О недугах сильных мира сего (Властелины мира глазами невролога) - Иван Лесны

После этого Климент V, снова собравшись с силами, созвал в октябре 1311 года в некогда главном городе аллоброгов Вьенне общий церковный собор, который должен был окончательно разобраться с делом тамплиеров. Под давлением французского двора было принято наконец решение упразднить орден тамплиеров, а его имущество конфисковать, что и произошло в апреле 1312 года. Первоначально конфискованные средства предусматривалось перевести другому ордену и употребить для организации новых крестовых походов, однако большая часть этого огромного имущества досталась наконец самому Филиппу и другим монархам, которые, по совету Филиппа, тоже запретили на своих территориях орден тамплиеров и поживились на их богатстве.

Был сожжен и великий магистр ордена Жак Молэ. Как передавалось потом из уст в уста, на костре он призвал Климента V и Филиппа Красивого на божий суд до года и дня. Папа действительно скончался через несколько недель после этого. А спустя пару месяцев за ним последовал 47-летний французский король... Варварство, с которым велся процесс против тамплиеров, превышало даже меру средневекового невежества, и в этом контексте историческая фигура Филиппа Красивого предстает перед нами в зловещем свете. Тем более, что, по свидетельству Йозефа Шусты, этот король "умел и в кругу собственной семьи, по отношению к женам своих сыновей, сделать фальшивое обвинение орудием мрачной жестокости".

Неудивительно, впрочем, что многие французские историки стараются очистить Филиппа Красивого. При этом утверждается, что тамплиеры были наказаны справедливо, так как они изменили своим военным задачам крестоносцев, заделавшись банкирами. Однако как увязать эту версию с тем, что ни одному из тамплиеров не было предъявлено на процессе обвинение ни в чем подобном?

ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ЗАГАДКА... Дать объективную характеристику французскому королю Филиппу IV Красивому очень нелегко. Кажется, он ставит порой в тупик и историков. Тот же Шуста, приведя мнение современников короля о том, что он был игрушкой в руках советников, добавляет: "Напротив, можно возразить, что многолетняя цепь успехов Филиппова правления вряд ли была бы возможна без существенного участия самого правителя, в котором некоторые историки усматривают первое предвестие абсолютизма нового времени".

Кинаст утверждает: "...при всей смелости его планов, кажется, что чрезвычайное усиление государственных средств власти как будто помутило его мысль относительно достижимого. Его правление, при всей его трезвой жесткости, окутано в то же время химерической дымкой. Он не умел сосредотачивать свои усилия на большой цели".

В чем же заключается "загадка" Филиппа IV? Были обусловлены странные дела, происходившие в период его правления, его собственной волей или они творились по инициативе его советников? Слабым или сильным королем был Филипп? Сам ли он решал дела или только слушался своих советников?

Кажется, и на этот раз, как часто бывает, правда лежит где-то посредине. В каждом из высказанных предположений есть доля правды.

Из многих дошедших до нас источников и свидетельств современников, которые приводит в своей обширной монографии о Филиппе Красивом французский историк Жан Фавье, следует, что королевские настроения менялись, как апрельская погода. Иногда он был решительным и властным, не терпел возражений, иногда (еще чаще) был молчалив до апатии и целиком подчинялся своим советникам. Или, точнее, придерживался их советов.

Современник короля Бернар Сэссэ, в частности, пишет:

"Наш король подобен филину -- птице красивейшей, но бесполезной. Не знает ничего другого, как смотреть на людей пристально, ничего не говоря".

В 1300 году к Филиппу Красивому привели фландрского графа Ги де Дампьера, который, по мнению французского королевского двора, нарушил свои вассальные обязательства и вступил в конфликт с феодальным правом. Летописец так рассказывает об этой аудиенции:

"Когда граф и его семейство въехали во двор и спешились, герцог Савойский подвел их к королю. Король долго смотрел на них, но не сказал ни слова. Потом отпустил, приказав заточить графа в темницу в Компьени".

Однако Филипп не всегда был таким. Иногда он даже проявлял чувство юмора на свой лад.

Когда приор из Шезы Пьер де Паре направлялся с дипломатической миссией в Рим, кто-то из членов королевского совета предложил поручить ему убить Бонифация VIII. На что Филипп Красивый заявил: "Упаси бог! Ничего подобного приор не сделает -- ведь ему грозило бы, что он сам станет тогда епископом или даже папой. Идите, приор, и руководствуйтесь инструкциями, которые вы получили".

Такие -- скорее анекдотические -- случаи не только дорисовывают изменчивость настроений Филиппа IV, но и соответствуют его "демонстративно-величественным манерам", которые отмечают у короля его современники.

Эти манеры, впрочем, могли быть обусловлены и тем фактом, что Филипп получил титул короля почти еще подростком, и неудивительно, что он изрядно вскружил ему голову.

Нас, впрочем, больше интересует изменчивость его настроений, о которой говорит почти каждое свидетельство современников Филиппа.

Эта изменчивость вполне определенно свидетельствует о том, что Филипп Красивый был циклотимного склада и имел склонности к маниакальной депрессии. Можно даже сказать, что речь шла о легкой форме маниакально - депрессивного психоза, которая еще не требует специальной психотерапии. В маниакальном состоянии он был говорлив, обладал чувством юмора и решал государственные дела с уверенностью истинного правителя. Зато в состоянии депрессии (более продолжительной, чем обычно) был молчалив до апатии, и за него решали другие. Эта смена королевских настроений наверняка не прошла незамеченной, и ею умело пользовались его советники.

Подобные случаи маниакально-депрессивных психозов достаточно часты, а поскольку они, как правило, не попадают в поле зрения психиатров и не лечатся, то доставляют немало проблем как самому пациенту, так и, прежде всего, его окружению. И, разумеется, чем большей властью обладает такой пациент, тем худшие последствия может иметь его болезнь для ближайшего окружения и всего общества.

Более тяжелые формы маниакально-депрессивного психоза характеризуются в маниакальной фазе и проявлениями агрессии, что время от времени наблюдалось также и у Филиппа Красивого. Этим можно было бы объяснить как план короля заставить Бонифация прибыть на церковный собор во Францию и его угрозу устроить посмертный процесс по обвинению папы римского в ереси, так и прежде всего кровавые преследования тамплиеров. И, наконец, ту "мрачную жестокость", о которой упоминает историк Шуста.

Легкий тип маниакально-депрессивного психоза с изменчивостью настроений, впрочем, лучше всего объясняет поведение короля. На этой -скажем -- слабости Филиппа IV основывалась власть его советников, и от нее зависели порой судьбы Франции.

КАРЛ VI

"Я должен рассказать вам о коронации молодого короля Карла, которая проходила в то время в Реймсе.

Можете себе, конечно, представить, что французская знать не жалела ничего, что могло бы способствовать пущему блеску и роскоши при коронации ее правителя. Церемония проходила в воскресенье, в год 1380-й, когда Карлу было двенадцать лет; в ней приняла участие почти вся могущественная верхушка королевства.

Молодой король в субботу накануне прибыл в город и присутствовал при богослужении в соборе девы Марии, где провел большую часть ночи при вигилии вместе с другими молодыми господами, которые хотели стать рыцарями. В воскресенье, на день Всех Святых, храм был богато убран.

И как собрались все, архиепископ реймсский начал служить торжественную мессу. А потом подал королю помазание, как и святой Реми помазал в свое время Хлодвига, первого христианского короля Франции...". Жан ФРУАССАР. ХРОНИКА СТОЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ

Так описывает коронацию французского короля Карла VI старинная "Хроника Столетней войны" хрониста и поэта Жана Фруассара. Впрочем, надо сказать, что "блеском" и "роскошью" отличалась каждая коронация. Юный Карл VI вступал на престол после своего отца Карла V, именовавшегося Мудрым, и никто еще не предполагал, что его правление станет для Франции одним из печальнейших периодов ее истории. (В конце его древнему и славному королевству даже грозила опасность присоединения к Англии).

Вернемся, однако, на два года назад, к январю 1378 года, когда Карлу было десять лет и он был дофином, то есть наследником французского трона. Его отца Карла V посетил тогда римский император и чешский король Карл IV. Оба правителя были более чем близки между собой: с родом Валуа, к которому принадлежал Карл V и который был правящей французской династией, Карла IV связывали двойные родственные узы -- во-первых, его первой женой была Бланш Валуа, а во-вторых, его сестра Йитка была супругой Иоанна II Доброго, отца Карла V. Оба рода, Валуа и Люксембурги, практически владели в то время -или хотя бы оказывали влияние -- на всю Европу, за исключением Балканского полуострова и России.