держится на винтах: в первом случае ручка будет хорошо держаться все время, а во втором – она разболтается после нескольких дней употребления сковороды. Он рассказал ей о ножах, изготовленных из углеродистой стали, о разнице между разделочными досками, сделанными из ели и клена. О самых лучших скороварках, шампурах для зажаривания мяса и хороших духовках.

Через час он спросил Элен, не желает ли она чего-нибудь выпить, и прежде чем она успела ответить, он всунул ей в руку свою чашку.

– Выпейте, – сказал он, и когда увидел, что Элен колеблется, добавил – Не бойтесь, у меня нет никаких заразных заболеваний.

Чай оказался просто виски, и их беседа закончилась в офисе Жака, в другом конце этого немыслимо огромного ангара. Жак начал жадно целовать Элен. Его медвежьи объятия душили Элен, он крепко сжимал ее руки.

– Пожалуйста, оставьте меня, – просила она, сопротивляясь, но он просто закрыл ей рот поцелуями.

Его руки, казалось, были везде – на ее волосах, лице, груди, бедрах, животе… Она пыталась увернуться, но объятия Жака стали только крепче.

– Не надо сопротивляться, – шептал он ей. – Ты ведь сама этого хочешь! Я тоже хочу тебя. – Он везде касался ее языком и проник им глубоко в ее рот. Он одновременно был нежным и грубым. Элен перестала сопротивляться, у нее уже не было сил.

Жак оказался прав: ей действительно был нужен секс, она сама даже не подозревала, насколько ей был нужен секс!

Для Элен это был первый сексуальный контакт после смерти Фила. Она даже не могла бы сказать, нравился ли ей Жак Буш или нет. Она поняла одно, что начинающиеся и прекращающиеся ухаживания Уилсона только возбуждали, тревожили ее, но не находили разрешения. Да, она изголодалась по прикосновению мужчины, а Жак был сильным и нежным любовником, и Элен была загипнотизирована его агрессивной мужской силой.

Когда она уходила, с трудом веря в то, что случилось, Жак сказал:

– Элен, ты настоящая женщина. Здесь нет ни одной, равной тебе. Приезжай в следующий вторник в четыре тридцать.

– Настоящая женщина… – Элен тихонько повторила эти слова, принимая и оценивая комплимент.

Когда наступил вторник, Элен уже пришла в себя. Она не поехала к Жаку на «свидание». Вместо этого она поехала в Скарсдейл.

– Элен! Как прекрасно, что ты заехала ко мне! Чашечку чаю! – Сильный аромат хорошего китайского чая распространялся по пустому магазинчику. Тамара была в прекрасном настроении. В течение года она открыла свои отделения в Гринвиче и купила цветочную лавку рядом, в Скарсдейле. Таким образом, она могла кроме еды поставлять и цветы для различных торжеств, что составило дополнительные четырнадцать процентов ее общего дохода, или же чистые восемь процентов, после вычета налогов.

Помощник, которого она наняла для работы в магазине, бывший преподаватель искусств в Парсонсе по имени Клаус Фейринг, отлично справлялся с делами. Клиентам он нравился – Клаус был высокий блондин, классический нордический тип. Им нравились его элегантные и необычные цветочные композиции, как бы подсказанные фламандскими мастерами семнадцатого столетия. Ссылка на старых мастеров неизменно производила нужное впечатление на заказчиков и позволяла Тамаре резко повышать цены. Искусство всегда было прибыльным бизнесом. И Тамара хорошо это усвоила.

– Мне не нравится, что вы говорите людям, что это вы готовите мои кулебяки, – жестко сказала Элен, проигнорировав предложенный чай. Когда же она произнесла эти слова, она поняла вдруг, что просто кипит от негодования. – Клиенты должны знать, что именно я готовлю их! Они получают ваши кулебяки из моей кухни! А не из вашей!

– Элен, не следует так волноваться! – сказала Тамара, понимая, что ей придется каким-то образом искупить неловкость. Ей ни в коем случае нельзя было терять Элен. Она даже назвала свое отделение в Гринвиче «Этот Русский Дух». И дела там шли просто прекрасно! – Знаешь, Элен, у меня есть предложение: я буду отдавать тебе часть прибыли!

– Забудьте об этом, – прервала ее Элен. – Зная вас, я могу предположить, что никогда не буду точно знать, каковы же ваши доходы.

– Это ты так думаешь обо мне? – Тамара сделала вид, что она страшно обиделась, но огромным усилием воли старается держать себя в руках. Секундой позже она спросила: – Так что же ты хочешь?

– Я хочу получить кредит, Тамара. – Элен взяла пачку бланков-заказов с прилавка. – И я хочу получать часть прибылей. – Элен обратила внимание, что на бланках-заказах были перечислены специальные блюда из «Этого Русского Духа»: каша, цыпленок по-киевски, бефстроганов, телятина по-орловски, пожарские котлеты, кулебяка с лососиной – блюда, которые готовила для Тамары Элен. На бланках было указано имя Тамары, ее адрес и номера телефонов магазинов в Скарсдейле и в Гринвиче. Нигде даже не упоминалось имени Элен, не были обозначены и цены. Это было так похоже на Тамару – эта сумасбродка могла назначить цены в соответствии с гороскопом на каждый отдельный день!

– Что вы собираетесь делать с этими бланками? – спросила Тамара. На этот раз в ее голосе звучала тревога. Она представила, как с уходом Элен уплывают ее заказы. – Верните эти бумаги мне! Я заплатила за их изготовление! – Голос Тамары звенел, ее экзотический русский акцент внезапно заглушила простонародная брань, словно она была рыбной торговкой.

Если Элен и услышала слова Тамары, то не обратила на них никакого внимания. Элен молча направилась к машине и вставила ключ зажигания.

– Элен! Элен! – Тамара выбежала за ней на улицу и постучала в стекло машины. – Если вы не доверяете мне, я распоряжусь, чтобы в других заказах были указаны цены!

– Я сама проставлю цены на других бланках, – крикнула в ответ Элен, разогревая мотор и трогая машину со стоянки.

– Как вы можете так поступать со мной?! – Тамара была потрясена.

– А что вас удивляет? – усмехнулась Элен. – Я с превеликим удовольствием сделаю так, как говорю.

Клаус Фейринг не пропустил ни единого слова из ссоры Элен с Тамарой. Следующую половину рабочего дня он был занят составлением роскошного букета, который он сам отвез по адресу Догвуд Лейн, 76.

10

– Джоанна, – произнес Макс Сван, возвращаясь из глубин блаженства после оргазма. Он лежал на кровати королевских размеров, широко раскинув руки и ноги, в квартире на Гремерси-Парк, которую он купил для Джоанны.

– Да? – прошептала она. Ее светлые волосы цвета шампанского струились по подушке как шелк.