Проигранное желание (СИ) - Болфинч Кэтрин

Стало любопытно, как бы отнеслась к этому Изабелла. Она казалась свободной, живущей по чувствам и искренней, словно солнышко. И внешне тоже была похожа на необычный лучик света, который грел только тех, кто находился близко. Но почему-то иногда казалось, что это лишь тень, привычка.

Шел ли я уже по стопам отца? Когда-то я искренне этого не хотел, ушел с архитектурного, перестал создавать что-то свое, погрузился в литературу. А теперь? Теперь сидел здесь, игнорируя свои желания, привычный режим жизни. И это не из-за Ротчестер. Наверное. Нет, точно не из-за нее, просто матрас в отеле ужасный настолько, что я плохо спал.

За мыслями и постоянными спорами с самим собой, презентация прошла довольно быстро, так что я даже не успел ничего решить, но все-таки вернулся в номер, собрал вещи, понимая, что задерживаться на конференции я больше не хотел. Если отец думал спихнуть на меня свою работу, то это уже не моя проблема. По крайней мере, моему вопросу об отъезде никто не удивился.

Так что я сел в машину, написал одной знакомой в деканате, и уже вечером въехал в привычный двор. Даже и не подумал бы, что за день так сильно соскучился по рутинным делам.

А только по ним ли? — ехидно заметил внутренний голос, тут же задавленный.

Мелкий снег начал падать с неба, когда я вышел из машины, достав снова привычную сигарету. Да, с появлением в моей жизни Изабеллы многое изменилось, а что-то и вернулось. И многие мои поступки теперь могли легко ставиться со знаком вопроса рядом. И словно в подтверждение этих мыслей, телефон пискнул, оповещая о новом сообщении. Знакомая из деканата очень спокойно и вполне тихо прислала то, что я просил. Номер Изи. И, судя по времени, сейчас она должна возвращаться с отработки в архиве, если, конечно, не закончила ее вчера. Интересно, она думала обо мне там? Да, эгоистично и совершенно самовлюбленно, но хотелось бы, чтобы хоть немного ее мыслей занималось мной.

Не долго думая, я нажал на кнопку вызова, замечая рыжую копну волос около входа во двор. Совпадение или судьба?

Изабелла ответила почти сразу, даже удивившись моему голосу. Я, затушив сигарету, медленно двинулся в ее сторону, пытаясь не выдать себя раньше времени. Захотелось устроить что-то вроде небольшого сюрприза. И до безумия хотелось видеть ее удивленное лицо, краснеющее от стеснения еще сильнее, чем от мороза.

Девушка, как обычно, строила из себя невыносимую. До тех пор, пока не заметила меня. Изи раскрыла глаза в удивлении, медленно опустила руку с телефоном, спрятав в карман. Потом сделала несколько шагов в мою сторону, не произнося ни слова. На какую-то долю секунды мне показалось, что она отвесит мне пощечину, и, в принципе, была бы права, потому что поступил я, как самый настоящий придурок, хоть и не по своей воле, но додумался до помощи друга только сегодня.

— Почему ты так рано приехал? В университете сказали, что тебя не будет до понедельника, — спросила девушка, осторожно опуская ладони на мои плечи.

— У тебя специальная программа, — Изи искривила губы в усмешке, почти копирующей мою, а затем, привстав на носочки, коснулась своими губами моих в нетерпеливом поцелуе, вкладывая в него все то, о чем не хотела говорить.

Ее пальцы, по обыкновению, зарылись в волосы на затылке, притягивая ближе, словно этого ей было мало, словно за эти полтора дня, что мы не виделись, она приняла для себя какое-то решение или нашла нужные мысли, и сейчас подтверждала их, закрепляя таким способом.

Я опустил руки на тонкую талию, не желая выпускать девушку из объятий. Не знаю, как она, но за эти полтора дня у меня было много мыслей. Даже слишком много. И сейчас, стоя под начинающимся снегопадом, целуя прекрасную девушку, все казалось каким-то приторно милым, словно мы перенеслись в глупую книжку о рождественском чуде, но почему-то мне это нравилось.

Изи, тяжело дыша отстранилась, заглянула в мои глаза, словно выискивая там ответ на вопрос известный только ей.

— Не желаете поужинать, мистер Ротчестер? — она кокетливо улыбнулась, снова напоминая мне красивое и яркое ходячее солнышко.

— Должен ли я думать, что ваше предложение непристойно?

— Ни в коем случае, — усмехнулась Изабелла и, взяв меня за руку в совершенно невинном жесте, увела в нужную сторону.

Глава 17

Я не знала, что делала. Просто в один момент почувствовала, что не хотела заканчивать вечер вот так просто и коротко. И, приглашая Кристиана на ужин, я не думала. Это был, наверное, тот самый случайный импульс, быстрая мысль, которую просто взяли и озвучили, не думая о последствиях. Хотя, честно сказать, эти последствия — последнее, о чем хотелось думать. Важнее всего было теплое чувство, разливающееся в груди. Не возбуждение, не желание, а какая-то легкая нежность, даже радость.

— Ты так спешишь, потому что очень хочешь кушать? — язвительно спросил Кристиан.

— Я уже говорила, что ваши мысли невозможно испорчены?

— Даже несколько раз.

— Подумайте над своим поведением, молодой человек, — в шутку упрекнула я, заходя в подъезд. Кристиан тихо рассмеялся позади, за несколько шагов догоняя меня. И все остальное время до моей квартиры мы молчали. Именно в этот момент здравый смысл начал проникать в мою голову. Я пригласила Кристиана к себе. На ужин. В свою квартиру. Сразу же начала перебирать воспоминания, пытаясь вспомнить насколько там чисто и застелила ли я постель. Потом подумала, что просто могу не впускать его в спальню, затем вернулась к мыслям о чистоте, потому что когда думала о кровати, то воображение рисовало совсем не то. В какой-то момент двери лифта открылись, но это все прошло мимо, пока Кристиан не потянул меня за руку, вырывая из раздумий. Все стало еще более неловким, чем было.

Я поспешила к нужной двери, быстро проворачивая ключ в замке, затем пригласила мужчину пройти вперед. Кристиан оглядел просторную светлую прихожую, стянул пальто, следом пиджак, оставаясь в одной черной рубашке, которая до безумия ему шла. Я даже забыла про то, что и самой нужно было раздеться.

Раздавшийся в полной тишине звонок телефона показался каким-то громким, бьющим по голове, почти как с похмелья. На экране высветилось короткое “мама”, правда, разговаривать у меня желания не было. Точнее, было, но только с одним человеком. С тем, что стоял напротив меня.

Но тут, словно по заказу, его мобильный тоже зазвонил, будто кто-то чувствовал, что нам нельзя находиться здесь и сейчас.

— Ответим? — глупо спросила я, Кристиан в ответ кивнул, почти одновременно со мной принимая вызов.

Мы прошли в гостиную, где мужчина буквально замер на пороге, рассматривая рождественское безумие и почти целое мое состояние, потраченное на декор, пополняющийся с каждым годом в два или три раза. Кристиан вопросительно поднял брови, а я была почти уверена, что если бы он не разговаривал по телефону, то точно бы выдал что-нибудь ехидное и саркастичное. Я прошла на кухню, оставляя его в гостиной.

Мама что-то увлеченно рассказывала про новый дизайн сада, про бесконечную работу отца, про Веру и ее поиски себя, мечущиеся от одной профессии к другой, и заканчивающиеся возгласами со смыслом “я умру на улице”. Да, такое отчаяние очень очень походило на настроение сестры.

Телефон перекочевал на столешницу, отзываясь громкой связью. Мама продолжала что-то рассказывать, а я проверяла холодильник, надеясь, что там осталась замороженная запеканка — обычно я делала сразу несколько, чтобы в нужный момент просто включить духовку и поставить туда блюдо.

— Слушай, Белла, — внезапно серьезно проговорила мама, так, что найденная запеканка едва не полетела на пол от неожиданной смены тона.

— Да?

— У одной моей подруги есть сын. Ну просто замечательный молодой человек твоего возраста, — проговорила она, заставляя меня остановиться прямо посреди кухни со стеклянной формой в руках, из-за которой просто до безобразия становилось холодно. Это была третья попытка мамы познакомить меня с кем-то из “прелестных” сыновей ее подруг. Вот только из прелестного в них оказывались только комментарии их матерей, что однажды мне пришлось выяснить опытным путем. И этот опыт был настолько плачевным, так сказать, на века, что повторять мне его не хотелось. А сейчас и тем более, учитывая, что в моей гостиной сидел просто охренительный мужчина, от взгляда которого все внутри переворачивалось.