«Шкура» - Юлия Александровна Волкодав

туфли. Самое сложное. Любая девушка моего круга знает, как важно правильно подобрать туфли. Не к платью, нет. К партнёру. Особенно если ты нормального роста. Уж не знаю почему, но большая часть наших кавалеров ниже, чем среднестатистические мужчины. Может быть, именно низкий рост и детские комплексы заставляли их в своё время выбиваться в люди и зарабатывать серьёзные деньги? Так что высокие каблуки часто оставались непозволительной роскошью. Но и чапать в тапочках без каблука нам не пристало, обувь должна быть элегантной. Вот и попробуй найти компромисс, чтобы и твой спутник не чувствовал себя карликом, и ты не выглядела беременной уткой.

В этом смысле с Тиграном мне повезло, он был немного выше меня, к тому же обладал комплекцией нормального мужика, которую даже возраст не сильно испортил. И рядом с ним я не казалась лошадью. Когда у нас начались отношения, я радостно накупила себе приличных туфель с роскошными каблуками, среди них оказались даже нашумевшие «лабутены». Прямо хотелось душу отвести после предыдущего низкорослого кавалера. А потом сообразила, что на тех же «лабутенах» я долго не продержусь. Высокие каблуки хороши, когда ты в любой момент можешь повиснуть на локте своего большого и сильного мужчины. Повисать на Тигране, наверное, не стоило.

— Ну где ты там?

Тиграну надоело ждать, и он вошёл в комнату. Я взглянула на него и забыла про туфли. Когда он успел? И как?

На нём был чёрный костюм с атласными отворотами пиджака и идеальными стрелками на брюках. Белоснежная рубашка заканчивалась воротником-стоечкой и бархатной бабочкой. Из кармана пиджака выглядывал золотой платочек, точно в тон моего платья. Чёрт возьми, в таком виде он мне на какую-то долю секунды даже показался сексуальным. Насколько это слово вообще применимо к Тиграну. И он выглядел таким уверенным в себе, таким… молодым, что я всё-таки решилась на каблуки.

— Я думала, у тебя здесь нет вещей, — протянула я.

— Нет вещей? — удивился Тигран. — Тут отдельная гардеробная. Между кабинетом и гостиной.

Мда… Я решила, что та дверь в углублении стены — ниша для каких-нибудь банок-тряпок, даже не заглянула туда.

— Там хватит места и для твоих платьев, если они перестанут помещаться в шкаф, — добавил Тигран. — Хочешь, после театра поедем и купим тебе что-то новое, на следующий раз?

— Если только следующий раз не наступит ещё через три месяца, — всё-таки огрызнулась я и взялась за услужливо предложенный локоть. — Скажи честно, заранее позвонил Марте и велел наутюжить тебе брюки. Никогда не поверю, что ты их такими снял с вешалки, со стрелками и без единой складки.

— Нет, я их просто погладил, — усмехнулся Тигран. — Утюг в доме тоже имеется. И поверь, я могу обходиться без прислуги. Я бы даже не прислал Марту, если бы ты не пожаловалась на пыль.

Он продолжал улыбаться, но я почувствовала себя не в своей тарелке, и тему развивать не стала. Мы вышли на улицу, и те сто метров, что требовалось пройти по плитке до машины, я бессовестно опиралась на его локоть. И он был совершенно не против.

***

Весь вечер Тигран был безупречен. Не говоря о костюме, сделавшем его почти что привлекательным, он ещё и вёл себя просто идеально. Я поняла, что мероприятие удастся уже в тот момент, когда наш «Майбах» подъехал к театру. Обычно Лекс открывал нам двери, но на сей раз Тигран успел раньше вездесущей шавки, проворно обошёл машину и подал мне руку. Краем глаза я заметила, как посмотрели на нас две проходившие мимо блондинки. Они тоже направлялись к театру, и по открытости платьев и яркости макияжа было понятно, что балет их интересует в самую последнюю очередь. А вот на моего Тиграна и его машину взгляд они бросили очень даже внимательный. Свободны, девочки, трясите силиконом перед кем-нибудь другим.

Под руку с Тиграном мы прошествовали к театру, и это был тот случай, когда его медленная походка меня не раздражала. Наоборот, чем дольше мы шли, тем больше людей нас видело. Самых разных людей: спешащих в театр от станции метро командировочных, решивших один имеющийся вечер в столице провести банально, но пафосно, вышагивающих от того же метро на высоких каблуках сучек, делающих вид, что где-то там за углом остался их «Бэнтли», будто не видно, как они стреляют глазами в поисках того, кто тот самый «Бэнтли» им обеспечит, скучных семейных пар, выбравшихся «окультуриваться» раз в пятилетку. Все они невольно обращали на нас внимание, и у всех в глазах читалось одно и то же. Насосала, да. Именно. Как вы догадались? Других вариантов с таким дедушкой ведь нет. Кстати, конкретно этот вид секса Тигран в принципе не приемлет. В наше первое свидание я, не питая особых иллюзий по поводу возможностей семидесятилетнего кавалера, сама проявила инициативу в части оральных ласк. И была остановлена гневным взглядом, за которым последовала пламенная речь о том, что порядочной девушке должно делать в постели, а что нет. Мы с Лёлькой потом ржали полдня, обсуждая сей инцидент. Порядочная девушка.

Далее я позволяла Тиграну самому выбирать, что и как он будет делать. И да, платье, злосчастный бриллиантовый гарнитур, высадивший нас «Майбах» и просто сегодняшний вечер я заслужила теми способами, которые у вас у всех вызывают осуждение. Но уж точно не насосала.

Я ожидала, что в театр все придут в вечерних нарядах, но народ был кто в чём. Тем выгоднее мы смотрелись с Тиграном. Когда мы подошли к нужному ряду, выяснилось, что наши места в середине, а почти весь ряд уже сидит, так как с минуты на минуту ожидался третий звонок. Надо было видеть, как дружно при появлении Тиграна поднялся весь ряд. Как будто президент вошёл. Причём в лицо-то его никто не знает, да если бы и знал. Ну нефтяник, и что? Есть в Москве птицы и поважнее, и побогаче. Нет, в нём была какая-то стать, сила, заставлявшая людей почтительно расступаться. А Тигран улыбался и источал дружелюбие. Пропустил меня вперёд, усадил, устроился рядом, извинившись перед всеми потревоженными. Я запоздало сообразила, что места в партере не самые роскошные, несмотря на цену, и ложа куда солиднее. Но сама виновата, я просила партер, он партер купил.

Спектакль меня впечатлил мало. Подозреваю, что добрая половина зала тоже отчаянно скучала, отбывая культурную повинность. Но Тигран смотрел на сцену заинтересованно, иногда даже наклонялся к моему уху и бросал отдельные реплики вроде: «Этот балет ещё сам Григорович ставил. Сохраняют его постановку» или «Музыка! Всё же музыка здесь довлеет над хореографией». Из всего сказанного я поняла только, что в театре он далеко не в первый