Трудно быть богатой - Мария Жукова-Гладкова

Удивительно, но Надежда Георгиевна не стала особо настаивать на ответе, продолжив свой рассказ о семье Хабибуллиных. Часть информации мне уже была известна от Саши-Матвея. Кстати, ему бы позвонить надо… Как и говорил журналист, полтора года назад был убит старший сын Мурата, наследник его империи. По словам свекрови, парень был исключительно толковым, Камиль ему даже в подметки не годится — не борец, нет у него отцовской хватки. Убитый Равиль по-настоящему работал в фирме и готовился заменить Мурата. Камиль же всегда много развлекался, хотя за последний год немного изменился. Скорее всего, отец взял его в ежовые рукавицы, поняв, что теперь «Татанефть» придется передавать младшему сыну. Но если Мурат и старший брат всегда играли по крупному и делали самые большие возможные ставки, Камиль обычно пытается урвать то, что плохо лежит, выбирает самый легкий путь, но не действует на перспективу.

— Они очень похожи с Лешкой, — вздохнула Надежда. — Тот тоже бросается на внешнюю мишуру, не видя сути. Вот и тебя проглядел. Но сейчас речь не об этом. Я хочу, чтобы ты имела общее представление о героях драмы. Убийц Равиля Хабибуллина так и не нашли, но весь город уверен: их наняла я. Но клянусь тебе, Оля, это неправда. — Еще один вздох. — Даже не представляю, кто.

В прошлом году к Надежде Георгиевне стали поступать сведения о том, что намерена предпринять компания «Татанефть», а именно: подвинуть «Алойл» с рынка.

— Что за сведения? — уточнила я.

— Бумаги, аудиокассеты, видеокассеты, фотографии. Не так, чтобы очень много, но достаточно. Все съемки и записи были подлинными: проверяли специалисты. Смущало одно: все кассеты оказались как бы… обрезанными. Обрывки записи… Я так и не поняла, почему. Но всех этих материалов было достаточно, чтобы сделать однозначный вывод: мне хотят дать пинок под зад.

— А у «Татанефти» для этого достаточно сил?

— Нет, конечно. Они вели переговоры с москвичами, башкирами. Наверное, те за определенные куски собирались помочь. А Питер-то, понимаешь, кусок лакомый. Москва всегда любила откусывать от нашего пирога.

И тут погибает Равиль… Более того, Мурат Хабибуллин получил ультиматум: хочешь, чтобы остальные дети и внуки были живы — оставь все, как есть, гони москвичей, башкир и кого ты там еще привлек, в шею. У Мурата, кроме Камиля, есть еще две замужние дочери, у которых по двое детей, после Равиля остался маленький сын, Камиль пока не женат.

Мурат позвонил Багировой и сказал, что ни москвичей, ни башкир на рынок не пустит, более того — и не собирался этого делать, но она еще заплатит за смерть его сына. Надежда Георгиевна сделала глупость (как считала теперь), отослав Мурату копии всей полученной информации. Хабибуллин-старший явно воспринял этот шаг как попытку оправдаться, и перестал ее уважать.

— …Не надо было этого делать. Он вел переговоры, он собрался меня выселять, я об этом узнала — и решила его остановить. В принципе, он готов был это понять… Не простить, конечно. Гибель любимого сына не прощается. Но в нашем бизнесе — волчьи законы. Акульи. Не сожрешь ты — сожрут тебя. А я пыталась оправдаться… Оля, я ведь сказала ему, что это не я… Он не поверил. А мои оправдания выглядели глупо. Я вела себя, как нашкодившая школьница… пытающаяся свалить свою вину на другого. Но моей вины там не было! В самом деле не было! И даже Леша не поверил… И никто у нас в компании не поверил… Все не понимали, почему я пытаюсь доказать обратное… Наши ведь считали, что я правильно сделала: убрала конкурента, замахнувшегося на мой кусок пирога. Мой рейтинг в городе повысился. Я даже кличку новую получила взамен прежней — «Черная акула».

Дальше — интересней. Лица, имеющие вес в городе и связанные с нефтяным рынком, получили часть информации, которую в последнее время какой-то доброжелатель поставлял Надежде Георгиевне. Но ведь все материалы хранились в ее личном сейфе. Никто не мог до них добраться. Разумеется, это сделал не Мурат, а все тот же человек (или группа лиц), который посылал оригиналы моей свекрови. Затем часть материалов попала в «Городские скандалы и сплетни», и известный журналист Матвей Голопопов популярно объяснил обывателям, почему был застрелен нефтяной принц Равиль Хабибуллин.

— Так я не поняла: вы считаете, что это Хабибуллины действуют или другие стороны? — встряла я в поток Надеждиной речи.

Свекровь вздохнула и призналась: после первого покушения на Лешку в лаборатории она решила — Хабибуллины, что подтвердило и мое внезапное появление с Камилем на вечеринке. Но ночные события наводят на другие мысли.

— Почему?

— Способ, Оля. Альпинистский крюк, веревка… Зачем такие сложности? Я думаю, что Мурат подкупил бы кого-то из персонала. Кстати, все ампулы с лекарствами, которые вводят Лешке, хранятся у верных мне людей, у врачей и медсестер от того шкафчика даже ключей нет. Мои выдают то, что положено, и смотрят, как все вводят. Но Мурат… Я его знаю, понимаешь? И его киллер Лешу бы добил. От Мурата следует ждать гадостей, когда Леша выйдет из больницы…

И это было еще не все. В последний год у Надежды Георгиевны начались сложности. Кто-то планомерно скачивал деньги компании со счетов зарубежных банков. Не то, чтобы огромные суммы, но маленький и стабильно текущий ручеек отходил в сторону от полноводной реки долларов, евро и франков, омывавшей берега нефтяной империи Багировых. Существование ручейка десять месяцев назад обнаружил умный мальчик Толик (который сегодня должен сопровождать меня на мероприятие), когда хозяйке вдруг захотелось проверить движение средств по зарубежным счетам. Проверка показала существование очень хитро устроенной щелочки, в которую и направлялся ручеек. Надежда Георгиевна тут же предприняла соответствующие меры, но через три месяца обнаружилась новая дырочка и новый ручеек. Итак, кто-то в ее компании работает на конкурентов. Вопрос в том: на кого именно? Радовало одно: в компании Мурата Хабибуллина тоже имеются враги: кто-то ведь присылал Багировой записи, фотографии и бумаги, подлинность которых признал сам Мурат.

— …В общем, Оля, сейчас я считаю, я практически уверена, что кто-то хочет и Мурата, и меня, нас обоих двинуть с рынка. На Лешку покушались не Хабибуллины, хотя все представлено таким образом, что это сделали они. Повторяется прошлогодняя ситуация, только роли в ней поменялись. Значит, кто-то хочет столкнуть нас лбами, или разорить, или… В общем, подвинуть. И занять освободившуюся нишу, то есть взять под контроль весь рынок. Хотя вполне могло быть так, что Мурат решил действовать и время его действий совпало с акциями другой стороны. Или ему представили что-то вроде того, что получила в прошлом году я…

— А вы с москвичами не договаривались?

Свекровь посмотрела на меня, как на умалишенную.

— Я? С москвичами?! С кем угодно, только не с ними. Знаешь, сколько я за свою жизнь от Москвы натерпелась?! Да я бы лично, своими руками бомбу на этот город сбросила и сравняла его с землей. Лопату бы вот этими руками взяла, чтобы всех московских сук разом закопать! — разъяренная тетка сверкнула бриллиантами, украшавшими ее пухлые пальцы. — А вся Россия меня бы потом народной героиней признала.

Налив себе еще чашку кофе, Надежда вздохнула и продолжила рассуждения. Она не знала, как пойти на контакт с Муратом, уверенная, что тот пошлет ее подальше и скорее объединится с общим врагом — москвичами, чем с ней. Для владельца «Татанефти» очень важно уважать партнера, а после прошлогодних событий он Надежду Георгиевну уважать перестал. Но узнав, что я появлялась в загородном особняке Кошкина (депутата Госдумы и нашего вчерашнего хозяина) с Камилем, свекровь задумалась. Может, Хабибуллин решил пойти на контакт и избрал обходной путь? Восточные люди любят изъясняться витиевато, да и действовать, наверное, тоже. Вдруг Мурат решил сохранить статус кво, предпочитая иметь в постоянных конкурентах того, кто хорошо известен ему уже много лет? А то пустишь на рынок москвичей, башкир, кого-то еще, такая каша может завариться…

— Что вы все-таки от меня хотите? — устало спросила я.

— Чтобы ты свежим взглядом взглянула на ситуацию, — отчеканила Надежда Георгиевна. — Давай, выходи с понедельника на работу. Вникнешь быстро. Что, если вычислишь у нас шпиона? И ты можешь стать посредницей между мной и Муратом. В особенности, если войдешь в его дом через Камиля…

— Уже не войду, — и я подробно пересказала события вчерашнего вечера.

— М-да, — только и молвила она, затягиваясь очередной «беломориной». — Дел-а-а.

Глава 18

Толик заехал за мной, как и обещал, одетый в строгий черный костюм, белую рубашку и галстук неяркой расцветки. Он подавал мне руку, раскрывал передо мной дверцу машины, а в салоне пытался вести светскую беседу на отвлеченные темы. Я этот поток вежливости прервала, попросив объяснить, кого мы увидим на презентации, как мне следует себя с ними вести и вообще о чем пойдет речь…