10 тысяч лет русской истории. От Потопа до Крещения Руси - Наталья Павлищева

Так вот, «книжен» муж был митрополитом, конечно, только при жизни Ярослава, а потом просто исчез из всех хроник. Странно, не так ли? Это фигура огромного масштаба, первый русский митрополит, первый русский философ, тот, чьи проповеди часами слушали и князья, и простые миряне, первый русский христианский писатель, надежда и опора в славных делах князя Ярослава. Если его напрочь перестали упоминать во всех летописях, то, наверное, это произошло не зря. Умер вместе со своим князем? Скорее всего, нет.

В это же время среди братии Киево-Печерского монастыря появляется новый монах — Никон, личность настолько выдающаяся, что при жизни был прозван Великим. По его проповедям и остаткам кое-каких воспоминаний ясно, что это и был Иларион.

К чему так подробно о первом русском митрополите? Дело в том, что автор «Повести» Нестор был монахом того же монастыря, а его учителем — Никон, уже ставший игуменом Киево-Печерской обители. Этот монастырь — пример, пожалуй, первой русской оппозиции власти был костью в горле нового митрополита-грека. Из-за слишком высокого авторитета его монахов просто выкурить дымом из пещер их было опасно, тогда решили действовать тихо, но наверняка. Дело в ом, что, выражаясь современным языком, монастырь не был зарегистрирован в соответствующих органах, о есть проповедями занимался без разрешения на то вышестоящей организации, налоги там не платил, прописки по месту жительства монахи не имели… Можно не объяснять, нам это очень знакомо, правда? Взамен на снятие бюрократических претензий начальство потребовало удаления из монастыря Никона, пришлось бывшему митрополиту и опальному монаху бежать аж в Тмутаракань (дальше тогда было просто некуда, Америку еще не открыли). В Киев он вернулся много позже, стал в монастыре игуменом и навсегда остался в оппозиции к власти. И именно его труды использовал Нестор при написании своей «Повести временных лет».

Конечно, одними из первых страниц, которые безжалостно вырвал из работы Нестора Сильвестр, были тексты, написанные Никоном, особенно те, что ругательски ругали современную ему власть. Не мог Никон, а за ним и Нестор, хвалить засилье иностранщины, в первую очередь византийской диаспоры, поскольку всю жизнь с ним боролся, как и с распрями наследников Ярослава Мудрого. Интересно, почему это наследники очередного князя-объединителя после его смерти обязательно устраивали кровопролитнейшую свару за власть?

Изъятое из Несторовской летописи безвозвратно утеряно. Владимир Мономах, придя к власти на исходе жизни, пожелал оставить о себе несколько иную память, чем та, какая оказалась на страницах «Повести». Пришлось править… Да как! Кое-где просто вставлен текст якобы от имени Нестора (это где про самого Владимира Мономаха). Операция по «улучшению» летописи вышла топорной, даже не слишком сведущему читателю ясно, что это текст другого пошиба. Мы простили бы Владимиру Мономаху, если бы он просто вставил в «Повесть» про себя любимого, можно ведь и не читать, пролистали бы дальше — и все. Но эти восхваления помещены вместо Несторовского текста.

Понимал ли выдубицкий игумен Сильвестр, когда брался за ножик и перо для правки творения Нестора, как его собственное дело в веках отзовется? Вряд ли, во-первых, потому, что кто же мог знать, что «Повесть» окажется основополагающей летописью по древнерусской истории? Во-вторых, явно не видел ничего особо крамольного в такой редакторской правке, иначе не оставил бы на ней свое имя.

Был ли у него выбор? Ну, если отмести вариант с гниением в тюремной яме, то не было. Воля князя — закон, кто не подчинялся, пенял на себя. Тем более воля Владимира Мономаха, к шестидесяти годам получившего наконец великокняжеский престол!

Кроме того, князь был грамотен! Окажись он двоечником, и «Повесть» могла бы дойти до нас в неисковерканном варианте. Но Владимир хорошо понимал, что, даже уничтожив весь пещерный монастырь на корню, он ничего не добьется, и приказал сначала выдать ему манускрипты. Тогда-то за них и был посажен выдубицкий игумен Сильвестр с цензурной правкой. Все, по мнению Владимира, крамольное и ненужное безжалостно удалялось, а то, что можно было исправить, переписывалось.

Если бы нашим правителям пришло в голову учредить День цензора по типу Дня милиции или работников леса, например, то первым почетным цензором следовало бы объявить самого Владимира Мономаха, вторым игумена Сильвестра, а датой основания этой службы считать первый день «работы» над Несторовской летописью.

Виноват ли Сильвестр, ведь за его плечом с инспекторским хмыканьем стоял сам правитель Руси?

Помните оправдания Иуды Искариота, периодически появляющиеся на свет? Он просто выполнил свою (миссию, ведь должен же был кто-то предать Христа? Если бы этого не сделал Иуда, Спасителя не распяли бы на кресте, он не погиб бы и, следовательно, не воскрес нам всем на радость! Логика убийственная.

Сильвестр, мол, немного (или много) подправил «Повесть», зато она вообще дошла до нас, в противном случае могла просто сгореть в огне. Но одно дело, спасая труд Нестора, счищать с его страниц ножичком неугодные строки и несколько другое — вписывать на их место текст, подобострастно восхваляющий нового князя. Кстати, вставлены и «Поучения» самого Владимира Мономаха. В них настолько все правильно и патриотично, даже не верится, что написаны человеком, положившим столько жизней (чужих, конечно) в борьбе с родственниками за власть и много раз предававшим всех и во всем. Зато это демонстрирует личное участие Владимира в редактировании летописи.

Еще одно замечание. Очень много сведений о первых десятилетиях Киевской Руси историки черпают из литературно-философских трудов византийского императора Константина Багрянородного. И странное дело, с одной стороны, с придыханием внимают словам весьма сведущего императора, с другой — напрочь не замечают им же изложенных фактов. Пример? Пожалуйста.

Описанию полюдья киевских князей и следования торговых караванов из Киева в Константинополь верят, а фразу, что Русь была крещена при его (Константина) деде императоре Василии I Македонянине, не видят. Почему? Все просто. Дед Вася I правил в Византии с 866 до 886 года, что категорически не вписывается в красивую легенду о выборе веры князем Владимиром Красное Солнышко на столетие позже, в 988 году. Ведь получается, что князь Владимир Святой выбирал то, что давным-давно на Руси было?

Археологи соглашаются, ведь уже в IX веке в Киевской Руси была масса захоронений по христианскому обряду, а в начале X века в больших городах существовали целые христианские кладбища! Безграмотный князь, получается? Отправлял посольства за тридевять земель, чтоб про веру вызнали, а в собственной столице за углом полным-полно христиан. Не вяжется как-то… Да и свое знаменитое языческое капище с идолом Перуна во главе князь Владимир ставил на месте разрушенного христианского храма (!), используя его отделочные материалы. Факты вещь упрямая и с легендами частенько спорят.

А по поводу вмешательства в историю своей страны, так сказать, задним числом — это нам хорошо знакомо. Те, кто помнит период «разгула застоя», хорошо помнят и другое: самым важным эпизодом Великой Отечественной войны тогда признавалась битва на Малой Земле. Нынешние школьники, даже имеющие пятерку по истории России, вряд ли сразу вспомнят, о чем идет речь. Я не хочу умалять заслуг тех, кто защищал Малую Землю, они настоящие герои, но нельзя же ставить во главу угла этот эпизод (пусть даже самый героический) только потому, что в нем участвовал полковник Брежнев Леонид Ильич! Думаю, не слишком уютно чувствовали себя и сами малоземельцы, особенно те, кто прошел с боями от Бреста до Берлина.

Такая слава иногда хуже безвестия.

Активной критике знаменитая летопись подверглась современными историками, часть которых защищала каждую букву, написанную Нестором, другие напротив, подвергали все сомнению, мол, и походы на Константинополь вымышлены, и договоры с Византией придуманы гораздо позже, и так далее… Сможем ли мы когда-нибудь разобраться? Кто знает, возможно, кто-то из особо дотошных или просто по случайности обнаружит пока неведомые записи неизвестных авторов, которые поведают о происходившем беспристрастно (если такое вообще возможно) и, главное, так, чтобы это не противоречило уже известным неоспоримым фактам.

Но есть очень существенные вопросы к летописям, закрыть глаза на которые при всем желании не удастся. О чем речь? Вы когда-нибудь бывали свидетелями солнечного затмения? Даже если лично такого не видели, то уж с телерепортажами с мест, где происходили полные затмения, наверняка знакомы. Впечатляющее зрелище, не так ли? И это для нас, хорошо знающих, что просто Земля, Луна и Солнце «выстроились» в одну линию и лунная тень скользит по поверхности нашей планеты, закрывая собой светило. При всем понимании момента ощущение от вдруг чернеющего солнышка, скажем прямо, жутковатое.