Секреты Альмандры. Браслет мироздания - Кристо Вия

вод, ужасает и восхищает одновременно». Метров десять царского хвоста и длинные прозрачные плавники, на мой взгляд, не худший повод для гордости. Коралловая корона повторяла дизайн трона, пять зубчиков тянулись вверх, как пики, готовые заколоть врага. Она не забита ценными камнями и не кричала: «Я самый богатый и главный здесь! Склонись!» Нет-нет! Ничего такого я не увидела. Василис, эффектный своим видом, массой и суровым взглядом, никак не побрякушками, которые цепляют короли.

Он привстал на своём троне, чтобы получше рассмотреть меня, и хмыкнул. Я вижу немолодого, но и не зрелого тритона. Под тёмными, как дно океана, глазами, едва заметные мешки (от усталости ли, а может от тяжёлой ноши), но скулы и лоб без единой морщинки, только крепко сомкнутые губы, словно Царь только что съел целый лимон.

— А ты куда краше, чем я представлял, — он даже не поздоровался. — Как твоё имя, дева?

— Анна, Ваше Величество! — он удивился моей скромности и учтивости, слабо улыбнулся краешком рта, затем махнул трёхпалой рукой и велел слугам:

— Принесите гостье лакомства, да посытней.

Я понадеялась на вкусный мясной ужин после стольких дней скитания в пустыне, но всё что мне принесли — жалкие три листочка водорослей. «Из семейства редких, а также питательных видов», — сообщили мне русалки-слуги. Извилистые, как змеи на подлокотнике царского трона, эти водоросли неприятно скользнули по горлу в желудок, а во рту остался привкус морской тины.

— О-чень, кхм… вкусно.

— Зачем ты врёшь? — спросил Царь, а я покрылась ледяным потом. Удивительно, что я ляпнула это так, словно выражение и правда к месту! Я так забеспокоилась, что забыла, где нахожусь. Под водой люди не потеют, а если и потеют — не замечают этого.

— Совсем не вру…

— Ну вот опять… — Василис обидчиво вздёрнул подбородок, но быстро продолжил. — Просто скажи, что эта еда человеку не по вкусу, ведь так?

— Всё так, Царь! То есть… Ваша Светлость! Нам, людям, нужна другая еда, но мне, право слова, довольно и этого. Гостеприимство подводного мира меня поражает, и я принимаю ваше угощение, как спасение для себя. Видите-ли, много дней у меня во рту не было ни травинки, ни капли воды.

— Вода сейчас повсюду, можешь пить, — кивнул Василис, а я едва удержала смешок.

— Боюсь, мне нужна пресная вода, а ваша на вкус солёная.

— Ничего не понимаю. Чем тебе не нравится солёная?

Поверить не могу в то, что он призвал меня через грязь между землёй и морем, в котором они живут, дабы обсудить со мной вкус воды и её негативные последствия, если человек ею напьётся.

— Ваша Светлость, чем я могу помочь вам?

— Ещё до того, как ты прибыла в этот мир, я ощутил сильный всплеск энергии. Её источник, — он указал пальцем на мой браслет. — Это. Отдай его и я отпущу тебя с миром.

— Что? Нет-нет! Это дорогой мне подарок, я не могу лишиться отцовского наследия.

— Твой отец давно сгнил в земле, и нет смыла хранить память о нём, отдай!

Глаза Царя морей почернели сильней, его трёхпалые руки вцепились в мои и прожгли хваткой кожу, оставив ожоги, как от кипящих, водных колец. Он вмиг превратился в сумасшедшее чудище и попытался отобрать браслет прямо здесь. Я в страхе оглянулась, слуги смиренно ждали, без единой мысли броситься мне на помощь, а я сопротивлялась, отбивалась, выпускала булькающий болевой стон. Я тону. Больше не могу дышать и бесстрашно находиться здесь. Царь не отпускал рук, пытаясь содрать браслет. Этот огромный и жуткий тритон куда сильнее и уверенней меня. Это его мир, дом и владения. Я — зверёк в клетке.

Кожу сильно жгла вражеская хватка, а в глазах помутнело. Ещё мгновение и всё закончится.

Вскочив в холодном поту среди пустыни, я оглянулась. Никакой воды, ни царя Василиса, ни даже морского привкуса во рту. Мне надо отдышаться и успокоится. Пустыня, рассвет, тишина и одиночество. Чтобы убедится в догадке, я снова оглянулась.

— Неужели сон? Такой естественный…

Я осмотрела руки. Браслет на месте, как и ожоги, которые оставил мне Царь.

— Будь это сном, запястье осталось бы невредимым.

Ничего не понимаю и даже не хочу. То, что случилось «во сне», до посинения напугало меня. Если получится забыть этот ужас и оставить его позади, я сочту ожоги травмой, которую причинила себе сама. Да, я могла повредить кожу во сне. Это объяснимо, если помнить, что металл нагревается. Температура в пустыне выше, чем обычно, браслет нагрелся, обжог обе руки, пока я валялась без сознания. Такой вывод мне понравился больше, нежели путешествие под землёй в бескрайние водные просторы.

Судя по тени уже около пяти вечера. Сразу после пробуждения, я пошла вперёд. В это время Солнце палило не так навязчиво, как в полдень. Я подняла голову, чтобы насладится лучами и подумать о том, как мне достать еды. Этот рогатый придурок захватил с собой всё продовольствие. Всегда знала, что ему доверять нельзя!

Ближе к ночи, пока я ползла, не зная куда, случилось самое страшное, что могло произойти в одиночном пути. Я услышала топот. Тот самый.

Прерывистое дыхание заняло мою грудь, я оглянулась и нашла глазами чёрную тень на горизонте. Прежде мне никогда не доводилось видеть местных «испорченных» людей. Я в ужасе попятилась в попытках бежать, но это пятно становилось раздельным и отчётливым. Они приближались! В стоптанных ботинках, я ударилась в бег из всех оставшихся сил, но пространство вокруг меня не менялось. Куда я бегу? Как быстро у меня получится скрыться?

Стопам больно, грудь жжёт горячий воздух, руки едва ли поднимаются. Мои отчаянные и тщетные попытки сбежать окончились тем, что эти твари окружили меня и как ни странно — не напали. Они рычали — уродливые, обросшие рогами и чешуёй, кривые и переломанные, нецелые, мутировавшие в неполноценную форму жизни. Все существа, раньше бывшие людьми, пугающие и ужасные. Я обернулась. Позади на чёрной лошади сидел длинноволосый человек. Весь его образ истощал мрак. Чёрные, как смоль волосы, острые черты лица, гордые изящные плечи и синие глаза, глядящие прямо сквозь меня. Одного его взгляда было достаточно, чтобы понять, что он пришёл за мной. Мне оставалось только послушно сдаться. Для той, кто не в силах даже бежать, о бое и речи не идёт. Чудовища пытались дёргать меня. Кто-то потянул за волосы, кто-то за платье. Я в ужасе застыла, молясь Всевышнему, в Альмандре, полагаю — Солнцу, о том, чтобы это прекратилось, чтобы оставили в покое и не вонзили мне в грудь копьё.