Война Теней (СИ) - Николай Трой

   -- С нашим атаманом не приходится тужить! -- подхватил Стальные Ятра. -- Мочи мертвяков, спасай Россию!

   И вновь изнурительная мясорубка. Правда, теперь перед глазами был виден результат, да и врагов с каждой минутой становилось меньше. Я и сам не заметил, как оказался лицом к лицу (точнее -- лицом к железной маске) с Седом.

   Мертвец где-то успел раздобыть меч, широко замахнулся и обрушил удар. Я уже давно один клинок вернул в ножны и еще в середине его маневра перехватил свой меч двумя руками, отвернул заточенную грань, подставив площадь клинка. Рубятся грань в грань в "Престолах" либо только новички, никогда не державшие в руках настоящего меча, либо обладатели волшебных клинков, чье ХП превышает норму. Отец еще с детства меня научил: мечом и его гранью не блокируют удар, а парируют, чтобы провести прием и контрудар, да и то не гранью, а плоскостью.

   Мечи столкнулись. Удар был настолько силен, что по моим рукам, от кисти до локтя, прошла волна онемения. Однако эффект был достигнут: лезвие мертвеца не вгрызлось в грань моего меча, а бессильно скользнуло вдоль. Я тут же воспользовался моментом, поймал его на гарду, оттолкнул в сторону и вниз, вынуждая противника одновременно опускать меч и открывать туловище. И тут же крутанул меч, высвобождая из клещей гарды, нанес колющий удар в солнечное сплетение.

   Меч почти не встретил сопротивления. С легкостью, под сочный хруст костей и треск ткани, он пронзил висельника насквозь.

   На секунду мне показалось, что все кончено, враг повержен, но не тут-то было! Сед запрокинул голову, взвыл утробно, при этом из-под маски у него полилась черная кровь. Чувствуя, как волосы на затылке поднимаются дыбом, я рванул меч на себя. Получилось не слишком удачно -- покойник рванулся тоже. Пришлось уходить в сторону, чтобы не войти в клинч. Седа занесло на повороте, он не удержался, упал в снег. Меч с чавкающе-скребущим хрустом выскользнул из его груди. Из-под маски Седа загудело, по обнаженной шее пролегли струйки черной крови.

   Я отскочил, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. В таких битвах всегда кажется, что с реализмом разработчики переборщили. Иной раз просто забываешь, что ты в игре. Ужас заставляет трястись поджилки, когда из тьмы вдруг обрушивается враг, когда кровь вскипает от жара битвы, когда кажется, что если погибнешь, то навсегда, по-настоящему!

   Сед рыкнул, приподнялся на локте, нашел взглядом меня, вновь прорычал, заставляя холодеть мою кровь.

   "Спокойно! -- прикрикнул я мысленно. -- Ща разберемся. Оружия у него уже нет, ничего он мне сделать не сможет, будь он хоть сотого уровня!"

   Видимо, Сед подумал о том же, ибо новый рев у него вышел каким-то тоскливым. Поднимаясь, он покрутил головой, но вокруг были только ошметки тел его последних двух собратьев. Ничего колюще-режущего не было.

   Впрочем, насчет оружия я поторопился. Оказывается, у мертвецов свои взгляды на предметы, которые годятся в орудия смертоубийства.

   Сед вдруг склонился над трупом висельника, схватился двумя руками за его голову и рванул на себя.

   Пришлось отвернуться, задышать чаще, чтобы не вырвало. Но того мерзкого хруста я не забуду никогда!

   Сед одним движением выдернул из туловища голову с позвоночным столбом, схватился за оборванный конец. Получилось кошмарное подобие кистеня, пачкающего снег черной кровью, и с головой зомби вместо стального шара. Господи! Чего только не придумают игроделы! Это у него коронный прием такой?!

   Сед ударил без замаха. Я подставил меч, но череп на гибком столбе обогнул клинок и больно ударил в личину моего шлема. Новый удар повторил предыдущий, только черепом долбануло меня уже с другой стороны.

   Урон проходил не офигеть какой, но чувствительный. А вот противопоставить я ничего не мог. Хрен его знает, как мечнику против кистеня сражаться! Три моих контратаки заканчивались плачевно.

   Действие благословения истекло!

   Силы нежити восстанавливаются!

   И сразу дыхание замерзло на губах, несмотря на горячку боя. Движения стали топорными, дергаными, в желудке похолодело. Зато Сед продолжал двигаться с прежней скоростью, молотя меня "кистенем".

   Панель дамага теперь стала красной, отмечая только пропущенный Урон. Сил на атаку просто не было.

   Сед взвыл. Одним прыжком он сократил дистанцию, схватил мой клинок незащищенной ладонью. Я не успел ничего предпринять, как слева прилетело "кистенем" в скулу. Шлем смягчил удар, но едва не свернуло шею.

   Меня отшвырнуло, от неожиданности я выпустил меч. Сед торжествующе зарычал, метнул мой клинок во тьму, словно зубочистку...

   К счастью, сделать Сед уже ничего больше не смог. Будь ты хоть гением фехтования, но против арбалетных болтов, сыплющихся со всех сторон, и ударов десятков мечей ничего сделать нельзя.

   Покончив с его шайкой, наемники Гильдии Теней и стражники обоза накинулись на Седа. Так, наверное, свора собак по чуть-чуть, по капле крови, шерстинке и клочку плоти разрывает медведя.

   -- Поджигай, -- прохрипел я, когда охранники обоза сложили голову, так и не покинувшую железной маски, к ляжкам висельника.

   Василевс сплюнул, люто выматерился и ткнул факелом в мертвую тушу.

   Одновременно со взметнувшимся к небу пламенем взлетел и торжествующий рев наемников и стражи.

   Перед глазами появилась шильда системного сообщения:

   Поздравляем!

   Вы одержали эпическую победу!

   Глава 11. Terra Incognita

   Над полем воцарилась тишина. Такая внезапная, что мы даже дышать перестали. Стих ветер, перестал сыпать снег, утихло гудение последнего погребального огня.

   Несколько секунд мы стояли словно в открытом космосе. Было темно, людей я различал только по иконкам и никам над головами. Потом Стальные Ятра опасливо спросил:

   -- Это че?

   Ему никто не успел ответить. Неизвестно откуда, неизвестно чей, но каждый из нас услышал голос. Тяжелый и спокойный, каким и положено баять о древних мифах.

   -- Давным-давно, на заре создания мирового древа Иггдрасиль, -- говорил он, словно легкий ветерок доносил чей-то шепот, -- Некто, чьего имени и облика никто не ведает, решил создать Хаос и Порядок, Свет и Тьму. И уже тогда, когда самые старые из небесных светил еще не родились, Он заповедал каждому существу во вселенной иметь собственную цель в жизни. Путь, который нужно пройти от начала и до самого конца. Вопреки распространенному мнению, Путь у всех одинаково тяжел: и у бедных, и у богатых; и у облеченных властью, и у безродных сирот. Просто истинную цель видит не каждый, чтобы идти по верному Пути. Многие не пытались искать той цели, жаждали земных удовольствий. Они считали, что все тщетно, мир -- прах. Зачем нарушать этот порядок? И тогда Он сотворил первый и единственный в жизни Закон: тот, кто сойдет со своего Пути, пусть сгинет в безвестности. И с того мига все существа во вселенной должны были искать свой Путь и, найдя, никогда не сходить с него! Каждый из нас может изменить мир, ибо мир -- это мы сами!