Башня страха - Глен Кук

Бел-Сидек судорожно сглотнул, лишь тогда дар речи вернулся к нему.

– Это и твоя борьба, Аарон.

Аарон сплюнул в пыль и хрипло захохотал.

– Иди ты в задницу! Моя?! Да ведь туго-то после захвата Кушмарраха пришлось только вам, знати и богатеям. Вам да чудовищу из крепости. Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы выдал тебя геродианам. Но что взять со старого пса, которого хорошо выдрессировали, пока он был несмышленым щенком. Я не способен пойти против вас. Убирайтесь же, черт побери! Оставьте меня в покое!

И Аарон зашагал большими шагами, чтобы бел-Сидек не мог за ним угнаться.

Гнев понемногу испарялся. Аарону становилось страшно. Распустил язык, идиот. Глупо, ужасно глупо. Живые – опасные люди, опасные и безумные.

Бел-Сидек остановился: за Аароном все равно не поспеть. Он подавил злость – словно неразгоревшийся костер ногой затоптал. Ему и раньше приходилось сталкиваться с подобными вспышками. Бел-Сидеку они очень и очень не нравились. Отчасти потому, что он не до конца понимал переполнявшую этих людей горечь, не понимал их разочарования, отчасти потому, что в словах их была тревожная правда. Но он не желал чувствовать себя виноватым лишь потому, что следует своим убеждениям.

День предстоит тяжелый. Приятно это или нет, надо все обдумать, еще и еще раз пересмотреть свои собственные цели и цели движения.

Если взглянуть на вещи глазами Аарона, ясно становится, почему Живым нелегко вербовать сторонников. Кушмаррахане многого лишились на этой войне, и командиры их виновны не меньше геродиан.

По сути, Аарон прав, но такие мысли, будь они неладны, опаснее всех шпионов, оплачиваемых генералом Кадо. Из-за них люди отвергают движение, осуждают его. Кушмарраханам кажется, что, несмотря на все недостатки, при геродианских порядках можно жить, они лучше хаоса, чреватого разорением и обнищанием.

Бел-Сидек похромал в сторону порта, напрасно пытаясь заглушить, перебороть боль в ноге – и в сердце. Через каждые сто шагов он оглядывался, пытаясь пересчитать нагонявших его дартар.

Колонна дартар проходила через Осенние ворота. Казалось, ей конца не видно. Горожане, ожидавшие своей очереди войти в Кушмаррах, провожали дартар все более и более мрачными взглядами.

Даже Йосеху подумалось, что Фа'тад послал сюда всех своих людей. Зачем? Чепуха какая-то. На кой ляд ему сдался этот проклятый лабиринт квартала Шу?

– Плевать ему на лабиринт, – заявил Ногах. – Фа'тад просто хочет заставить Кадо проверить, будто и в самом деле думает, что там можно отыскать нечто ценное. Авось Кадо клюнет и как дурак примется искать, чего там отродясь не бывало.

– Нам-то какая разница? – вмешался Меджах. – Сидим ли мы на месте, рыщем ли по окрестностям – денежки-то все равно идут.

– Верно, парень, – поддакнул кто-то. – Не из-за чего шум поднимать.

– Да он спит и во сне видит, чтоб нас с месяц-другой продержали на этой работенке, – пояснил Ногах. – Вы бы видели, какую девчушку вейдин он себе вчера приглядел, прям глаз с нее не сводил, чисто теленок.

– Ага, ребята, красотка хоть куда! – подхватил Меджах. – Нежная, молоденькая, конфетка одним словом. Глазки – точно жареный миндаль с медом, а губки – как розовые лепестки.

– Хватит вам, сказал же, кончайте, – взмолился Йосех.

– И самое главное – ни капельки не важничает. Смотрела на него такими же телячьими глазами, – не унимался Меджах.

– Ну уж это ты загнул, – усомнился Ногах, – чересчур хорошо, чтобы быть правдой. Если эта чудо-девчонка вдобавок и стряпать умеет, я, пожалуй, отобью ее у братишки.

Протесты Йосеха только подзадоривали насмешников. Вейдин останавливались, дивились на смеющихся дартар.

– Что о нас подумают, – отбивался от шутников Йосех, – ведь дартарин должен быть суров и угрюм.

Они покинули акрополь, проехали мимо громады крепости. Напряжение Йосеха нарастало. Намечается крупномасштабная операция, и шансы, что отряд Ногаха остановится там же, где вчера, невелики.

Но Ногах, видно, постарался. Отряд его отделился от колонны у входа в тот же переулок. Йосех избегал смотреть на знакомую дверь: каждый взгляд его в ту сторону вызывал град насмешек.

Сегодня дверь была закрыта. Старуха тоже не сидела на обычном своем месте у порога. Может, от его вчерашней дерзости у старой карги разлилась желчь? А может, она решила перейти на осадное положение – до тех пор, пока дартары не уберутся из Шу?

Ногах возился с чем-то, с трудом орудуя раненой рукой. Некоторые из его родичей уже продвинулись в глубь переулка. К ним присоединились еще шесть человек, назначенных Джоабом. Они спешились и подвели своих верблюдов к Йосеху.

– Сегодня ты туда не пойдешь? – спросил он Ногаха.

– Пойду, конечно.

– Ты же ранен. Пошли лучше меня.

– Ну нет: ты упустишь свою голубку-вейдин. – Ногах рассмеялся и скрылся в темном переулке.

Йосех пошел было следом.

– Осади, братишка! – окликнул его Меджах. – Подойди-ка сюда.

Йосех неохотно повиновался.

– Тебе еще многому предстоит научиться, парень, иначе не выживешь. Первое правило – никогда ни на что добровольно не напрашивайся. Добровольцев посылают в самые опасные места, туда, где убивают.

– Почему он не пускает меня в лабиринт?

– Не хочет, чтоб с тобой стряслась беда.

– Но, Меджах, я не ребенок.

– Но и бывалым воякой тебя не назовешь. Кушмаррах не горы. Покамест ты только ученик. Докажи, что способен соображать и четко выполнять приказы, – и Ногах придумает для тебя какое-нибудь захватывающее задание. – Меджах бросил на землю снятое с верблюда седло и уселся на него, прислонясь к стене.

Толпа вейдин бурлила вокруг. Горожане недружелюбно поглядывали на перегородивших улицу дартар с верблюдами. Меджах и в ус не дул, но, стоило троице молодых женщин пройти мимо, украдкой покосившись на загадочных кочевников, он сразу встрепенулся и принялся тихонько напевать:

– Ближе, цыпочки, ближе, курочки, а то лисичке вас не разглядеть… – начало известной кушмарраханской басни.

Самая рослая из троих задрала нос и ускорила шаги. Другие две захихикали и зашептались, прикрываясь рукавами, а потом поспешили догнать подругу. Но прежде чем раствориться в толпе, та оглянулась.

Меджах помахал ей рукой.

– Помяни мое слово, мы сегодня еще увидим эту надменную красотку.

– Почем ты знаешь?

– Мое непобедимое очарование – ни одна женщина-вейдин не устоит.

– Ну да! Просто они с корзинами, идут на рынок, а потом будут возвращаться домой.

– Тоже верно. Но об заклад готов биться, пойдет она именно по этой стороне улицы – ей невтерпеж поболтать со мной о чем-нибудь поинтереснее лисичек и курочек.

– Думаешь?

– Это ж игра такая. Флирт, поддразнивание. Мы с ней оба знаем, что ничего у нас не выйдет, если б и захотели, шуточками все и ограничится. Представь только, как прокрадываешься в спальню к женщине в таком одеянии. Смех, да и только! Любой приметит дартарина, который – вот совпадение! – забрел на огонек как раз, когда муж отлучился.

– Раздобудь одежду вейдин, зайди в переулок и переоденься. В толпе никто не обратит на тебя внимания. Меджах искоса глянул на брата.

– Надо же, а мне и в голову не приходило. Йосех пожал плечами: ему это казалось совершенно очевидным.

– Так вот, эти кокетливые курочки сбили нас, мы толковали о приключениях, – продолжал Меджах. – Взгляни на меня. Торчу тут и караулю верблюдов, счастлив и доволен. Думаешь почему? Ногах считает, что приключений с меня уже хватит, – вот почему. Не ищи сильных ощущений, они сами тебя найдут.

Йосех кивнул. В этом определенно есть смысл.

Некоторое время они глазели на идущих в сторону рынка женщин. Меджах отчаянно заигрывал с каждой, что хоть чуть-чуть поощряла его.

Заветная дверь наконец распахнулась. Показалась старуха в сопровождении молодой женщины. У Йосеха екнуло сердце, но, присмотревшись, он понял, что это не его девушка. Может, ее мать или по крайней мере старшая сестра. Черты лица те же, но время наложило на них свой отпечаток.

Обе женщины несли корзины. Старуха пристально посмотрела на Йосеха, вторая взглянула лишь мельком. Меджах не стал пробовать на ней свои чары, но, стоило женщинам скрыться из виду, расхохотался.

– Затрепетало сердечко-то, а, братец? Вот удача тебе привалила! Заходи и начинай приятную беседу, слово за слово и… Но что, если там ее папаша? Или братья? Что, если она плюнет тебе в физиономию и позовет на помощь?

У Йосеха возникло чувство, будто Меджах читает его мысли.

– Э, брось, парнишка. Давай посидим спокойненько в тенечке, поглазеем на этих чудаков-вейдин. Чертовски занимательное зрелище!

Но тут дверь чуток, на сантиметр – не больше, приоткрылась. Йосех заметил, как поблескивает в щелке чей-то глаз. Ему стало жутко – словно грубая реальность вторглась в мир грез и грозит вытащить его оттуда.

Йосех не мог усидеть на месте от возбуждения и начал беспокойно прохаживаться туда-сюда.